– С автоматами и сидорами сподручнее.

– По автоматам согласен, а сидоры зачем?

Федор разозлился. Тупой какой-то сержант.

– Если агенты на встречу с радистом шли, должны принести батареи и деньги. В карманах? Заподозрить неладное может. Тебе стрельба на явочной квартире и трупы нужны?

– А по мне, чем больше я этих гадов уничтожу, тем лучше.

– Забыл, что агент сказал? Завербованный немцами руководитель какого-то завода или фабрики есть. Если трупы будут, кто этот изменник, не узнаем. Тогда ты окопы рыть на передовую пойдешь. Есть такое желание?

– Вечно погранцы комбинацию из трех пальцев крутят. Жаль, что не день, руководства нет, самому решать приходится. Едем.

– Только к дому не подъезжать, за полквартала остановиться. Мы дальше пешком.

– Не учи ученого, – буркнул сержант. – Пока я руковожу операцией.

В кузове под брезентом темно. Грузовик на неровностях раскачивает сильно, приходится за борт держаться. Остановились, хлопнула дверца, потом приподнялся полог у заднего борта.

– Выбирайтесь. Двадцать восьмой дом по правой стороне.

Вместе с Федором из кузова выбрались оба бойца.

– Винтовки оставьте. Берите автоматы. Сидоры на плечи. Я иду первым, вы за мной. Действовать по ситуации. Наша задача захватить агента живым. При сопротивлении ранить – в ногу, руку, но не в голову или грудь. Агент должен быть пригоден для допроса. Все ясно? За мной.

Сержант хмыкнул и закурил, наблюдая, как уходят пограничники. Чего с врагами валандаться? Выбить дверь и покрошить всех из автоматов! Будь его воля, так бы и сделал. Но руководству его действия могут не понравиться. Поставят в заградотряд на танкоопасном направлении, где шансов выжить нет. Пусть погранец делает, как предложил. В случае неудачи все можно свалить на него.

Лейтенант, уже подходя к искомому дому, приказал:

– Автоматы с предохранителей снимите. Только палец на спусковой крючок не класть. Всю операцию случайно сорвете.

Сам же загнал патрон в ствол, пистолет в кобуру вернул, но клапан не застегивал. И нож агента в кармане проверил – на месте ли? Волновался, конечно, но бойцам не показывал. Последнее дело, когда бойцы видят, что командир не уверен в исходе операции. Тогда верить до конца не будут.

Дом был одноэтажный, с палисадником. Федор распахнул калитку. Не заперта и собаки нет, явно ждут гостей. А ведь справа от ворот, уже во дворе собачья конура видна. Все трое вошли во двор, тихо поднялись на крыльцо.

Федор сразу в дверь постучал условным стуком. Ответили сразу, как будто за дверью ждали.

– Кого несет?

– Нас на постой определили.

– У нас и так полон дом.

Щелкнул замок, дверь распахнули.

– Заходите быстренько. Задержались вы.

– В ночное время на улицах патрули, проверяли.

– В комнату проходите. Батарею доставили?

– Как просили.

Федор кивнул Щеголеву. Тот сидор развязал, достал портянки, положил на стол батарею.

– А деньги?

Второй погранец, Юркин, из своего сидора достал полотенце, развернул, покрутил в руках толстую пачку денег, уложил рядом с батареей.

– На словах что велели передать?

– Это только директору скажу.

– Я сам передам. Толстый боязлив, контактирует только со мной. И все время о деньгах речь заводит. Жаден, как Гобсек.

В соседней комнате раздался шорох, там кто-то был. Бойцы за автоматы схватились, Федор за кобуру.

– Спокойно, это радист. Выходи. – Из соседней комнаты вышел долговязый парень лет двадцати, в очках. Таких в армию не брали.

Федор решил – пора заканчивать.

– Оба руки в гору поднимите! НКВД! Вы арестованы. – Радист замер. А хозяин кинулся на Федора. В руке блеснул нож. Федор едва успел отбить руку, он готов был к любому исходу и был наготове. Но бороться не пришлось, Юркин саданул хозяина прикладом по голове, тот рухнул. Радист стоял, открыв рот.

– Обыщи его, – показал на радиста Федор. Сам же обыскал лежащего без сознания мужчину. В кармане брюк пистолет оказался, небольшой «Вальтер – РКК», оружие полицейское, не военное, но для скрытного нападения удобное.

Хозяйским ремнем руки сзади стянул на запястьях.

– Ты его не сильно приложил? – спросил Федор.

– Как получилось.

Ругать погранца нельзя, возможно, он жизнь Федору спас. При радисте оружия не оказалось, его тоже связали, усадили на стул.

– Рация где, голубчик?

Радист запираться не стал.

– На чердаке.

– Вот и молодец. Не сказал бы, я тебе язык отрезал, – пуганул его лейтенант.

– Где вход на чердак?

– Из сеней лестница идет.

– Сюрпризов там нет?

– Каких сюрпризов?

– Растяжек с гранатой или другого чего.

– Нет.

– Щеголев, ты слышал? Давай стрелой за рацией. – Боец вышел.

– Главный у вас кто? Врать не советую.

– Который на полу лежит.

– Еще кого знаешь?

– Никого. Мое дело радиосвязь держать.

– Судя по тому, что батарея села и вам свежую передали, много ты чего уже успел передать. Стало быть, твой единственный шанс – все чистосердечно рассказать и помочь следствию.

– Согласен при одном условии – сохранить жизнь.

– Это будет зависеть от того, насколько полны и правдивы будут твои показания.

Радист посмотрел на часы, мимолетный взгляд, но Федор заметил.

– Когда сеанс радиосвязи?

– Через час.

– А запасной?

– В восемь утра.

Надо поторапливаться. Если сотрудники НКВД будут расторопны, до утра можно подготовить дезинформацию и пустить в эфир. Конечно, при условии сотрудничества радиста со следствием. У каждого радиста свой почерк и его прекрасно знают в немецком радиоцентре. Подменить нашим радистом не получится. Но он может работать под контролем. Единственная закавыка – условный знак и шифр.

– Где шифровальный блокнот?

– Мне уже готовые группы цифр давали. Шифрблокнот ни разу не видел. По-моему, ключом является книга.

На книжной полке стояло два десятка книг. Какая из них является ключом?

– Постарайся вспомнить какая? Ну хотя бы обложка – синяя, черная, белая?

– Я не видел. Но дважды он при мне ставил книгу на стеллаж. А сам читать не любил.

Радист наблюдателен, в этом ему не откажешь.

– Щеголев, бегом к грузовику. Пусть подъезжает.

Боец стремглав кинулся на улицу. Федор был доволен, он свою часть работы выполнил. Если у следователей и оперативников есть желание и мозги, радиста можно раскрутить. Главное – согласие работать и ключ.

Обоих агентов погрузили в грузовик, туда же рацию, сидор с деньгами и батареей. Когда в райотдел приехали, Федор потребовал у дежурного офицера:

– Начальнику звони, дело срочное.

– Агенты и рация здесь, зачем торопиться?

– Про радиоигру слышал?

– Какая игра, немцы у города! Завтра шлепнут их, и вся игра окончена.

Приказывать дежурному Федор права не имел. Только шикарная многоходовка пропадает. А кроме того, надо узнать, кто еще в городе из агентов или предателей есть. Это очень важно, иначе немцы будут получать разведывательную информацию.

Федор с погранцами отправился продолжать службу. Вроде простая вещь – патрулирование, а пользу принесло. На ночное время действовал комендантский час. Имели право передвигаться по городу только военнослужащие в составе подразделений или гражданские со спецпропусками. И каждое патрулирование или проверка документов на постах приводили к успеху. Вылавливали дезертиров, спекулянтов продуктами, которых в городе не хватало, периодически встречались лица с поддельными документами.

Один раз его погранцов подняли по тревоге. Вместе с бойцами истребительного батальона по приказу начальства проводили облаву в городском парке. Площадь велика, есть почти глухие места, где можно спрятаться. Задержали двоих беспризорников и троих воров с награбленным добром, воров сразу расстреляли, вина очевидна. А беспризорников сдали в детский дом. Большую часть детей уже эвакуировали, но почти каждый день поступали новые, чаще сироты.