– Всё, поднимайтесь. И соберите соседей, избавьтесь от убитых.

Илья вернулся во двор второго с краю домовладения, забрал пулемёт. Не скрываясь, вышел на околицу, махнул рукой Марине. Девушка поднялась.

– Иди сюда, сидор не забудь, – крикнул Илья.

Конечно, в деревне настроение похоронное, трое сельчан в одночасье погибли. Но всё же накормили, в знак уважения. Картошка варёная, под зелёный лук и редиску, пшённая каша на молоке и деревенский хлеб, испеченный в русской печи. Наелись от пуза. Уже прощались с хозяевами, Илья спросил:

– Как деревня называется?

– Володьки.

Смешное название.

– Далеко ли до Березины?

– Час ходу, держи на восход всё время. Только не ходили бы вы туда. Вчера в той стороне весь день и ночь громыхало.

– Спасибо.

Местность дальше вовсе плохая для передвижения – ни леса, ни кустов.

– Давай присматривать укрытие, – предложил Илья.

Нашли небольшую, только вдвоём поместиться, ложбину, улеглись. Солнце греет, поели сытной еды, разморило. Илья предполагал идти ночью, поэтому предложил:

– Спим по очереди.

– Тогда я первая.

Девушка быстро уснула. Илья периодически голову поднимал, осматривал местность. Чем хорошо укрытие на ровном лугу, никто не заподозрит, что люди там. Земля ровная, никого не видно. Дав Марине поспать три часа, разбудил.

– Теперь моя очередь. Не спи, в случае опасности буди, но тихо.

Илья отрубился сразу. Проснулся сам, уже темно, а Марина разбудить его должна была. Глядь – а она сама спит. Толкнул её.

– Ты как спать посмела? Окажись немец, обоих бы тёпленькими взяли.

– Прости, сморило.

– Твоя ошибка могла плохо кончиться, не на курорте. Знамя у нас, понимаешь! А ты дрыхла бессовестно!

Илья едва сдержал выражения крепкие. Всё же из женщин напарники ненадёжные. Через полчаса стемнело. Небо ясное, звёзд полно. Для Ильи хорошо, направление держать точно можно. Нашёл на небосклоне Полярную звезду, от неё правее двадцать градусов. Поклажу взяли и бодро вперёд. По-ели, вздремнули, сил прибавилось. Через час впереди осветительная ракета взлетела. Илья замер. Если ракеты пускают, немцы там. Наши войска ракеты пускали для подачи сигналов – к наступлению, артподготовке. Да и не было у нас осветительных ракет на парашютиках. Свет от них сильный, висят в воздухе несколько минут. Река рядом, потому как воздух влажный. Илья пошёл параллельно берегу реки. В одном месте едва не напоролись на немцев. В полусотне метров впереди взревел запускаемый мотор, потом мимо прогромыхал гусеничный транспортёр. Ещё немного, минуты, и они сами бы к немцам вышли, быть беде. Илья левее отклонился. Как знать, где позиции? За полночь тучи небо закрыли, потом дождь заморосил. Марина за Ильей шла, вздыхала. А Илье в самый раз. Чем хуже погода, тем лучше. Солдаты будут прятаться в укрытиях – в блиндажах, в технике. У часовых видимость и слышимость хуже.

Судя по карте, которую на лёжке изучал, на другом берегу Березины местность болотистая. Даже если немцы захватят здесь плацдарм, наступление развить не смогут, техника вязнуть наглухо будет. А без танков или самоходок немцы не наступают. Зато для Ильи с Мариной в самый раз. Свернули к реке. Через полсотни метров Илья лёг, девушка тоже. Поползли, медленно, осторожно. Илья руками перед собой землю ощупывал. Немцы зачастую минировали позиции впереди себя и на возможных направлениях атаки. При позиционной войне минные поля ставили серьёзные, мины и противотанковые и противопехотные. Поля такие без приспособлений – щупа или миноискателя, не преодолеть. Но сколько он землю не прощупывал, мин не находил. Не успели поставить? Или сочли, что Красная армия не нанесёт контрудар, только обороняться будет. Неожиданно одна рука воды коснулась. Река уже или лужа? Начал сползать в воду, получалось глубже и глубже. Река! Оставил пулемёт в воде, с ним не переплыть. Прошептал девушке.

– Оставь коробку с патронами, ни к чему уже. А сидор держи обеими руками. Нет, я сам возьму, – передумал Илья.

Лямку сидора на шею повесил, для надёжности. Сейчас бы деревяшку какую сюда или камеру автомобильную. Не за себя боялся, за девушку. Сидор со знаменем воду впитает, тяжестью ко дну тянуть будет, а ещё надо за Мариной следить. Благо из оружия только пистолет, да и то «ТТ», что в деревне у убитого грабителя забрал. Свой «Грач», хоть и жалко было, оставил вместе с «наганом» под деревом. Выйдут к своим, наверняка обыщут, а не существует такого пистолета, да и год выпуска 2012-й. За происки вражеской разведки примут. А ему сейчас даже тень подозрения навлекать нельзя.

Поднялся, пошёл по дну ногами. Девушка держалась за его рукав. Она ростом ниже, и когда вода Илье по плечи дошла, она уже дна не доставала. Потом и он поплыл, как буксир Марину за собой влачил. Плохо, что течением их сносило в сторону немецких позиций. Будь он один да без сидора, уже на том берегу бы был. Березина в этом месте, в верховьях, метров семьдесят шириной, однако дно илистое и берега топкие. Уже большую часть акватории одолели, как рядом рыбина крупная плеснула, круги по воде пошли. Марина испуганно вскрикнула. С немецкой стороны услышали, пулемётчик огонь открыл. Пули пока ложились далеко, но если пустят ракету, им не скрыться. Сам бы нырнул, пять-десять метров под водой проплыл. А с сидором и Мариной на буксире невозможно. В ответ на стрельбу с немецкого берега, ударил «максим» с нашей стороны. Видимо, наш пулемётчик ещё днём засёк позицию немецкого, потому что немец стрельбу прекратил. Уже темнел восточный берег реки, а Илья из сил выбился. Казалось – гребёт, а берег не приближается. Но вот ноги достали до вязкого дна, обрадовался. Медленно, выдирая берцы из ила, к берегу двинулся. Вскоре и Марина дно нащупала. А из темноты окрик.

– Стой! А то стрелять буду.

– Свои.

– Нет там своих.

– Командира позови.

– Стой в воде.

Илья уже по пояс в воде, за ним Марина. Лето, а вода прохладная, из ручьёв и болот река подпитывается. С берега густой бас.

– Выходите, а руки в гору.

Уже у берега Илья Марину за руку взял, начал подталкивать, девушка совсем обессилела. На берегу две тёмные фигуры. Один из бойцов помог, протянул руку, буквально выдернул Марину из воды.

– Ой, баба! – удивился кто-то.

Илья сам выбрался на берег. С сидора, с обмундирования вода ручьём текла. То ли на голос, то ли на белую рубаху девушки немец среагировал, а дал длинную очередь веером.

Илью по ноге как палкой ударили, упал.

– Ложись! – закричал часовой.

Да поздно уже. Разводящего, которого привёл часовой, насмерть сразу, Илью ранило. Сначала боли не было. Онемела нога, затошнило, закружилась голова. Вокруг Ильи по грязному берегу Марина на коленях ползает.

– Ой, родненький, задело? Куда? Где болит?

– Нога.

Часовой винтовку на плечо ремнём забросил.

– Поднимешься сам?

– Попробую.

А нога подгибалась. Марина помогла, поднялся Илья. А часовой совет даёт:

– Да брось ты сидор свой.

– Ага, брось! Мы из-за него жизнями рисковали, а ты – брось!

– А что у вас там?

– Командиру покажу.

Повернули от реки вглубь. Илье приходилось скакать на одной ноге. По другой по бедру текла кровь – тёплая, липкая. С трудом он спустился в траншею. Тут уже часовой помогал пробраться до крохотной землянки командира взвода. Командиром оказался усатый старшина в возрасте.

– Вот, товарищ старшина, задержал двоих. Через реку переплыли. Немец из пулемёта обстреливать стал, сержанта Витковского убило, а его в ногу ранило.

– Санинструктора позови, – приказал старшина. – А вы присаживайтесь. – Рядом с лежанкой старшины снарядный ящик, Илья с трудом уселся. Нога болеть стала, мутило.

– Кто такие?

– Марина, горловину развяжи, – снял с шеи лямки и протянул сидор девушке Илья.

Марина ослабила брезентовые ремни, растянула горловину, Илья рукой ухватил мокрое полотнище, развернул. Землянка освещалась коптилкой, но её скромного света хватило, чтобы старшина понял, проникся. Поднялся командир взвода, пуговицу на гимнастёрке застегнул, надел фуражку, вытянулся по стойке смирно и руку вскинул к козырьку, честь отдавая.