— Ты делать чего пришёл или собираешься мозги трахать⁈ — нахмурился Мазут. — Говори, чего надо!

— Пф-ф-ф, — выдохнул я, закатив глаза, и поставил на прилавок Палыча. — Вот.

— Ой, кто это? — умилённо улыбнулась клиентка.

— Геннадий Палыч, — представил я друга.

— Ну и? — мастер обратил свои окуляры на меня, а затем перевёл взгляд на Хлюпу.

— Я вообще не знаю, что он задумал, — пожал плечами тот.

Я переключил их внимание на себя:

— Нужно его улучшить.

— Зачем? Он и так хорошенький, — подала голос клиентка. — Можно я его себе заберу?

— Я друзей не продаю.

— Так чего делать-то будем? — в очередной раз повторил вопрос Мазут.

— Мне нужно, чтоб этот зверь подчинялся моим командам, — попытался объяснить я. — Можно ему что-нибудь прикрутить, чтобы связать его с моим мозгом?

— А что конкретно требуется?

— Даже не знаю… — Я почесал макушку, задумчиво глядя на колючего друга. — Ну вот как питомцы в компьютерных играх. Чтоб добычу нужную выслеживал…

— А-а-а-а! Я понял! — воскликнул позади Хлюпа, — Да ты, мать твою, чёртов гений! Короче, Мазут, нужно чтоб между ними нейронная связь была.

— Три куска, — не моргнув глазом объявил тот.

— Только у нас для этого ничего нет, — добавил Хлюпа.

— Восемь. — Мастер тут же поправил ценник.

— Договорились, — усмехнулся я и выложил на прилавок труп крысы.

Палыч тут же заводил носом и попытался впиться в тушку, пришлось убрать. Генка несколько раз возмущённо фыркнул и хотел было обидеться и свалить. Но стол оказался слишком высоким и, обойдя его по кругу, ёж как-то тяжело, даже немного обречённо вздохнул.

Мазут, ни слова не говоря, отвернулся к клиентке, немного поколдовал над ногой и с громким лязгом присоединил к культе роботизированный протез.

— Ай, зачем так грубо? — возмутилась та.

— Всё, вали. — Мазут поднял её с верстака и поставил на ноги. — Не видишь, у меня срочный заказ.

— Мальчики, пока! — Та нисколько не расстроилась и, проходя мимо, рискнула потрогать Палыча.

Еж, естественно, терпеть подобное отношение не стал и попытался тяпнуть наглую девчонку.

— У ти какой бука! — растянула губы в улыбке та и, проходя мимо, ухватила меня за мошонку. — А ты подумай, малыш… У меня есть чем с тобой расплатиться.

— Друзей не продаю, — повторил я, хотя природное естество явно было не прочь получить плату.

— Ну-ну, — нагло ухмыльнулась клиентка и вышла, сексуально покачивая бёдрами.

— У, шалава! — возмутился Хлюпа.

— Зато как на болту скачет, — плотоядно ухмыльнулся Мазут. — Так… Ладно. Давайте, чего там у вас?

— Лучше бы мы на счёт деньги перевели. Сейчас бы на пять кусков меньше торчали.

— А как же вот это твоё: «Чёртов гений!»

— Ну я же не знал, что такая хрень получится?

— Угомонись уже! Всё будет нормально.

— Ага, только не у нас, по ходу…

— Блин, Хлюпа, я тебе сейчас в глаз дам, задолбал уже, вот ей-богу!

— Ну денег-то жалко.

— У пчёлки в жопке твоё жалко. Нам всего-то и нужно гнездо найти.

— Да мы уже неделю его ищем, а нашли только хрен, притом без масла. Лучше бы на счёт… Ай! Ты чё, больной⁈

— Я тебе сказал: «заткнись»! Так нет, ты уже по двадцатому кругу одно и то же. Бесит!

— Может, он не работает?

— Всё с ним нормально. Ищем не там. Крысы — они ведь пожрать любят, а значит, и обитать должны возле еды.

— Мы вчера весь день возле столовки проторчали, и чё?

— Не суетись. Всё будет нормально. Бизнес — это такое дело: то густо, то пусто.

— Пока только пусто. Блин, денег жалко, потратили на какую-то ерунду.

— Так, ещё одно слово — и вылетишь из совета директоров нашей успешной компании, понял? Это всё ты виноват.

— А чё я-то?

— Мыслить нужно позитивно, понимаешь? А ты вечно зудишь как этот.

— Ага, ты мне ещё про зону комфорта задвигать начни, из которой нужно обязательно выйти.

— Ну вот, сам всё прекрасно знаешь, зачем я тебе тогда это рассказываю? Так, стоп! Давай мыслить логически: будь ты крысой, где бы ты сейчас обитал?

— Я не хочу быть крысой. Пойдём лучше спать уже, а?

— Вот поэтому ты в мусоре и ковыряешься…

— А ты у нас, значит, успешный бизнесмен! Ха-ха-ха.

— Я хотя бы стремлюсь к успеху.

— Всё, Штопор, хорош. Достал уже, вот реально. Нам завтра на смену, а спать осталось часов семь от силы. Уже какой день на ногах! Я не высыпаюсь.

— Как мокрая соль, — буркнул я себе под нос.

— Чё?

— Пошли, говорю, зануда.

Уже неделю мы шастали по трущобам в надежде поймать хоть какое-то мясо. Но как назло, на глаза не попадалось даже намёка на крысиные норы. Палыч после операции вёл себя вполне естественно, порой даже казалось, что никаких изменений не произошло. Однако теперь я всегда знал, где он находится, мог призывать его и даже заставлять что-то делать. Правда, работало это не всегда и немного не так, как я себе представлял. Едва между нами появилась нейронная связь, я стал понимать многие его желания. Собственно от них и зависело, исполнит ёжик просьбу или проигнорирует. А надо признать, характер у колючего был под стать внешнему виду.

Сама операция тоже выглядела весьма странной. Спровадив клиентку, Мазут резким движением свернул часть предплечья и отсоединил кисть с гибкими манипуляторами. Небрежно бросил её на стол, пнул ногой верстак (таким образом выкатив нижний ящик), и, вытянув из него другой прибор, присоединил на место предыдущего. Затем небрежно подхватил Палыча и переложил его на верстак. Тот, естественно, не собирался терпеть подобного к себе отношения и попытался тяпнуть Мазута. Впрочем, не просто попытался — укусил. Вот только биомеханическому протезу было абсолютно на это плевать. Зато ёж быстро сообразил, что его никто не боится, и перешёл в режим обороны. Свернулся в клубок.

Начались долгие уговоры с плясками вокруг, которые Палыч всячески игнорировал. Помогла крысиная тушка и мой ласковый голос. Но как только Генка повёлся и высунул мордочку в попытке урвать кусок мяса, Мазут тут же прижал его к верстаку и приступил к делу.

Ни о каком наркозе речь даже не велась, однако Палыч не кричал от боли. Нет, он, конечно, шипел и пытался вырваться, вот только механическая рука держала крепко. При помощи правой Мазут что-то колдовал над зверем. Казалось, будто пальцы-манипуляторы действуют совершенно независимо от хозяина. Никакой синхронности, каждая щупальца (а иногда они напоминали именно их) занималась своей работой. Лишь одна из них пребывала в неподвижности, так как подсвечивала процедуру.

Рассмотреть всё в деталях не получалось: Мазут периодически закрывал обзор могучим торсом. Но в какой-то момент он попросил меня о помощи.

Подойдя к верстаку, я едва чувств не лишился, увидев Палыча со вскрытым черепом.

— Ну чего рот раззявил? Верхний ящик открой! Да не тот, слева.

Я послушно исполнил просьбу. Внутри обнаружилась чашка, в которой россыпью лежали какие-то шарики, размером едва превышающие спичечную головку.

— Давай одну, — попросил Мазут, и я потянул к ним руку, за что тут же схлопотал пинка под зад. — Ты дурной, что ли⁈ Пинцет возьми.

Мазут подбородком указал на грязный прибор, что покоился в обрезке трубы, приваренной к верстаку. Спорить я не стал: не просто же так о нём по трущобам слухи ходят? Мастер — и все дела. Да и клиентка, что была до нас, не выглядела сильно испуганной. Видимо, здесь никто не слышал о бактериях и гноящихся ранах.

В общем, я всё же взял пинцет, аккуратно подхватил им горошину из чашки и хотел вручить мастеру.

— Да мне-то оно на кой чёт⁈ — снова возмутился тот, будто я должен знать, как проходят подобные операции, — Зверю в макушку положи.

Я с сомнением посмотрел на Мазута, но, поймав его хмурый взгляд, решил не спорить с профессионалом. Обошёл его и трясущейся рукой попытался примериться к крохотной черепушке друга.