Мы разошлись в разные стороны, стараясь не производить и малейшего шума. По крайней мере, насколько это было возможно в лесу. Импланты мы максимально настроили на скрытность, и теперь на визоре отображалось всё, способное хоть сколько-то производить шум. Самые опасные места подсвечивались красным, более-менее тихие — жёлтым, а совершенно безопасные — зелёным. Само собой, что лес максимально окрасился в красно-жёлтые тона, лишь изредка радуя нас зелёными зонами.

«Есть! — бросил в чат я. — Клёпа, он на тебя пошёл!»

«Слышу, пыхтит как паровоз. Говорила же, нужно было мне рогатку оставить!»

«Я не промажу! — заверил нас гигант. — Главное, на меня его выведите».

«Кажется, он теперь ко мне бежит», — отметилась в чате Изольда.

«Уже нет, — отписался Хлюпа. — Штопор, он снова на тебя пошёл!»

«Шпала, готовься!»

— Ай, твою мать, Палыч! — донёсся крик боли с позиции гиганта.

Мы не таясь бросились к другу на выручку.

Шпала вступил в неравную схватку с ежом. В том смысле, что мы не сомневались в его победе над колючим. Однако, выбежав на поляну, застали их кувыркающимися в густой траве. Это когда мы были друзьями, Генка старался укусить за палец, теперь он пустил в ход тяжёлую артиллерию. Зверь шипел, вцепившись в лицо Шпалы, и, судя по количеству крови, вовсе не шутил, а реально пытался убить нашего долговязого друга.

Хлюпа рванул на выручку и попытался оторвать хищника от лица приятеля, но тут же был атакован сам. Небольшие, но острые, словно лезвия, коготки прошлись по его щеке, оставляя глубокие кровавые борозды. Даже представить не могу, каких усилий стоило Хлюпе не выпустить Палыча из рук.

— Давай! — взревел он.

Клёпка отреагировала быстрее всех. Она бросилась к месту, где до боя лежал в засаде Шпала, подхватила рогатку и зашарила руками в траве.

— Где банк памяти⁈ — крикнула она.

— Я успел! — ответил гигант. — Штопор, доступ!

— Я всё сделала! — радостным голосом заявила Изольда. — Ждите, до конца распаковки двадцать секунд.

— Ай! (вырезано цензурой)… тебя, Палыч! — прокричал Хлюпа и выпустил зверя из рук, чтобы схватиться за глаз.

На сей раз вытерпеть боль вряд ли представлялось возможным. Надеюсь, лекарство из чудо-аптечки поможет восстановить зрение Хлюпе. Сомневаюсь, что под разорванным веком глаз остался невредим, слишком глубокие царапины пересекали лоб приятеля и терялись под ладонью.

— Он уходит! — крикнула Хельга, и я сорвался с места.

Лишь мгновением позже я задумался о смысле этого поступка. Файлу ведь уже без разницы, он уже начал распаковку и вскоре усвоится памятью ежа. С другой стороны, ещё не известно, как он отреагирует на это. Вдруг всё, что мы задумали, не сработает?

Палыч тенью метнулся в сторону и вдруг замер. По нейронной связи всё это время передавались лишь эмоции страха за жизнь, но сейчас они сменились удивлением и непониманием. Кажется, ёж меня узнал, но всё ещё опасался довериться. Я как раз протянул к нему руку и попытался подобраться поближе. Генка тут же попятился и зашипел. Затем он смешно поводил носом и свернулся в тугой, колючий комок. Ну, хоть убегать перестал.

— Палыч, дружище, ну ты чего? Это же я. Помнишь, как ты у меня колбасу стащил? — Я говорил что-то ещё, пытаясь максимально транслировать дружелюбие через нейронную связь.

И это сработало. Еж вдруг запыхтел, развернулся и подставил мне под руку мягкое, горячее пузо. Хватило лишь слегка его пощекотать, как он тут же попытался тяпнуть меня за палец. Но от былой агрессии не осталось и следа. Он меня вспомнил.

— Это что? — поинтересовался Митрич, ткнув пальцем в набросок плана базы.

— Ангар. У них там склад, оружие, продукты и так, по мелочи.

— А это? — ткнул он пальцем в следующий прямоугольник.

— Здесь жилые корпуса. Казармы, короче.

— И как это понять? Ты хоть буковками пометил бы.

— Ща, — согласился с доводами я.

Ещё пара минут тишины, и я произвёл все необходимые пометки. Некоторые даже расшифровал чуть ниже, под рисунком. Митрич внимательно за этим следил, периодически крякал и с характе́рным треском щетины почёсывал подбородок.

— Так далеко на базу мы ещё не проходили, — ухмыльнулся он, когда я наконец покончил с планом. — Я так понимаю, нам нужно попасть сюда.

— Верно, — кивнул я.

— А это, значит, те самые лаборатории, о которых вы рассказывали? Здесь можно память людям вернуть?

— Нет, это не так работает, — замотал головой Шпала. — Чтобы её вернуть, нужен файл с записью той самой памяти.

— И куда они их девают?

— Не знаю, может, в компьютере хранят или в банках памяти, которые тоже могут находиться хрен знает где. У вас ведь что-то случилось, да?

— Случилось, ё-моё, бабка облучилась! — выругался Митрич. — Жена моя у них, и ещё несколько человек. Мы пытались их освободить, но они нас даже не узнали. Мало того — за врагов приняли. Мы так и думали, что пришлые что-то с ними нахимичили, другого объяснения нет.

— Ну, химия здесь совершенно ни при чем… — пустился в дебри Шпала, но Хельга его перебила:

— А вы знаете, где их держат?

— Мы их не вытащим, — признала правду Клёпка. — Если им прошили сознание военных, то, скорее всего, они находятся здесь. — Девушка ткнула пальцем в прямоугольник, обозначенный буквой «К». — Там больше тысячи хорошо вооружённых и прекрасно обученных бойцов. Про импланты я вообще молчу.

— Вот я так и знал, что они там мутантов выращивают! — Митрич громко хлопнул по столу ладонью.

— Каких мутантов⁈ — удивлённо уставился на него Хлюпа.

Инъекция справилась на отлично. Шрамы на лице затянулись часа за четыре, и даже глаз восстановился без последствий. Шпала хоть и отказывался от укола, всё же его получил. На его изорванное лицо смотреть было страшно, а он хорохорился, мол: ничего такого, само заживёт. Короче, хотел сэкономить, ведь в аптечке оставалось всего три шприца. Теперь только один, и в случае чего рассчитывать на чудодейственное средство мы больше не сможем. Разве что в самом тяжёлом случае и один раз.

— Ну как это — каких? — зачем-то переспросил Митрич. — Вот как этот ваш Палыч. Как ты их там назвала… «импланты»?

— Тьфу ты, ёшки-матрёшки, — отмахнулся приятель и захохотал. — Нет, импланты — это типа улучшений для тела.

— О как⁈ — Митрич с подозрением уставился на меня. — Забыл рассказать, выходит?

— Извини, ты и сам не особо доверчив.

— Ладно, проехали, — отмахнулся он и задумчиво пробормотал: — Значит, вот почему они такие шустрые. А я думал, мутанты какие… А вы, выходит, тоже из этих… таких…

— Вот сейчас прям очень странно прозвучало, — ухмыльнулся Хлюпа. — Нормальные мы. Хотя да, кое-какие улучшения имеются.

— Давайте, может, ближе к делу уже? — прервал я бесполезную болтовню. — Шпала, ты вроде говорил, что сделал расчёт атаки.

— Да, смотрите, — тут же оживился гигант. — Как в прошлый раз, у нас уже не получится. Но зато мы сможем разбить людей на шесть групп и знатно потрепать им нервы. Я всё думал, почему они нас тогда не заметили, хотя могут видеть жизненные показатели.

— Вот сейчас снова на полчаса прелюдию заведёт, — тяжело вздохнул Хлюпа.

— Цыц! — строго оборвал его Митрич и кивнул Шпале: — А ты продолжай.

— Там очень много живности вокруг, мы просто потерялись на её фоне. Зверей что-то туда привлекает…

— Мы, — охотно признался Митрич. — У нас там сеть кормушек организована. Мы эту слабость в системе давно заметили. Они не знают точно, что за сигнал на мониторах. Вот мы постепенно и согнали туда побольше живности, чтоб можно было за ними наблюдать.

— Это вы круто придумали, — похвалила Клёпка.

— Поживёшь здесь с наше — и не так выкрутишься, — самодовольно прохрипел Митрич. — Ну а ты чего затих? Выкладывай, что задумал.

— Если в нужных местах хорошенько пошуметь, можно использовать часть зверей для активации системы безопасности. Чем больше точек прорыва периметра, тем лучше для нас. Мы в этот момент постараемся зайти с трёх точек: здесь, здесь и здесь.