В нашем кругу вопрос обсуждался очень остро, и вдруг прозвучала фраза: «Ты рассуждаешь, как Коржаков». Эге, значит, и в Кремле такой возможностью не пренебрегают. К тому же Ельцин сразу сказал: «Такое решение может принять лишь орган, который не думает о России… Между прочим, учитывая, что постановление принято по инициативе коммунистов, можно предположить, что они этим актом хотят сорвать президентские выборы. Вот чего они хотят от этого постановления, потому что ничего другого они не получат!»

А срыв президентских выборов, стало быть, получат.

Причина разногласий в нашей среде была проста: отказ от выборов выводил на передний план «людей с ружьем». Одних это пугало, других, как и меня, тоже, но не очень: играть в покер на выборах с сильно сдавшим Ельциным и мощным 70-летним гандикапом у Зюганова — глупое и опасное благородство, и уж точно намного большее зло. Так оно с годами и получилось. Я-то считал это бескорыстно, а вот Коржаков не сдавался и почти уговорил Ельцина разогнать Думу, отменить/отложить президентские выборы на два года, распустить коммунистическую партию, инициировавшую скандальные постановления Думы. Попытка сорвалась в последний момент, 18 марта, когда к аргументам политическим от А. Чубайса, Лужкова, правовым от Председателя Конституционного Суда Владимира Туманова и Генерального прокурора Юрия Скуратова добавилась решительная позиция министра внутренних дел Куликова, выступившего против силового решения. С президентской стороны ничего сделано не было.

Дума за эти дни перепугалась, одумалась и истолковала свое решение как «крик души» — необязывающее политическое заявление.

Темп был утерян, время упущено, и стало ясно: Ельцина погнали на выборы, и теперь борьба будет идти до конца (победного конца или его конца). Учитывая, как складывалась его избирательная кампания после выдвижения 15 февраля, победу ему могло принести только чудо. И тут…

19 марта разгоряченный Гусинский, приехав из Кремля, рассказал, что в нервной, почти бранной встрече им (олигархам и Чубайсу) удалось убедить Ельцина поменять свой штаб, «выкинуть Сосковца», назначить главным Чубайса и опираться на «тех, кто понимает, что такое избирательная кампания».

Радостно похохатывая, Гусинский рассказывал, как заявил президенту, что тот ведет себя глупо, и что президент готов был его убить, если бы было — чем. Каюсь, не поверил, но потом это подтвердилось.

Шахновский сказал, что Лужкову (а значит и ему) поручено «подтереть» за Сосковцом: за неделю собрать 850 тысяч подписей, недостающих до миллиона — после месяца административной бесполезной суеты предыдущего штаба.

Так возникла в президентской кампании, на большом политическом поле, неформальная ассоциация банкиров-олигархов, впоследствии названная «Семибанкирщиной» — по аналогии с «Семибоярщиной» Смутного времени. Они, в основном бенефициары залоговых аукционов, объединились, чтобы обеспечить избрание Ельцина президентом. Вообще-то их было не семь, а девять. Борис Березовский — «Логоваз», Михаил Ходорковский — «Менатеп», Михаил Фридман — «Альфа-Групп», Петр Авен — «Альфа-Групп», Владимир Гусинский — группа «Мост», Виталий Малкин — «Российский кредит», Александр Смоленский — «СБС-Агро», Владимир Потанин — «Онэксимбанк», Владимир Виноградов — «Инкомбанк».

Восторга у меня это не вызвало. Считал Ельцина неизбираемым, да и просто очень слабым кандидатом.

Но «процесс пошел».

Со стороны наблюдал как проходят выборы нового типа: с сумасшедшим графиком поездок и выступлений президента, с профессиональной работой СМИ, с дискредитацией соперника-коммуниста Зюганова под лозунгом: «Не дай бог!». Как людей открыто призывают отключить мозги («Голосуй сердцем!»), как здорово работали авторы клипов, режиссеры мероприятий, как начинают использоваться другие кандидаты в президенты (ушедший с военной службы в политику Александр Лебедь и Явлинский). Впечатлил стремительный бросок Ельцина в Чечню (и. о. президента Чечни Зелимхан Яндарбиев[279] и вся возглавляемая им чеченская делегация в это время находились в Москве, фактически на положении заложников) и обращение президента к военнослужащим: «Вы победили!» (Неправда, но прозвучало громко и гордо.) И как инертно проводит свою кампанию главный конкурент, Зюганов. Его коньком был нарочито трибунный голос, осыпание аудитории цифрами, изобличение тягот и вин последних 5 лет.

Вот только, если брать по «гамбургскому счету», то в этом состязании счет был бы 74:5 не в его пользу. Ему, кандидату от партии, которая довела СССР до разрушения, предложить было нечего. Чем и пользовались СМИ, журналисты и редакторы которых, кривясь от отвращения, но понимая судьбоносное значение исхода выборов, отложили уже ставшую привычной журналистику и стали беззастенчивыми пропагандистами-агитаторами за Ельцина.

И избирательная кампания ожила, ожил Ельцин, ожил его рейтинг. Ближе к концу апреля стало ясно, что Ельцин догоняет Зюганова, а во втором туре с большой вероятностью — опередит.

Тут произошел довольно интересный случай. «Олигархат» выступил с заявлением[280] (автором был, кажется, Кургинян) про необходимость мирного сосуществования всех со всеми до и после выборов. Такая публичная выходка людей, в обществе предельно непопулярных (мало того что «олигархи», так половина еще хромала, как шутили, на «пятую ногу») — просто подарок для ура-патриотов и националистов. Событие оставляло неприятное послевкусие, особенно фраза в конце о том, что «Те, кто посягает на российскую государственность, ставя на идеологический реваншизм, на социальную конфронтацию, должны понимать, что отечественные предприниматели обладают необходимыми ресурсами и волей для воздействия и на слишком беспринципных, и на слишком бескомпромиссных политиков». Напугали ежа (сторонников Зюганова), понимаешь… Подозреваю, что смысл этого «мяу» был в том, чтобы убедить народ, мир и, главное, президента, что это они, крупный бизнес являются опорой государства и той силой, которая определяет ход событий. То есть вывести идею плутократии из коридоров в свет.

У этой выходки (не знаем, как, но дружите, а то…) было неожиданное продолжение. 1 мая Коржаков заявил лондонскому еженедельнику Observer о целесообразности отсрочки выборов. Подручный Ельцина (в комментарии к интервью его назвали «главным собутыльником президента») не мог считаться беспристрастным экспертом, и его слова выглядели то ли нарочитой утечкой информации, то ли проявлением собственных интересов. Над Коржаковым не поглумился только ленивый. Итог подвел Ельцин, который публично велел Коржакову, «чтобы он в политику не лез».

И уже на следующий день состоялась встреча Ельцина и Лебедя. Его политический взлет был в огромной мере результатом великолепной комбинации, разыгранной Березовским. Лебедю предоставили деньги, место на экранах и на первых полосах газет. И все для того, чтобы оторвать избирателей, грезящих о «сильной руке», от Зюганова, а потом увести их к Ельцину в обмен на мощный аппаратный прорыв Лебедя.

Первый тур выборов прошел 16 июня. В лидеры с небольшим отрывом вышли Ельцин и Зюганов, набравшие более 30 %. Третьим стал Лебедь — 15 %.

Сразу началось исполнение договоренности Ельцина и Лебедя:

1. Лебедь заявил о поддержке во втором туре Ельцина и был назначен секретарем Совета безопасности и помощником президента по национальной безопасности;

2. Грачев подал прошение об отставке. Вдогонку Лебедь пробасил: «Круги, близкие к министру обороны, попытались организовать ГКЧП номер три и подняли соответствующую волну, которая прокатилась по штабам Московского военного округа, а также воздушно-десантных войск. Проявилась полнейшая лояльность, и я точно знаю, что никаких смут не будет. Все, кто в этом участвовал, должны положить на стол рапорта». Понятно, что никаких переворотов не планировалось, просто новая суперзвезда начала демонстрировать, «кто теперь в доме хозяин» и перед кем стоять «во фрунт»;