Потом, позднее, осматривал главный конвейер на ВАЗе. Мы шли с главным инженером вдоль длинного, больше километра, цеха и вдруг я услышал далеко позади какие-то удары явно не в лад с монотонным производственным шумом. Повернулся и увидел, как статный молодец, забравшись на конвейер, кувалдой сажает на место двигатель. «На конвейере не все нужно замечать, Евгений Вадимович», — помог мне выйти из ступора главный инженер. Вспомнил это, когда стали известны причины катастрофы ракеты носителя «Протон-М» в 2013 году, показанной в прямом эфире. Оказалось, при сборке умельцы поставили часть датчиков вверх ногами, хотя расположение посадочных отверстий это делало невозможным. Но не для нашего человека! Кувалдой ли он пользовался или чем-то еще, но смог победить окаянную штуковину. Цена «победы» — три спутника космической навигации «ГЛОНАСС» на глазах у президента Путина, наблюдавшего и запуск, и катастрофу в прямом эфире.

Уход из ФСК потребовал освободить служебную дачу. Учитывая, что городскую квартиру мы сдавали в аренду, появилась опасность оказаться на улице. Спасибо Лужкову — он разрешил нам взять в аренду двухэтажный домик Московского дачного треста в Серебряном Бору (соседом стал известный актер Геннадий Хазанов, а за забором, что важно для последующего, находилась местная пожарная часть, старожил которой — сука московской сторожевой по кличке Дембель — была явно неравнодушна к нашему Крису). В теплые дни, когда мы туда переехали, домик казался более или менее сносным, а уж расположен он был — лучше не придумаешь.

Но, как только наступили холода, выяснилось, что отопление в нем бывает через день.

Уже вскоре пол первого этажа покрылся слоем льда, сантехника стала периодически отключаться. Кончилось тем, что однажды вечером, вернувшись с работы, увидел записку жены: «Я так больше не могу. Уехала с детьми к родителям». Я бы и рад последовать ее примеру, но куда девать собак? Пришлось вспомнить мои чукотские были, рассказы Джека Лондона и популярную в годы моего студенчества группу Three Dog Night и приказать овчарке Байкалу и ротвейлеру Крису обложить хозяина со всех сторон. Собаки были счастливы, было очень тепло, хотя, боюсь, в Доме профсоюзов следующим утром от меня повеяло чем-то новым.

Немудрено, что Новый Год семья встречала совершенно простуженной. В общем, тосковать по этому месту мы не стали, когда вскоре появилась возможность оттуда съехать. Единственным его плюсом было соседство: на другом берегу Москва-реки в Строгино жил наш добрый друг и свидетель на свадьбе Эдуард Григорьянц, с которым мы работали еще на строительстве Ингури ГЭС. У Эдика был дивный дар располагать к себе детей (и своих от двух браков, и чужих). Мои сыновья души в нем не чаяли, и посещения «дяди Эдика» или наши визиты к нему всегда были им в радость.

Ах да, забыл сказать, что, как и объяснял в вышеупомянутом докладе Ельцину, руководство МБ получило по 15 соток земли в Одинцовском районе Московской области и приступило к дачному строительству. Типовой проект нам с женой не понравился, и я обратился к главному архитектору Москвы Леониду Вавакину с просьбой о помощи. Поехали в институт «Граждансельстрой» и выбрали подходящий вариант.

В 94-м году разбили территорию на индивидуальные участки, и работа постепенно двинулась. Постепенно — потому, что денег не хватало, стройматериалы были в большом дефиците, строить хорошие дома тогда еще мало кто умел. А с лета 95-го года и эта работа замерла. Соседи опасались прихода к власти Зюганова и последующей экспроприации, конфискации и прочего 1917-го года. Это, конечно, вожделенное расставание с Серебряным Бором могло отложить надолго. Или, наоборот, ускорить чрезвычайно.

Под стать стуже и неустройству нового жилища была и ситуация в стране. Правда, спад ВВП и промышленного производства довольно сильно замедлился — до 4,4 % (лучший с 1990 г. показатель), инфляция сократилась до 162 % (тоже лучший результат), темпы спада капитальных вложений сократились, продолжился рост жилищного строительства. Многие графики, характеризующие состояние российской экономики, свидетельствовали если не об улучшении результатов, то об улучшении изменений результатов. Похоже, что это уже был «конец начала» по Черчиллю[271].

Но: реальные доходы населения снизились на 20 %, а покупательная способность — на 15 %. Для предвыборного года президентского цикла — ужасные показатели!

Для левой оппозиции этот ужас был питательным бульоном роста. Наметившееся в прошлом году привыкание к мысли о неизбежности прихода коммунистов в президентский кабинет после думских выборов стало почти модой.

И ладно бы только у нас. Но и за рубежом мысль о неизбежности коммунистического реванша укоренялась всё сильнее. На традиционный февральский экономический форум в Давосе неожиданно пожаловал Главный российский коммунист Зюганов и был вылизан и обласкан лидерами мирового бизнеса. Вывести их из мира благостных иллюзий постарался Чубайс, обрисовавший перспективы страны и ее соседей в случае возврата коммунистов к власти.

Январь и февраль вообще подбросили немало гирек на чашу весов оппозиции, в первую очередь левой.

Год начался с чистки президентских кадров. В общем, это была адекватная реакция на итоги парламентских выборов. Демократы потерпели сокрушительное поражение — демократы должны уйти. Свои посты покинули руководитель Администрации президента Филатов, зампреды правительства Чубайс и Шахрай. Усилилась аппаратная роль Сосковца, возглавившего предвыборный штаб Ельцина.

Особенно важной стала замена Андрея Козырева на Евгения Примакова на посту министра иностранных дел. Примаков стал облегченной версией знаменитого советского министра иностранных дел Андрея Громыко, эдаким «Господином “НЕТ” Light». Во внешнюю политику страны вернулось стремление по любому поводу демонстрировать «великодержавие» России, во всем занимать позицию, отличающуюся от точки зрения стран «семерки» и особенно США. Это стало основной целью, пусть даже в ущерб практическим интересам страны, которая постепенно стала снова расходовать огромные ресурсы на обеспечение «дружеских и братских» отношений. В российскую внешнюю политику стала возвращаться «двуглавость», отраженная в национальном гербе.

Восточному направлению стало уделяться все больше внимания. Впоследствии, 22–26 апреля 1997 года, во время визита в Москву китайского лидера Цзян Цзэминя была подписана российско-китайская декларация «О многополярном мире и формировании нового мирового порядка», суть которой Ельцин определил так: «Кое-кто тянет нас на однополярный мир, единолично хочет диктовать, но мы хотим многополярности». Это был недвусмысленный выпад в адрес США и Клинтона, в частности. С этого момента российско-китайские отношения быстро пошли в гору. И поехали вниз отношения России с Западом.

В ходе этой встречи впервые была озвучена идея строительства газопровода из России в Китай. После многолетних приключений и споров к реализации «Силы Сибири» приступили спустя 17 лет, когда сотрудничество с Китаем стало по большому счету безальтернативным вариантом внешнеэкономического развития нашей страны, обложенной «крымско-донбасско-малазийскими» санкциями.

Кто должен был противостоять Зюганову? Сомнений не было: Ельцин и его присные так вытоптали поляну, отодвинув в сторону потенциально сильных кандидатов — Черномырдина, Лужкова и Собчака, — что альтернативы действующему президенту не осталось. А он был откровенно плох. И экономические обстоятельства — нищета, неплатежи, безработица, война в Чечне (а СМИ, не стесняясь, бичевали и президента, и армию, но крайне мало писали о зверствах дудаевцев), и ослабление международных позиций России — все было не в его пользу. Да еще постоянные болезни и явно неадекватные появления на публике.

Отталкивающим примером стало выступление Ельцина перед телекамерами, когда он взялся комментировать антитеррористическую операцию в Дагестане. 9-го января боевики во главе с Радуевым и Исрапиловым попытались захватить вертолетную базу и часть внутренних войск в Кизляре. Атака была отбита, и они, захватив заложников, попытались уйти в Чечню, но были блокированы в селе Первомайское. При этом были схвачены и бойцы новосибирского ОМОНа, в судьбе которых мне потом довелось поучаствовать. Осада длилась 7 дней, два штурма успеха федеральным силам не принесли, и террористы в конце концов прорвались с заложниками в Чечню. Во время этих событий на экранах телевизоров появился Ельцин и исполнил какую-то фиглярскую пьеску про «Про операцию, которая очень тщательно спланирована и 38 снайперов, которые постоянно держат цель на мушке»[272]. Провал операции откликнулся президенту язвительными репликами журналистов и оппозиционных политиков.