— Только скажи ему и я… я… — юноша замялся, внезапно вспомнив, мрачно прищурился. — Только скажи ему — и я поимею тебя через зад.

Курица выпала из моих рук и, отчаянно кудахтая, запрыгала в сторону на связанных ногах.

— Мой господин! А разве так можно?

— Мне будет приятно, — зловещая улыбка, — а вот тебе — не очень. Может даже, тебе будет очень мерзко.

У меня возникло отчаянное желание метнуться за полуразваленную бочку, как это только что сделала курица.

— Н—но…

— Поразвлечься хочешь? — молодой мужчина нахмурился. — Новыми способами?

— Н—н—нет! Никак нет!

— Тогда ни слова Вэй Юану об этом!

— Но если ему… если ему расскажут другие? Там же много людей было, все они видели вашу победу и… — робко подняла взгляд. — Вы тогда их всех?..

Раздосадованный Вэй Мин прикрыл лицо распахнутым веером. Кажется, я что—то не то… Но… но он… и я… и вообще…

Я робко попятилась подальше от него. Робко зажалась за бочкою сломанной курица со связанными лапами, но ее попытка прижаться к бочке дрожащим боком провалилась, поскольку бочка перекатилась — и мы опять увидели дрожащее пернатое существо.

— Бери это пернатое существо — и живо на кухню! — сердито указал Вэй Мин на птицу сердито захлопнутым веером.

— Д—д—да, мой господин!

Сложно ловить вырывающуюся птицу, да еще и такую жирную, когда на плече тяжелый сверток с овощами и пирогами, сваренными на пару, а в другой — огромная тяжелая корзина с приправами, зеленью, рисом, грибами и всем остальным, но я совершила этот подвиг.

Хотя, когда выпрямилась, прижав опять упирающуюся курицу к груди, то заметила, что взгляд старшего господина только что был на моей спине. Ох, он же обещал… нет! Только не это извращение! Только не с ним!!!

Прижав к себе курицу — та от ужаса даже перестала вырываться и кудахтать — я бегом, не взирая на тяжесть свертка и корзины, а также на ножны меча, ощутимо бьющие меня по ноге, кинулась поскорее к усадьбе висельника, то есть, к нашему дому.

— Эй, а меня дослушать?! — возмутился Вэй Мин.

— С—сщас будет обед! Сделаю так быстро, как смогу!!!

Лишь на кухне я ощутила себя немного спокойнее. Сердце по—прежнему билось неровно. Он… он обещал меня отыметь через зад! Какой ужас! И вообще… вообще, он же сказал, что у него ничего не дрогнет, даже если я голая к нему пьяному войду!

Меч с ножнами, отдышавшись, сняла с пояса, положила на стол возле свертка и корзины. К себе поближе. А то мало ли. Хотя он вроде сначала уверял, что я ему не интересна.

Курица за мечом следила с опасением, сообразив, что штука то тяжелая. Да ладно, если старший хозяин ко мне полезет, то я его хоть мечом в ножнах огрею по башке. Обещал же не лезть!

А еще странно было, что дух меча на этот раз никак не проявил себя! В прошлый раз, когда того же Вэй Мина убивали те люди в черном, дух меча не только зудел в моей голове со своими советами, но еще на какое—то время завладел моим телом, выселив мою душу наружу. По крайне мере, это именно на это было похоже, когда я позже обдумывала начало схватки и последующие видения. Но в этот раз Ён Ниан молчал, как будто его и не было! Он… знал, что Вэй Мин отобьется? Но на что он вылез тогда в первый раз, даже тело мое забрал? И куда он испарился на этот раз?

Да и старший хозяин на этот раз совсем не терпел нападавших! Тогда его в грязи вымазали — лицо было запачкано, одежда спереди, на спине был один оттиск чьей—то подошвы сапога. А на этот раз взъелся на одни лишь подколки гордой Ли Фэн! Как будто это вообще был не он! Да нет же, куда этому негодяю деваться?

Курица, торжественно водруженная на стол, робко щипала зелень из верхнего пучка, покуда я нарезала овощи и разводила в печи огонь.

— И ведь дрался же красиво! — горестно поведала я ей. — И почему об этом нельзя никому рассказать? Тем более, они братья… разве б я не порадовалась, услышав о победе моего бра…

— Обед еще не готов? — в кухню заглянул сердитый Вэй Мин, теперь уже с вычесанными и идеально ровно лежащими — волосок — к волосу — волосами.

— Н—нет! Но есть сладости и пирожки, сваренные на пару…

— Когда это ты успел, если огонь еще не готов? — он заинтригованно вошел внутрь.

Ну вот. Неет! Не хочу! Рядом с ним быть не хочу.

Курица, приметив его мрачный взгляд, будто случайно свалилась под стол, совершенно случайно утащив в клюве пучок зелени. И где—то робко забилась там в центре, притихнув.

— Я купил…

— Купила, чтоб сожрать, покуда твой хозяин будет изнывать от голода, ожидая обеда?

— Н—нет, вам! Чтоб вы дожили до обеда и…

Опустила взгляд. Робко отодвинулась. Поближе к ножикам кухонным.

— Меч свой, посмотрю, ты совсем не умеешь использовать, — кажется, ухмыльнулся он.

— Я т—только недавно…

— Купила его? Достался по наследству?

Голову подняв. напоролась на его испытующий взгляд.

— П—подарили. Друзья, — не смела рассказать ему о демоне — скорее всего не поверит, да и ни к чему — но и не смела совсем соврать.

— А, вот как… — легонько воздух втянув, он медленно прошел к полу распотрошенному свертку и достал оттуда пирожки.

Присел на край стола, надкусил один. Поморщился.

— Нет, чтоб вовремя вернуться — ты меня чужою пакостью травишь!

— А моя еда — не пакость?

Внимательный взгляд. Смутившись, торопливо опустила голову.

— Пакость, но ты хотя бы человек проверенный, — он уныло откусил. — Дома кормили намного лучше, чем здесь.

— Так зачем же вы покинули свой дом, мой господин?

— А это не твое дело.

— Понимаю, не мое, — торопливо и изящно нарезала овощи.

— А раз понимаешь, то молчи.

Некоторое время он жевал пирожок, а я готовила овощи и зелень в молчании. Отбирать зелень у курицы не решилась — возмутится же, что сначала едой протираю пол, а потом уже его достопочтимую несчастную особу этим ужасом кормлю!

— Но я никак понять не могу, господин… — не выдержала я наконец, когда уже закидывала овощи в чан для обжарки.

— Мм? — отрываться от второго пирожка или третьего, чтобы целую фразу сказать, ему было лень.

— Это же хорошо, что вы драться умеете! Тем более, борьба с веером — редкое искусство! Зачем вам притворяться таким…

— Ленивым бездельником и неумехой? — все—таки оторвавшись от пирожка, он вскинул изящные брови.

— Ну, ээ… — смысл моего вопроса он правильно понял.

Эх, вот надо было такое сморозить!

Вздохнув, Вэй Мин отложил пирожок на стол.

— Это только курицы носятся под ногами и кудахчут, — указал пирожком надкусанным на стол, под которым пряталась беглянка, — возятся в земле и жрут оттуда всякую мерзость. Оттого—то их всегда поедают люди. А настоящий тигр не суетится и рычит только по делу. Поэтому именно тигр — император земли и лесов.

— Но ведь даже тигров иногда ловят!

— Иногда! — он многозначительно поднял пирожок вверх. — Потому—то тигриные шкуры так ценятся. А вот куриц люди могут жрать хоть каждый день, но не придавать этому особого значения.

To есть, тигр и курицы… намек, кто есть кто, очевиден. Но он прав. Сокрытие своей силы и умений имеет некоторый смысл и, порою, как случилось сегодня, неоценимую пользу.

— Но почему все—таки младший господин не должен знать?.. Ужели он за брата победу не порадуется? Или вы его так ненавидите, что совсем не желаете ему во всем помогать?

Тяжелый взгляд, пробирающий до костей и вонзающийся куда—то в печень, застряющий тупым лезвием во внутренностях. Фуу, до чего мерзкое ощущение! Будто и правда меч в животе провернули! Я даже взгляд опустила проверить, точно ли я еще буду жить!

Какие все—таки отношения у них двоих?..

Но молодой господин изящно вывернулся:

— А разве из мальчишки, надеющегося на чью—то помощь, может вырасти умелый воин?

И ведь не придерешься же ни к чему! Как будто и правда о нем заботится! Но этот помрачневший и потемневший взгляд… как будто между братьями не все просто. Да и дом они были вынуждены отчего—то покинуть, прийти в чужой город, где никому не известны. Но не мое это дело!