— Помогите! — как можно жалобнее закричала я. — Моей сестре плохо, она упала, и я не знаю, что делать! Прошу вас, пожалуйста.

Мужчины переглянулись с сомнением.

— А как вы с сестрой тут оказались вообще? — подозрительно спросил один, подходя поближе.

Я растерянно замолчала, но каким-то чудом подсознание родило неожиданную идею.

— Мы сбежали ночью от отца! — очень правдоподобно всхлипнула я. — Он напился и начал нас бить, а потом едва не изнасиловал сестру. Мы вырвались, спрятались здесь в развалинах, всю ночь мерзли и умирали от страха, вдруг найдет. И вот сейчас ей стало плохо. Помогите, молю!

После этого тракторист быстро спрыгнул на землю, и мужчины устремились за мной. Я готова была провалиться со стыда, бессовестно пользуясь человеческим состраданием. И это чтобы заманить хороших людей утолить жажду кровопийцы! Что же я делаю?

Мэри лежала там же, где я ее оставила. Выглядела она действительно очень плохо, засохшая кровь создавала дополнительное жуткое впечатление.

— Мисс, Вы меня слышите? — склонился к ней один их рабочих. Девушка впилась в него взглядом и произнесла слова внушения:

— Не кричать, не бояться, отойти в сторону и замереть.

После этого я, стараясь не задумываться, подтолкнула к ней второго. Он выглядел очень удивленным, но не успел что-либо сообразить. Повторив внушение, Мэри впилась ему в шею. Я вздрогнула от этого зрелища, хотя должна быть готовой. Если до сих пор ее образ не вязался с образом упыря, то сейчас, с ужасом уставившись на кровавые вздувшиеся вены ее лица и обмякшего рабочего, я осознала реальность. А также то, что мужчина обречен, и я лично привела его на убой. И тут взгляд мой встретился с дьявольскими глазами вампира.

Несколько мучительно долгих мгновений страха, и Мэри, моргнув, нехотя оторвала клыки от вены жертвы. Мужчина еще жив. Бросившись к несчастному, я вернула ему часть сил, исчерпав остаток своих, отчего, не удержавшись, осела на камни. Накатились отвратительная слабость и апатия. Уже пассивно и почти равнодушно смотрела, как вампирша кусает второго рабочего, но в этот раз остановилась вовремя, и моя помощь, к счастью, ему не требовалась. После этого она внушила, что на них напали бродяги, обитающие в развалинах, поранили и отняли рабочие куртки. Так же она конфисковала пару заляпанных растоптанных сапог. Вскоре мы остались одни.

С Мэри произошла разительная перемена. От бессилия, казалось, нет и следа, зато глаза горели еще ярче, и полыхающий огонь ненависти и злобы в них не предвещал для меня ничего хорошего.

— Стоило бы свернуть тебе шею, предательница, — презрительно приподнимая верхнюю губу, сказала она, швыряя в мою сторону обувь и одну робу. — Но не стану, я не столь неблагодарна. Я возвращаюсь домой, если хочешь забрать свои вещи, поехали. Но после хочу навсегда стереть тебя из памяти.

Трясясь от усталости и последствий пережитого за это кошмарное утро, я натянула безнадежно огромные сапоги и куртку, скрыв грязную пижаму, и, пошатываясь, тяжело побрела вслед за Мэри. Необходимо предупредить ее, что оставаться в квартире нельзя, Тирон не отступит, он вернется и тогда точно доведет до конца свое дело. Девушка понятия не имеет, с кем придется тягаться, и шансов справиться с братом у нее нет.

— Что ты еле ноги волочишь? — резковато и раздраженно повернулась она, в очередной раз останавливаясь и поджидая, пока я доковыляю. — Можно подумать, это тебя пытали несколько часов!

Я взглянула на нее осуждающе и обиженно, едва подавляя желание отобрать немного сил, раз уж она такая нетерпеливая. Но, видно осознав, Мэри, хмурясь, взяла меня за талию, поддерживая, как я совсем недавно, и вскоре мы уже неслись в такси по шумным улицам Чикаго.

По дороге мы молчали, хоть водитель и находился под внушением, которое вампирша вновь применила, не имея возможности оплатить проезд. Я никак не могла найти слова, чтобы верно передать ей свою мысль и объяснить всю серьезность происходящего. Но уже подъезжая к ее кварталу, остро почувствовала неладное. На улице толпился народ, слышались звуки сирены, а таксист виновато пояснил, что не может двигаться далее. Запах гари чувствовался даже отсюда.

Выбравшись из машины и протолкавшись к дому, мы поняли, что худшие ожидания оправдались. Пожарная повозка с мохнатыми битюгами, подмявшая молоденькие деревца, чтобы подъехать ближе, тревожные крики людей, языки пламени, вырывающиеся из окон на втором этаже, черные клубы дыма. Предзнаменование сбылось. Тирон опередил нас, в этом я ни на секунду не сомневалась. Возможно, он и сейчас где-то здесь, наблюдает за делом своих рук. Явно озверел, не найдя меня, а на что он способен в бешенстве, я знала по печальному опыту. Испуганно обернувшись к Мэри, я с удивлением обнаружила, что на погибшую квартиру, а с ней и все вещи, она смотрит почти равнодушно, без особого сожаления.

— Вот и все, можешь убираться, — разворачиваясь чтобы уйти, сказала она. — Наши пути расходятся.

— Куда ты? — не смогла я сдержать вопроса, снедаемая нехорошим предчувствием, и не ошиблась.

— Не догадываешься?! Вернусь в тот дьявольский подвал. Этот ублюдок за все мне заплатит! — девушка так яростно сжала челюсть, что скулы заострились, и глаза вновь налились кровью.

— Нет, прошу тебя! Не делай этого! — не обращая внимания на удивленно оборачивающихся зевак, завопила я, хватаясь за нее. — Он сильный, очень, больше чем можешь представить! Он всегда побеждает. Один вампир его не остановит, ты погибнешь! Не ходи, забудь о нем!

— Забыть?! — стряхнув мою руку, Мэри резко обернулась, приблизившись к лицу, шипя от ярости и ненависти. Ее трясло от еле сдерживаемого желания свернуть мне шею, не обращая внимания на толпу. — Полагаешь, пережитое сегодняшним светлым утром, можно забыть? Совсем ненормальная? Или притворяешься? Нет, подружка, это твоему братцу придется молить о смерти, когда я до него доберусь!

Я была в полном отчаянии. Неужели все напрасно? Все усилия и стремление спасти вампиршу. Она же сама все погубит и погибнет, в этом даже сомневаться не приходилось. Думает, что раз восстановилась, сможет застать охотника врасплох, считает его просто человеком, не зная, что он почувствует ее присутствие и что всегда настороже. Пусть злится на меня и ненавидит, я не желаю ей той ужасной участи, которую уготовит Тирон. Как же остановить ее?!

— Ну, поверь, пожалуйста! Тебе нельзя к нему возвращаться! — ничтожные попытки, обреченные на провал.

— Не хочешь лишиться родственничка? Боишься за него? — с помесью презрения и сарказма смотрела на меня совершенно незнакомая девушка. От той мучающейся от любовного разочарования, плачущей и желающей умереть бедняжки не осталось и следа. — Правильно боишься. Только не нужно было меня вызволять, теперь этого гада ничто не спасет, и ты, в том числе. Не вставай у меня на пути, пока цела!

— Остановись! Ты об этом пожалеешь! — я бросилась к ней, пытаясь снова схватить за руку и забрать силы, тогда не сможет убежать и совершить непоправимую ошибку, но Мэри оказалась ловчее.

— Пошла прочь, — она грубо толкнула меня в грудь и через мгновение исчезла.

Не помню, испытывала ли я когда-то подобную ярость. Скорее, нет, даже не подозревала в себе такое. Не в силах контролировать гнев, воспользовалась своей способностью, краем глаза заметив, как ошарашенно озирались люди после моего исчезновения. Я летела по улицам, неслась, не разбирая дороги, не обращая внимания на возмущение и крики тех, кого задела или даже сшибла. Зная, что поступаю недопустимо, ничего не могла поделать с разъедающей душу ненавистью к проклятым охотникам.

Ярость душила, руки дрожали от бешеного желания сотворить с мерзавцем все, что мелькало в хаотичных мыслях: содрать с него кожу, поджарить на медленном огне, растоптать и унизить, а потом разодрать его в клочья. Я бы, наверное, так и металась по городу, с кровавой пеленой на глазах, но внезапно каблук, попав в выбоину на асфальте, предательски хрустнул и сломался. Вампирская ловкость не спасла, я покатилась по тротуару, вызвав испуганные крики прохожих и врезавшись в ящик чистильщика обуви. Вскочив на ноги, я наспех извинилась перед ошарашенным чернокожим парнем, вынужденным собирать разлетевшиеся щетки и ваксу.