С другой стороны, по слухам, младший Ксандрийский — личность весьма неприятная, вызывающая, в отличие от благородного Гэбриэла, скорее страх, чем уважение. К тому же, отношения у братьев напряженные, как я слышал. Европа — сфера влияния лорда, так почему же Дамианос, в обход брата, протягивает руки через океан? Сдается мне, то, что нужно младшему Ксандрийскому, заинтересует и старшего, а благодарность создателя лично мне гораздо выгоднее. Как поступить? Хорошо, что я сегодня так и не добрался до Эль. Настойчивость и упорство могли ее спугнуть. А так, самый важный туз пока у меня в рукаве, нужно лишь выбрать наиболее подходящий момент для вскрытия карт.

Более никаких спонтанных действий и полагания на удачу и судьбу, только взвешенные решения и четкие проработанные планы. А для этого необходимо быть во всеоружии. Благо, давая распоряжение мне, Лазар пребывал в полной уверенности, что все будет выполнено в лучшем виде, а значит, в Париже больше никто не в курсе о загадочной эльфийской персоне. Я же обязан тщательно изучить все доступные сведения, восполнить досадный пробел в своем информационном багаже. А, следовательно, путь мой лежал в Ирландию.

А следующим вечером Джори не пришел.

Я тоскливо прождала до полуночи, мучительно вспоминая, говорил ли он о своих планах, не пропустила ли я что-то важное. Ловила уличные звуки, в надежде услышать шум мотора. Не прикрывала балконную дверь, несмотря на то, что снаружи посвежело, и ветер, колышущий занавески, заставлял вздрагивать от неприятного холодка. Впервые после того, как проводила подругу, я так остро переживала одиночество, пожалуй, сильнее, чем в день ее отъезда. Настроение, конечно же, резко упало, даже книги не отвлекали, тишина усугубляла тревожное чувство. Сперва в голову лезли исключительно неприятные мысли, но отгоняя их, как следует все взвесив, я пришла к выводу, что зря нервничаю, вернее, у меня даже права такого по сути нет.

Разве он что-то обещал? Нет, конечно. Это я глупая, проведя ночи в его обществе, размечталась, что так и будет впредь. Чем я думала вообще? Мало ли какие дела есть у энергичного предприимчивого мужчины? Судя по его рассказам, он ведет очень активный и насыщенный образ жизни. Темное время суток — единственное, когда он может выходить из дома, а я почему-то решила, что он всецело теперь посвятит его мне. Надо же, быть такой дурочкой! И хотя я изрядно на себя разозлилась, это мало помогало, в душе все равно отчаянно сожалела, что не увидела его сегодня. Однако накопившаяся усталость брала свое. Смирившись, я отправилась в постель, решив, что пора наконец выспаться.

Сон не спешил дарить успокоение. Растворяя бледнеющие звезды, небо за окном посветлело, где-то вдали запели птицы, а я так и не смогла сомкнуть утомленных глаз. Ворочаясь, пытаясь устроиться поудобней, окончательно сбив простыню, я в мельчайших подробностях видела события последних потрясающих дней.

Не успела я раскиснуть после отъезда Мэри, как красавец-вампир настойчиво и уверенно ворвался в мою жизнь, не оставив и шанса гнетущим страхам, да так, что я к стыду, практически забыла о намерении утонуть в отчаянии, лишившись подруги.

Первой реакцией был испуг, но не оттого, что мне что-то грозило, чувство опасности отсутствовало напрочь. Боялась я выглядеть глупой, необразованной, дикой и невоспитанной. С ходу совершив массу ошибок, позабыв все, чему учила Моник, я была уверена, что произвожу жалкое и ничтожное впечатление. Тем не менее, Джори мгновенно заполнил собой все пространство, заставляя смеяться против воли, забыть все печали, сомнения и осторожность. Он словно обволакивал напористой уверенностью и силой.

От его улыбки моментально испарялись любые проблемы, а на сердце становилось легко и радостно. А его глаза… абсолютно черные, пронзительные, как две бездонные пропасти. От взгляда, безотрывно следящего за каждым моим движением, то в жар бросало, то начинало бить ознобом. Я то безвольно расслаблялась, то нервно сжималась. Когда он, попрощавшись, ушел, показалось, что события минувшей ночи просто почудились. Но стоило зажмуриться, ноздри ловили умопомрачительный запах мужского парфюма, которого тут точно быть не могло, а значит, все взаправду. Господи! Да Мэри прибила бы меня на месте, узнай, что я не только впустила в дом вампира, совершенно незнакомого и с неизвестными намерениями, но и всей душой желаю, чтобы он не обманул, пообещав непременно посетить меня вновь. Но разве мне стыдно, что подвела подругу? Нет…

Как я и ожидала, месье Бушар, пребывая в отвратительном расположении духа из-за пропущенного дня занятий, гонял по пройденному до тех пор, пока у меня едва не началась истерика. А потом, строго щурясь, еще и начитывал новый материал, не глядя на то, что я измотана. Но я не жаловалась, понимая, что если собираюсь чего-то добиться, то нужно прекращать отлынивать, пора браться за работу серьезно. К концу учебного дня он немного смягчился, даже выдавил скупую похвалу.

Вечера я ждала с нетерпением и с замиранием сердца. Спешно наводила порядок в квартире, во внешнем виде и в голове. Если он придет, о чем говорить? Как себя вести? Он такой умный, обаятельный, помнит столько невероятных историй, постоянно шутит и безупречно вежлив. О таких мужчинах только в романах пишут. Да он и не скрывал, что не испытывает недостатка в женском внимании. А я совершенно не знала, куда деть руки, спрятать глаза, что сказать, как показаться остроумной и интересной собеседницей. Немыслимо, чтобы такой, как Джори, мог заинтересоваться простой провинциалкой, которая и школу-то не закончила.

Я не настолько глупа, чтобы не понять, что определенный интерес у него, как раз, есть. Но как же мне не хотелось даже вспоминать о себе и своем происхождении, а тем более делиться этим с новым знакомым! Я же помню, как высмеяла мои откровения Мэри, как презрительно она смотрела, думая, что я наглая лгунья или фантазерка недалекая. Признаться ему в сказочных эльфах? От одной мысли становилось дурно.

А если он слышал о нас и поймет, что я охотилась на вампиров? Вдруг в Европе о нашем племени известно больше, чем в Америке? Что будет, проведай он о брате-охотнике? От такого предположения внутри все сжалось от ужаса. Нет, я должна похоронить прошлое, закопать как можно глубже, не вытаскивать на свет даже напоминаний о тех днях, когда жизнь казалась адом. Поэтому, несмотря на то, что его интерес был очевиден, а мне очень хотелось сделать для него хоть что-то приятное, я упрямо отмалчивалась, даже рискуя показаться грубой.

Второй вечер превзошел все ожидания. Джори явился такой же элегантный, красивый и улыбающийся.

Он тут же выразил полную готовность оказать мне любую помощь в освоении языка, и я вздохнула с облегчением. Неужели это означает, что наша встреча не последняя? Могу ли я робко допустить, что его слова о дружбе и радость от знакомства искренние? Как пугающе и неудержимо маняще это осознавать, но ему невозможно не поверить!

Проснувшись утром без воспоминаний об окончании «урока французского», я с ужасом поняла, что бессовестно уснула в самый разгар беседы! Просто кошмар. Даже слезы навернулись от жгучего стыда и бессилия перед своей никчемностью. Как я могла? Ведь Джори так старался помочь, так терпеливо объяснял. Даже не представляю, что он обо мне подумал. Проклиная себя, я мучилась остаток дня, гложимая сомнениями, не обиделся ли и придет ли после такого вопиющего случая. Ну, вот как так можно?

На занятии профессор сразу обратил внимание на мое значительно улучшившееся произношение и потребовал продолжать в том же духе.

После обеда пришлось бежать в ближайшую библиотеку, благо, в студенческом районе их хватало с лихвой, а на обратном пути я зачем-то завернула в один из модных бутиков женской одежды и купила новое платье. Потратив приличную сумму, вопреки намерениям быть экономной, я пыталась убедить себя, что это необходимость обновить гардероб. Не вышло. Я же знала, что надену наряд сегодня вечером, надеясь на встречу, и что новый знакомый не заметит, что я прихорашиваюсь для него.