В первый момент я опешила от возмущения:

— Я, кажется, не давала повода так думать!

— А как еще это понимать? — алкоголь изрядно развязал парню язык, и он принялся в запале выдавать все, что, давно копилось в душе.

— Мы столько время провели вместе, тебе не приходило в голову, что у нормальных людей это к чему-то приводит? Или я просто милый глупый Зак, веселый болван, с которым неплохо поразвлечься? А дальше что? Пригласишь меня на свадьбу с каким-нибудь благородным белым хлыщом? Типа Бена Робинсона, с которым ворковала в столовой? Он всех оповестил, что ты практически в его кровати. Похоже, не врал.

Презрительные слова словно плевки доносились сквозь звон в ушах. Было невыносимо обидно и горько слушать такие гнусности от того, кого я считала другом. Как он мог подумать обо мне так мерзко, да еще поверить грязным слухам? Неужели в мире вовсе не осталось благородства и искренности? И добрый улыбчивый Зак оказался, как и все, подвержен современной необузданности и цинизму? Подавляя гнев усилием воли, я сосредоточилась на контроле над рвущимися из десен клыками, стараясь не допустить беды.

— Ты… ты… просто подлец. Прощай, Зак! — не находя более слов, я развернулась и понеслась прочь от него и гадких упреков, словно оплеухами заставивших пылать щеки.

Дома я, не раздеваясь, рухнула на кровать. Нарастало ощущение неудовлетворенности. Я пыталась поступать, отрицая, что являюсь вампиром, оттого и вляпалась в очередную историю. Как же неприятно разочаровываться в том, кому начала доверять! Не стоило заводить с человеком близких отношений, все равно ничего хорошего не выйдет ведь по сути, Зак прав, у нас нет будущего в любом случае. Зачем же я позволила себе расслабиться и беспечно отпустила ситуацию на самотек? Разве нельзя было предположить закономерное развитие? Но я малодушно прятала голову в песок, убеждая себя, что могу быть нормальной женщиной, жить как все, дружить, любить и верить. Пора осознать, что место мое только рядом с себе подобными. Вновь замаячило одинокое и бессмысленное существование.

Страдающая и несчастная пролежала я почти весь день, пока обида и злость ни пробудили мою темную сторону, и вампир ни поднял голову. Я ощутила резкий голодный позыв, словно из-под носа внезапно исчезла жертва, в которую уже впились клыки. В холодильнике стояло три бутылки с кровью, полученной в клинике, ведь почти полтора года я не использовала другой и никаких неудобств не испытывала. Но желание выпить холодную жидкость отсутствовало. Зато неудержимо хотелось прокусить пульсирующий сосуд и ощутить безумный вкус настоящей жизни. Какое-то время я пыталась подавить соблазн, но, в конце концов, решила ему поддаться: «Почему бы и нет? Похоже, я чрезмерно увлеклась игрой в человека, и забыла, кем являюсь на самом деле».

Мгновение, и я на улице. На город едва опустились сумерки, зажигая в окнах свет. День угасал, и люди спешили по домам. Близилось Рождество, витрины украшали наряженные ели и сцены из библейских сюжетов. Зак приглашал встретить праздник с ним, и я собиралась на днях за подарками. Впрочем, это уже ни к чему.

Можно было легко увести любую жертву с освещенной авеню, но что-то необъяснимое толкало вперед, и я целиком положилась на инстинкты. Вот и любимый, ныне безлюдный Бостон Коммон. Темные деревья тянули голые ветви в мрачное небо. Сегодня слишком холодно и промозгло для любителей вечерних прогулок. Ноги несли вглубь парка по пустынным аллеям. Чувства обострились, я подобралась, как пантера перед броском.

Ушей коснулся слабый умоляющий возглас. И я сразу же поняла — это то, что нужно. Секунда, и я свидетель разворачивающейся драмы. Огромный черный мускулистый мужчина лет сорока с перебитым носом, похоже, бывший боксер без видимых усилий тянул за собой тощую, щуплую девочку-подростка.

— Ну, пожалуйста, отпустите меня! Пожалуйста, не надо, — жалобно всхлипывала она, слабо сопротивляясь.

— Заткнись, дура! — лениво рыкнул громила, распространяя запах дешевого пойла.

Хищник во мне буквально ликовал. Я выскользнула из тени прямо перед насильником и почти ласково шепнула:

— Оставь ее.

Тот даже вздрогнул от неожиданности. Но осознав, что перед ним всего лишь девушка, попытался меня оттолкнуть:

— Убирайся пока цела!

Какие восхитительные моменты! Я ощущала себя мстительницей за обиженный и униженный женский род. Кровопийца ладони потирал от предвкушения.

— Девочку отпусти. Я разве хуже буду? — вновь проговорила я, лучезарно улыбаясь.

Оба изумленно уставились, худышка молча шмыгала носом.

— Пожалуй, получше! — сально оглядев меня, довольно хмыкнул чернокожий и протянул руку.

Освободившаяся девчонка вихрем, не оглядываясь, бросилась прочь.

— Давай, красавчик, поторопись, — промурлыкала я и потянула вконец обалдевшего громилу в ближайшие кусты.

Сделав несколько шагов, продравшись через мокрые заросли, обдающие брызгами ледяной воды, мы оказались на лужайке, залитой тусклым серебристым светом. Остановившись, я обернулась, заметив, как похотливо-пьяная улыбка сползла с посеревшего лица мужчины. В мутном небе висела почти полная луна, и мои метаморфозы заметны во всей красе. Насильник дернулся было в сторону, но теперь уже я перехватила его. Наивный.

— Куда же ты?

Позже я, вероятно, очень пожалею об этом, но сейчас не хотела сдерживаться, и внушать ничего не стала. Тьма порой так привлекательна! Страх парализовал человека, он даже не пытался кричать, только хрипел и панически вырвался. Горячая струйка бальзамом стекала в горло, заставляя едва не урчать от удовольствия. Насытившись, я пила не торопясь, смакуя и наслаждаясь, чувствуя привкус самогона. Бешеный пульс жертвы начал замедляться, еще немного, и он потеряет сознание.

— Магнолия, родная, прости меня за все, — вдруг отчаянно взмолился чернокожий, осознавая приближение смерти. — Господи, не оставь своей милостью Азалию, Лиану и малыша!

Я замерла и нехотя отстранилась от окровавленной шеи.

— За кого это ты просишь Всевышнего, мерзавец?

Полностью протрезвев, пошатываясь от слабости, тот выдавил дрожащими губами:

— За жену и детей. Пусть я за грехи достался Сатане, но они невинны….

Даже не пытаясь удержать ускользающую эйфорию, я устало оттолкнула мужчину и негодующе поинтересовалась:

— Зачем тогда тебе понадобилась та девчонка?

— Жена родила вчера сына, вот я и напился с радости. А потом на бабу потянуло. Ну, а тут она подвернулась, вот так и вышло, — хриплым голосом прокаркал насильник с застывшим ужасом в глазах.

Прекрасное объяснение! Мне по-прежнему очень хотелось убить эту тварь. Но не оставлять же малышей сиротами.

— Благодари своих детей, что жив остался. Второй раз попадешься — не пощажу, — резко бросила я, стирая вампирские черты. — Ты не забудешь меня, но никому и никогда не расскажешь. Будешь помнить, что тебя ждет, если вновь в голову придет подобное.

Амбал отчаянно закивал, соглашаясь на любые условия. А я, вернувшись на аллею, неторопливо побрела домой. Деревья старинного парка видели и не такое. С XVII и до XIX века здесь устраивали публичные казни ведьм, иноверцев и, конечно же, вампиров. А теперь мамаши прогуливаются с колясками, а по субботам устраиваются концерты и спектакли. Однако и в наши дни порой происходят мерзкие события.

Азарт и жажда отступили, оставив досаду и неудовлетворенность, но на сегодня моя миссия выполнена.

Как и в прошлые годы, Рождество и Новый год я провела дома. В такие дни одиночество чувствовалось острее, поэтому будни я любила больше. Чтобы развеяться, сходила пару раз в симфонический зал и в драматический театр, посетила танцевальный вечер.

Единственной отдушиной оказалась письмо, как обычно, принесенное миссис Веллингтон. Оно буквально дышало предвкушением торжества и рождественским настроением. Эль туманно упоминала, что собирается встретить праздник с очень хорошими знакомыми. Очевидно, милая девушка все же близко познакомилась с кем-то из студентов. Я искренне порадовалась за нее и понадеялась, что хоть ей повезло как с каникулами, так и с друзьями.