Во-первых, я не желала больше участвовать в убийствах вампиров. Да, они монстры и исчадия, которым не место на Земле, но когда-то они были людьми.

Возможно, большинство из них просто жертвы обстоятельств, которые не желали для себя такой участи. Наверное, многие не хотят вести такую жизнь, но не в силах пойти против своей сущности. Вероятно, у некоторых из них есть шанс измениться, стать более человечными и занять свое место в мире. Ведь и среди людей есть огромное количество представителей, заслуживающих наказания и даже смерти. Маньяки, садисты, насильники и просто злые и жестокие люди, вроде того, приличного с виду джентльмена, живут и процветают, считая себя выше и лучше других, топча все вокруг себя в свое удовольствие. Кто сказал, что они, больше тех же вампиров, достойны того, чтобы жить? Да что далеко ходить, я сама жила рядом с одним из них.

Во-вторых, я должна избавиться от того, кто превратил мою спокойную размеренную жизнь в постоянный кошмар. Для начала, я очень рассчитывала на ту ведьму, к которой планировал обратиться Тирон за помощью в моем обучении. Я не знала ее, но была полностью уверена, что окажись она даже злющей, старой каргой, летающей голой на метле, мне в любом случае будет лучше с ней. Уж спокойнее точно.

В свете последних событий, произошедших со мной в Нью-Касле, не было настроения глазеть по сторонам, поэтому Кливленд не удостоился моего внимания при въезде. Да, в общем-то, он ничем и не отличался от предыдущих городов, в которых мне довелось побывать. Все те же шумные улицы, разношерстная толпа, много солдат, недавно демобилизованных и еще не снявших форму, красивые здания престижных районов и унылая грязь бедных трущоб. Возможно, я смогу оценить город позже, когда перестанет давить гнетущее присутствие «любимого брата».

В этот раз мы направились не к рабочим окраинам, как обычно, а почти в самый центр города, в диковинный и причудливый район, где на узких кривых улочках теснились всевозможные лавки, магазинчики, салоны и студии. Сразу становилось ясно, что тут живут и работают люди искусства, мастера всевозможных направлений: художники и музыканты, скульпторы и фотографы, торговцы поделками, сувенирами и многие другие, зарабатывающие на жизнь своими руками и талантом.

Как Тирон ориентируется в этом лабиринте улочек, ярких и пестрых, с разноцветными кричащими витринами, для меня осталось загадкой, но он, похоже, точно знал, куда идет. Шли мы налегке, мои вещи позже должен доставить извозчик. Наверное, брат не знал точно, удастся ли пристроить меня, поэтому не стал обременять нас поклажей. Время близилось к полудню, а улица была на удивление пустынна. Вероятно, жизнь здесь начинала бить ключом лишь после заката. Мы остановились перед обычным зданием с простой стеклянной витриной и ничего не говорящей вывеской «Салон мадам Моник».

Внутри выяснилось, что это нечто среднее между медиум-салоном и шатром гадалки со всей возможной атрибутикой таинственности — свечами, лунным календарем, довольно мрачной драпировкой стен, жутковатыми амулетами, развешанными вокруг, картами на столике и старинными фолиантами. На звонок дверного колокольчика к нам вышла, очевидно, сама хозяйка заведения.

Темнокожая высокая женщина, жесткие курчавые волосы собраны в элегантную прическу, на плечи накинут яркий платок, на запястьях многочисленные браслеты. Около пятидесяти лет на вид, хотя, читая о ведьмах в книгах, я узнала, что заклинаниями они умеют продлевать себе молодость. Не так долго, как мы, эльфы, конечно, но все же сейчас ей запросто могло быть вдвое больше, чем казалось. При виде незваных гостей живые карие глаза мадам гневно сузились.

— Каким же несчастным для меня пинком судьбы тебя занесло сюда, дикарь? — воскликнула она, всплеснув руками. — В нашу последнюю встречу я ясно дала понять тебе, что твое отвратительное присутствие нежелательно в этом доме! Убирайся, поганец, у нас с тобой нет общих дел!

Тирон потемнел лицом, скрипнув зубами. Верный признак крайнего бешенства. Я от страха отступила на несколько шагов назад, вжав голову в плечи. Но буря не грянула, к моему величайшему изумлению.

— Придержи язык, женщина! — рявкнул он. — Если твоя старческая память тебе изменяет, я напомню, что у нас договор с тобой. И я пришел требовать его выполнения.

Мадам Моник презрительно посмотрела на него и рассмеялась:

— Все такой же сопляк ершистый! Не клацай своими кусалками, парень, и позволь напомнить теперь тебе, что с тобой у меня договоров не было никаких. Я еще не совсем сошла с ума связываться с такими, как ты!

Тирон тоже резко успокоился и криво усмехнулся.

— Однако, договор у тебя был с моей матерью. Надеюсь, ты не собираешься заявить, что позабыла о долге. И вот я привел тебе свою любимую сестренку на обучение. Выполняй! — он швырнул на столик у стены пачку денег. — Я вернусь через три месяца, в твоих интересах хорошенько постараться, женщина.

Рывком развернувшись, он вышел из салона, по пути больно толкнув меня плечом и не попрощавшись. Вообще-то, он даже и не глянул на меня. Хлопнула дверь, мы остались одни. Женщина прошла мимо меня к выходу, выглянула, потом закрыла дверь на ключ и повернулась с широкой улыбкой:

— Ушел, наконец-то! — она громко хлопнула в ладоши, от чего я подпрыгнула. — Вот ведь придурок, и не изменился совсем за прошедшие годы! — она засмеялась и распахнула объятия: — Ну, иди сюда, милочка, я хоть обниму тебя. Столько лет ждала, когда же ты меня навестишь.

И я оказалась в теплых мягких руках этой странной женщины.

С этого дня моя нескучная жизнь сделала очередной крутой поворот. Моник оказалась очень легким и мудрым человеком. Наконец-то кто-то более подробно рассказал мне о моей матери. Ведьма считала ее подругой и очень уважала, долгие годы они поддерживали отношения, и мама всегда была желанным гостем в доме Моник. Я, как выяснилось, очень похожа на маму, и не только внешне. Лишь глаза у нее, как и у Тирона, были серые, только добрые и мудрые.

Оказывается, Ивенн — так звали мою маму — после открытия Нового Света оставила семью и привычное место обитания и перебралась с группой эльфов на американскую землю. Вероятно, их влекли новые открытия, любопытство и авантюризм не меньше, чем у людей. Несколько веков она провела, кочуя со своими товарищами с места на место, избороздив Американский материк вдоль и поперек. В восьмидесятых годах ХIХ века, вернувшись на родину предков в Ирландию, она встретила эльфа, которого полюбила и за которого согласилась выйти замуж. Ее супруг был хорошим и сильным охотником и разумным мужчиной. В 1888 году у них родился сын. Моник познакомилась с ними как раз незадолго до этого.

Как я уже слышала от Тирона, семейное счастье Ивенн длилось недолго. Фортуна отвернулась от ее супруга на охоте, и она осталась вдовой с маленьким сыном. Ивенн нравилось в Америке и на родину ее не тянуло, но она осознавала ответственность перед своим практически исчезнувшим с лица Земли видом. Ребенок рос, и ему требовалось получить необходимое эльфу воспитание и образование. К тому же, покойный муж мечтал видеть в Тироне свое продолжение, а Ивенн искренне уважала его и его волю. Скрепя сердце, мама отвезла Тирона в Ирландию, где обитала одна из древнейших эльфиек, приходящаяся отцу Тирона дальней родственницей. Та с удовольствием взяла мальчика на воспитание, чтобы обучить его всем необходимым премудростям. Сама же Ивенн вернулась в Штаты.

С замиранием сердца я слушала добрую женщину. Те же, по сути, факты, что мне поведал брат, теперь выглядели иначе. С нетерпением, взволнованно сцепив руки, я ожидала, что Моник поведает и о моем отце, поскольку рассказ брата был крайне скуп на подробности, но меня снова постигло разочарование. Она ответила, что не была знакома лично со вторым мужем Ивенн, знает лишь с ее слов, что мама очень любила его, что не чаяла встретить такую любовь после смерти первого супруга. По тому, как ведьма слегка смутилась и отвела взгляд, я предположила, что она все же чего-то не договаривает, но вслух подобное, конечно же, высказывать не стала.