Не сомневаюсь, что Эль стала бы невесткой, о которой ты мечтала, а для Ноэми — любимой сестрой и подругой. Наша семья была бы счастливейшей на Земле. И я никак не в состоянии смириться с приговором отца. То, что он не просто не поддержал меня, а еще и настаивал на своей правоте — внезапный, шокирующий удар. Что же делать, мама? Какой путь выбрать? Не лучше ли слушать сердце, ведь это моя жизнь?».

Сверху послышались приглушенные раскаты грома, гроза готовилась омыть город.

Женщина в моих мыслях по-прежнему мягко улыбалась, но в глазах ее застыла печаль: «Джори, мальчик мой! — зазвучал в голове ласковый голос, который никогда не сотрется из памяти — Невозможно построить настоящую семью, если ты не уверен, что сможешь сделать для своей женщины все, что должен настоящий мужчина. При той большой любви, которая всегда связывала нас с Гаэтаном, одна я знаю, сколько слез пролила, когда теряла твоих не рожденных братьев и сестер, и как важно мне было дать возможность супругу иметь наследников. Видимо, ты полагаешь, что с твоей девушкой получится иначе, ведь она будет осознавать, на что идет, и вам для счастья достаточно взаимной любви? Но, глядя на тебя сквозь розовые очки, представляет ли Эль все в истинном свете?

Ноэми была такой же юной и доверчивой, но разве допускал ты мысль о неподходящем для нее союзе? Ты осознавал ответственность за сестру и ее судьбу, и без колебаний вмешался, когда возникла подобная опасность, хотя понимал, как тяжело девочке принять это. Посмотри на Эль не как влюбленный, а как разумный и серьезный старший брат. Что бы ты ей сказал? А если сомнения не отступают, доверься мудрости отца, он говорит от чистого сердца, пытаясь помочь избежать роковой ошибки».

Да, именно так посоветовала бы мама…

Я готов был преодолеть любые преграды, чтобы сохранить нахлынувшее счастье. Но получается, я же сам и должен воздвигнуть между нами высокий надежный барьер.

— Спасибо, мама, — прошептал я в пустоту.

В ответ легкий ветерок, залетевший снаружи, коснулся щеки, будто нежное материнское прикосновение.

Развернувшись, я медленно побрел к выходу. Выбрался из часовни, когда почерневшее небо озарила яркая вспышка, и раздался оглушительный треск, а на землю упали первые тяжелые капли. Я мог стремительным рывком через несколько мгновений оказаться в машине, оставшись сухим, но неторопливо шел по мокрой дорожке, не обращая внимания на лужи, так и не раскрыв зонт, подставив лицо потокам воды, обрушившимся сверху. Природа плакала вместе с моей душой.

К концу мучительного дня я принял окончательное решение. Сегодня я впервые пожалел о том, что обрел вечность. Неужели, мучительная, жестокая невозможность стать единым целым с возлюбленной и есть мое наказание за самовольное обращение и отказ от человеческой сущности?

Повисшее молчание на обратном пути тревожило и удивляло. Очень взволнованная тем, что едва не произошло на пляже, я не знала, что сказать, поэтому отчаянно ждала каких-то слов от Джори. Но он лишь искоса поглядывал, задумчиво улыбался, почти не следя за дорогой, и не спешил развеять терзавшие меня страхи.

Наверное, стоило догадаться раньше, что подобное возможно, все ведь так и случается между двумя людьми, но поцелуй стал полной неожиданностью. Какая глупая… Чувствуя, как пылает лицо, я старалась отвернуться и делала вид, что интересуюсь проносящимся в лунном свете пейзажем. Так стыдно, ведь я наивно размечталась, что он повторит попытку в автомобиле, где приближающаяся буря не помеха, или проводив домой. В смятении я пыталась решить, как вести себя и как держаться. Но на прощание он едва коснулся щеки губами и исчез. Едва закрыв дверь, я без сил опустилась на пол в прихожей и погрузилась в глубокие раздумья.

Как понять и разгадать смысл того, что неведомо? Я была застигнута врасплох. Это оттолкнуло Джори? Вовремя осознал, что совершает ошибку? Поддался импульсу и рад, что испортившаяся погода его остановила? Несмотря на молчание, он казался воодушевленным. Ерунда какая. Зачем проводить со мной столько времени, если потом жалеть об этом? Его ведь никто не обязывал. И взгляд не был сердитым или холодным, напротив, ласковым, нежным. Так почему меня снедает непривычная колющая обида? Или все это связано с тем, что я так и не раскрыла ему правды?

А каким мог быть этот поцелуй? Чувствуя, как сладко сжимается и скачет в груди сердце, я прижала ладонь к губам и зажмурилась, пытаясь представить другое развитие событий. О, наверное, это было бы невероятно! Головокружение и слабость охватили вновь, повторяя тот миг у моря. Но ни опыта, ни фантазии не хватало, чтобы хоть приблизительно воспроизвести желаемое.

Может, мне тоже нужно было что-то сделать? Или сказать? Если Джори чего-то ожидал, а я не оправдала надежды? Кто знает, как оно должно быть? Вдруг я его разочаровала? Понял, что у меня не получится? Он такой ослепительный, просто нереальный! И ясно, привык иметь дело с опытными, искушенными девушками, мне до них далеко. Безответных вопросов накапливалось все больше. Я ведь даже не могу разобраться, как отношусь к произошедшему, только почему-то мне очень грустно.

Повторит ли он в другой раз? И будет ли другой? Оказывается, я ничего не знала про взаимоотношения. Романы романами, а в настоящей жизни все иначе. Здесь чувства не расписаны на бумаге по воле автора. Попробуй разберись, как он ко мне относится! Спросить прямо? А вдруг так не положено? Кажется, даже неприлично. По крайней мере, в книгах ни одна героиня не задавала подобных вопросов. Джори может решить, что я не только неопытная, а еще и навязчивая, и это оттолкнет его.

А если ему не понравится? Ему есть с чем сравнить, и сравнение явно окажется не в мою пользу. Или я вообще больше его не увижу? От этой мысли охватил такой ужас, что я покрылась холодным потом и начала стучать зубами. Так и сидела бессильно на стылом полу в коридоре, нервно грызя ногти, пока тело не затекло.

В тот момент я напрочь забыла, что Джори вампир, живет по ночам, пьет человеческую кровь, а я принадлежу абсолютно противоположному, враждебному виду. Какое это имеет значение, если я так сильно его… люблю? Неужели это то самое и есть? Когда пугает до ледяной дрожи и неудержимо тянет и манит к себе. Как разобраться? Очевидно только то, что я слишком к нему привязалась. А, возможно, он просто опомнился и решил не усложнять, ведь у него есть любовницы — умелые и красивые. Недостатка в поцелуях он точно не испытывает. Зачем связываться с неумехой бестолковой? Что он найдет для себя, кроме разочарования и скуки? Размечталась, дурочка, просто смешно! Но почему-то хотелось плакать…

От внезапного звонка в дверь я резко подскочила, а сердце судорожно сжалось. «Месье Бушар! — осознала я в панике. — Я совершенно забыла о нем! Как я объясню преподавателю свой замученный вид? Сказать правду просто немыслимо!»

Занятия я бессовестно прогуляла. Профессор еще долго стучался, а я затаилась, будто меня нет, зажав ладонями пылающие уши, мечтая провалиться сквозь землю и сгорая со стыда, что поступаю так малодушно. Теперь к душевному раздраю прибавилось чувство вины вкупе с предстоящим объяснением с педагогом.

День состоял из бессвязных обрывков. О сне не было и речи, поэтому я пыталась хоть чем-то отвлечься, словно сомнамбула передвигаясь на деревянных ногах по дому. То удавалось убедить себя, что ничего особенного не произошло, и вечером все пойдет своим чередом, как ни в чем не бывало. Джори придет, и все страхи улетучатся, как дымка на ветру. Ведь все же он попытался зачем-то? А он не похож на тех, кто совершает бессмысленные поступки. Я ведь могла ему понравиться, правда? На душевном подъеме я успела и себя, и квартиру подготовить к приходу гостя, даже напевала веселые песенки, и улыбка не сходила с лица.

Но потом опять нападала лихорадочная нервозность, возвращались сомнения и ужас, что вновь останусь одна. Необъяснимое предчувствие преследовало, но разгадать его не удавалось. Почему же он молчал?! В эти моменты все начинало валиться из рук, я в изнеможении падала на диван, вздрагивая от каждого шороха. Нужно время, чтобы подумать, привести в порядок растрепанные чувства и внести хоть какую-то ясность в смятение. Получалось очень плохо.