В начале второго семестра, Зака я увидела в первый же день, но он сделал вид, что меня не замечает. Я, конечно, ответила тем же. Прошло несколько дней, но ничего не изменилось, оба демонстративно отворачивались при встречах, и меня это устраивало. Злость и разочарование не исчезли, напротив, они подстегивали мысль, что я не зря сторонилась чернокожих и не доверяла им. Никакое это не предубеждение, а самое разумное поведение для леди. Не стоило и обольщаться на их счет, вряд ли тут возможны исключения.

Прошла зима. Снова ожила природа, деревья покрылись нежной ажурной зеленью, на клумбах цвели тюльпаны, а в душистых зарослях сирени до рассвета не смолкали соловьиные трели.

В тот день я задержалась в библиотеке, поэтому в столовую спустилась, когда одногруппники уже разошлись. Зал опустел, один лишь Зак традиционно устроился в дальнем углу. Однако пообедать спокойно не удалось. Объявилась компания развязных студентов во главе с Беном Робинсом — лентяем и бездельником, не слишком скрывающим ку-клукс-клановские взгляды.

Оглядевшись, он прямиком направился к моему столику и демонстративно одобрительно бросил:

— Привет, Мэри! Рад, что ты наконец поумнела, перестала якшаться с этой грязной падалью и позорить белую расу.

Я опешила от неприкрытого хамства, стало очень неприятно и стыдно.

С трудом я воздержалась от соблазна отправить их, например, работать ассенизаторами в цветной квартал. Но напомнив себе, что я леди, резко, но холодно ответила:

— С кем я общаюсь — не ваше дело. Некоторые чернокожие куда больше достойны уважения и моего внимания, чем такие жалкие ничтожества, как вы, мистер Робинс, и ваши подпевалы.

— Ах ты, негритянская подстилка! Приличная шлюха и то побрезгует нигером, чтобы клиентов не потерять, — фальцетом взвизгнул нагловатый хлыщ.

Из последних сил стараясь сохранить человеческий облик, я наклонила голову и сосредоточилась на рвущихся из десен клыках.

— Немедленно извинись перед девушкой, ублюдок, — раздался негодующий голос Зака, — или я вколочу твои слова в твою поганую глотку.

Словно стая шакалов, опрокидывая стулья, расисты разом кинулись на парня. Завязалась безобразная драка. Но пока я лихорадочно пыталась сообразить, как лучше поступить, перевес, неожиданно, оказался на стороне чернокожего. Ловко уворачиваясь, Зак наносил точные удары, уверенно расшвыривая противников. Он прекрасно справляется без моего вмешательства, а значит, не стоило выдавать своих возможностей.

— Немедленно прекратить! — рявкнул запыхавшийся преподаватель, влетев в зал и остановив побоище. — Джентльмены, следуйте за мной в кабинет директора. А вы, мисс Санторо, — он сурово нахмурился, — поможете персоналу навести порядок в столовой.

Раздираемая противоречивыми чувствами, я быстро, насколько допустимо для человека, сгребла разбитую посуду и остатки пищи, вымыла пол и расставила стулья. Может, зря я не вмешалась? В это время в дверь заглянул Бен с наливающимися синяками под обоими глазами и злобно процедил:

— Твоего ниггера с позором вышвырнут из колледжа, и я очень постараюсь, чтобы и ты последовала за ним. Наконец-то воздух у нас станет чище.

Как же так? Это несправедливо! Я не допущу, чтобы невиновному парню не дали доучиться. Не дослушав хлыща, я проскользнула в сторону приемной. Оттуда как раз выходил Зак с расцарапанной скулой, разбитой губой и распухшим носом.

— Ты в порядке? Тебя не исключили?

— Хотели, — он улыбнулся привычно, хоть и кривовато. — Эти скоты хором утверждали, что это я на них набросился ни с того ни с сего. Помогло только, что я уже почти выпускник, да и прежде ни в чем не замечен.

На душе стало легко, и я вспомнила наконец о приличиях и благодарности:

— Спасибо, что заступился. Как хорошо, что ты находился рядом! Но, все же, не стоило драться, ведь так мог и без диплома остаться.

— Это все неважно. Главное, что ты снова со мной разговариваешь, — он улыбнулся еще шире. — Пойдем, Мэри. Я провожу тебя, — предложил Зак, словно и не было никакой ссоры.

Парень активно проявлял желание восстановить дружеское общение. Но мне прежнего удовольствия отношения уже не доставляли, ведь нет никаких гарантий, что мужчина вновь не захочет большего, чем я желала бы дать. Тем не менее я осознавала и то, что возможность нового разочарования не так страшит меня, как призрак одиночества. Поэтому, хотя и с осторожностью, но согласилась на возобновление наших субботних вечеров.

Однако ближе к лету они все чаще отменялись из-за религиозных собраний, на посещении которых племянником настаивал мистер Мортимер. На следующий день после них приятель частенько бывал раздраженным и замкнутым, а порой даже злым и грубоватым. Он избегал разговоров об этих сходках, поэтому я не расспрашивала, а он не спешил делиться.

Благодаря его помощи, я все больше понимала и любила машины. Неожиданно это оказалось гораздо веселее и интереснее, чем невыносимо скучные уроки рукоделия, домоводства и прочие женские премудрости, которые вдалбливались в пансионе. Удивительно, но, кажется, я нашла наконец свое призвание. Техника бурно развивалась, и впереди открывались широкие профессиональные перспективы. Специалисты требовались как на автозаводы, так и на тепловозостроительные предприятия, и даже в фирмы, производящие самолеты.

Начались каникулы, а для выпускников — самая жаркая пора. Сегодня Зак защищал диплом, и мы планировали это отметить. Стоял прекрасный летний день, ничто не предвещало неприятностей. Однако приятель лишь на секунду заехал извиниться, и умчался, сказав, что у дяди серьезные проблемы. К сожалению, освободился вечер, и я, воспользовавшись, решила пополнить запасы крови, подходящие к концу. Думаю, что Шерон — лаборант из университетской клиники уже приготовила уговоренный запас бутылочек.

Знакомая, являясь студенткой, работала в ночные смены, и это мне очень на руку, чем меньше свидетелей, тем спокойнее. На днях заходила Дэрин, чтобы попрощаться и предупредить об опасности. По ее словам, за последний месяц в Бостоне бесследно исчезло несколько наших собратьев. Дабы не искушать судьбу, вампирша предпочла на пару лет уехать из города и мне советовала последовать примеру. Но я, наивно полагая, что ничем себя не выдаю, не придала значения ее предостережению.

Дождавшись времени, надев темные брюки и легкий плащ, я вышла из дома. Дорога отлично известна со времен студенчества. Выйдя из метро, добравшись до нужного переулка и внимательно оглядевшись, я перемахнула через кованую больничную ограду. Быстрой тенью пролетела до стены серого здания. Потом, примерившись, запрыгнула на карниз второго этажа, ухватившись за отлив окна. Шерон сидела за столом, неподвижно глядя в журнал, задумавшись. Я негромко постучала условным стуком, отчего бедняга едва не упала со стула. Что это она так? Видно, не ожидала.

— Привет, Мэри, — ответила девушка, испуганно поглядывая в мою сторону. — Сейчас все принесу.

Усевшись на табурет, я разглядывала белые кафельные стены и металлические стеллажи с пробирками и колбами, заполненными реактивами, а также вожделенной алой жидкостью. Я не имела привычки воровать кровь, как, по слухам, иногда поступали другие вампиры. Шерон поставляла мне то, что оказывалось неподходящим для переливания и подлежало уничтожению. Так никто не смог бы хватиться недостачи.

Для меня не имело значения, было ли содержимое емкостей инфицированным, ведь и среди людей, на которых охотились мои собратья, далеко не все абсолютно здоровы. Вернувшаяся лаборантка показалась бледной и расстроенной. Это настораживало, но Шерон отговорилась проблемами на работе. Аккуратно уложив припасы в приготовленную сумку, я расплатилась и, попрощавшись, покинула помещение тем же путем, что и проникла сюда.

Едва я коснулась земли, бережно прижимая к груди драгоценную ношу, как раздался резкий свистящий звук, и меня накрыло жгучей сетью.