Этот архиепископ был человеком удивительной любви, справедливым и богобоязненным, щедрым и верным, целомудренным и кротким, мудрым и постоянным; по одеянию - каноник, но всем своим образом жизни - монах. Сурово порицая во всех пороки, ради их исправления, он одновременно хвалил добродетели. У современников не было другого пастыря, который был бы более приветлив к своей братии, чем он; ибо он любил ее и хвалил перед народом, королями и князьями. В первый год своего пребывания в должности он начал строить храм Господу. Расходы на одежду священникам и дьяконам он увеличил на 8 шекелей, иподьяконам же и мальчикам для хора - на 4. Если ему не мешала болезнь, он ежедневно служил мессу и читал псалтырь. И, поскольку из-за своей немощи не мог соблюдать пост, искупал это большим количеством милостыни. В ночных бдениях он трудился сверх меры.

Он предпочитал людей знатного рода и образа жизни, а незнатных, хоть и не презирал, но не водил с ними дружбу. Заботясь обо всем, вверенном ему Богом, он всячески старался это приумножить; перед совершением богослужения он был серьезен, после же свершения - радостно всем улыбался и часто пел со своими людьми «кирие элейсон». Он приобрел для своей церкви города Арнебург, Фрозе и Преттин¹⁰, а также двор, принадлежавший графу Эзико. Он собрал также превосходное и роскошное епископское облачение. [Тагино] пребывал в должности 8 лет, 4 месяца и 8 дней. В тот же день умер Унгер, епископ Познанский, в 30-й год своего пребывания в должности.

Рединг, придя к королю, смиренно изложил перед ним свое посольство и -пусть с трудом, но добившись желаемого - вызвал через посла Вальтарда. Тот в это время был занят похоронами своего любимого господина, уже издержав 20 талантов, не считая расходов на питание. Итак, выступив в сопровождении Титмара, епископа Мерзебургского, и прочих братьев из Магдебурга, он в субботу прибыл в Гроне; сразу же явившись к королю, они были милостиво приняты и после краткой беседы с королем получили разрешение идти на постоялый двор. Ибо они гостили тогда за пределами города, возле рощи, [где ныне стоит] церковь св. Александра. Следующим днем было Воскресенье и праздник св. мученика Вита. Тогда, прослушав мессу, они были вызваны к королю, но впустили одного только Вальтарда; его беседа с королем длилась до третьего часа.

Затем все вошли к королю и с его одобрения избрали [Вальтарда] своим отцом; сначала король, а затем князья утвердили их выбор. Получив от короля посох и принеся клятву королевскому величеству, он был введен в церковь, после чего присутствующие запели хвалу Богу. Король, желая опять идти с войском против своего зятя, то есть брата королевы, обсудил с присутствующими князьями, какие действия им следует предпринять против Болеслава. Все это, а также свои расположенные в Саксонии имения он доверил новому архиепископу.

В последующую субботу¹¹ Арнульф, епископ Хальберштадта, по приказу короля ввел его в должность архиепископа; оба были приняты там с почетом и великим восторгом. На следующий день Вальтард был помазан Эйдом, почтенным епископом Мейсенской церкви, при содействии его братьев по должности Виго Бранденбургского, Хильдеварда Цейцского, Эрика Гавельбергского и Титмара Мерзебургского. Помогал им также епископ Арнульф. Тогда же архиепископ по общему выбору братии назначил приором Рединга.

Он между тем прибыл по просьбе послов Болеслава в Цютцен¹² ради заключения мира; великолепно принятый, он провел там две ночи и, ничего не добившись, с богатыми дарами вернулся назад. Вскоре наступил назначенный для похода день, то есть 24 июля; войско собралось у селения под названием Шренц¹³ и, двинувшись оттуда вверх, вскоре достигло Бельгерна. Там князья посчитали, что следует не продолжать поход, но укрепить марку отборнейшими гарнизонами. Следующей ночью у архиепископа начались сильные головные боли и, так как тогда было обретение первомученика Стефана¹⁴, он отслужил последнюю - увы! - [в своей жизни] мессу.

Прибыв на 5-й день в Гибихенштейн, он призвал Бернварда, епископа Хильдесхайма, ради благословения, а также во имя лечения, в котором тот был весьма сведущ. Там также были Фридрих, брат графа Деди, и Эйд, епископ Мейсена, приложивший много усилий, постоянно молясь за него. Туда же, пока он был жив, пришли епископы Арнульф и Хильдевард вместе с Мейнверком, Эриком и Титмаром. Все они оказали ему милость, а Титмар помазал его освященным елеем. Когда уже пришел его конец, он, увидев слева от себя нечто страшное, правой рукой энергично осенил себя знаком святого креста, затем отвернулся телом и ликом, сморщил лицо, будто собирался заплакать, но тут же, радостный, расслабился. Его, уже полумертвого, подняли с постели и положили на ковер. Когда были зажжены свечи, призвали епископа Титмара; [Вальтард] был уже облачен в столу, а на груди его лежал святой крест; в руках у него был пепел, а под ним лежало покрывало, как велел епископ Эйд. Когда солнце, достигнув зенита, склонилось к закату, после возжигания того, что следовало, душа его отошла 12 августа к своему творцу, который и создал ее. После того как внутренности были извлечены и погребены в церкви и комнате, тело было приготовлено и помещено у алтаря. После заупокойной мессы тело было доставлено в тот день в Кённерн, а на следующий день - в село¹⁵, расположенное у горы св. Иоанна. Там собралось, плача, все духовенство, большая часть евреев и толпа рыдающих сирот, чьим отцом он был. Друзья и все относящиеся к его наследству люди с плачем встретили тело.

Братия, исключая лишь Бенно¹⁶, тут же, чтобы сохранить право выбора, избрала Дитриха¹⁷, хоть и не надеялась из-за его молодости отстоять это избрание. Вечером пришел епископ Арнульф. На следующий день тело архиепископа было погребено по правую руку от его предшественника в южном приделе, - было это в канун Вознесения св. Марии. [Вальтард] был человеком богобоязненным и преданным добру, славился обоими видами любви и высшим благочестием, был упорен в бдениях, часто со слезами молился, был щедр в милостыни и заботился об убогих. Он знал, что все это должно с ним случиться, но надеялся на большее время. Он изготовил из серебра огромный саркофаг, чтобы вложить в него мощи святых. Круглую церковь, разрушенную после большого пожара его города, он восстановил с самого начала и велел создать там конгрегацию каноников. Он не был многоречив, но втайне удерживал в душе то, что следовало сказать в надлежащее время. Он собрал огромное количество книг, священническую утварь и множество предметов светского назначения; все это при его кончине растащили руки многих негодяев. Он пребывал в должности 7 недель и 2 дня.^a

^cКороль осаждал город Мец, пока между ним и [жителями города] не был заключен справедливый мир.^c

^aКоролева, как только узнала обо всем этом, тут же через своего виночерпия Гецо сообщила о том королю, находившемуся тогда вместе с войском у города Меца. Тот, весьма удивленный, расспросил его обо всем по отдельности и тут же передал через него королеве, чтобы она заботилась о королевстве до его прибытия.^a