^aВ июле месяце страшное землетрясение случилось в Саксонии и упали с неба два огромных камня - один в городе Магдебурге, второй - по ту сторону реки Эльбы.^a

^bВ этом году одна женщина в Баварии родила разом пятерых сыновей.^b

^gВ это время епископом Кёльнским после Эбергера был рукоположен Хериберт¹², славившийся великой святостью.^g

999 г. ^aПапа Григорий, прекрасно уладив все дела в Риме, умер 4 февраля; ему наследовал Герберт¹.^{a b}Он был родом из западных земель, в детстве овладел свободными искусствами и стал наконец незаконно править Реймской церковью. Он умел отлично распознавать движение звезд и превосходил знанием различных наук всех своих современников. Наконец, изгнанный из своего края, он обратился к императору Оттону; долгое время живя у него, он смастерил в Магдебурге солнечные часы, а чтобы правильно их установить, наблюдал через [подзорную] трубу за звездой, указующей путь морякам². После того как папа Григорий умер, он по милости императора наследовал ему под именем Сильвестр^b и занимал эту должность в течение 4 лет, 1 месяца и 10 дней. ^cЕще при жизни Сильвестра на его место поставили Агапита, что, как полагают, не случилось просто так. Ибо Сильвестр, говорят, входил не через дверь и даже был уличен некоторыми в некромантии; передают также о его недостойной кончине; ибо он, как говорят, умер, будучи поражен дьяволом. Но оставим открытым вопрос - считать ли его заслуженно исключенным из числа пап. Поэтому прошу тебя, читатель, если ты здесь или в другом месте встретишь какое-либо разногласие в именах, годах или времени правления пап, не ставь это нам в вину, ибо мы описывали не то, что видели, а то, что слышали или читали.^c

^dКогда император находился в Италии, а аббатиса Матильда осуществляла управление государством, названная девушка, дочь маркграфа Экхарда, воспитывалась у нее в Кведлинбурге, ибо отец ее также находился в Италии. В Даренбурге³состоялась встреча аббатисы и всей знати. Между тем Вернер, не по совету отца, но из любви к девушке, а также из-за страха явного бесчестья, вместе со своими двоюродными братьями Генрихом и Фридрихом, сыновьями Зигфрида⁴, и прочими превосходными рыцарями вступил в названный город, силой похитил свою невесту, несмотря на ее сопротивление и крики, и веселый и невредимый вернулся со своими людьми в Вальбек. Аббатиса, узнав об этом от верного человека, страшно оскорбилась и, со слезами изложив жалобу всем [прибывшим туда] князьям, просила и велела им всем, вооружившись, преследовать врагов и попытаться вернуть ей девушку, взяв в плен или убив [ее похитителей]. Не медля, выполняя приказ, вооруженные рыцари устремились за ними, торопясь обойти их более кратким путем, прежде чем те достигнут укрепленного города, разобщить и либо силой захватить в плен, либо убить или изгнать. Но, как им стало известно от путников, те, за кем они гнались, уже закрыли ворота и радуются под указанной защитой; вход для всех был закрыт; они решили или умереть, или защищаться там, но никогда и никому не отдавать невесту. Услышав об этом, [преследователи], огорчившись, вернулись назад.

Лотарь вместе с господином Альфриком и вассалом графа Экхарда Титмаром, отправившись выяснить желание невесты, узнали от нее, что она предпочитает остаться там, нежели вернуться назад, и сообщили этот ответ госпоже аббатисе и прочим князьям. Обсудив этот вопрос, они посоветовали аббатисе провести в Магдебурге сейм, на который жених и невеста вместе со всеми своими сообщниками должны были явиться в качестве обвиняемых или, как осужденные, бежать. Так и было сделано. Когда там собралось огромное множество людей, Вернер пришел вместе со своими сообщниками босиком; он вернул жену и благодаря помощи князей, а также обещаниям исправиться заслужил прощение себе и своим людям. Но почтенная во всех отношениях Матильда по окончании переговоров увела с собой Лиутгарду, не ради ареста, но ради укрепления великой любви.^d

^eЭта славная аббатиса, дочь императора Оттона, проведя под заботой воспитателей сначала зеленое детство, а затем цветущее время юности, созрела и телом, и чувствами быстрее прочих своих сверстниц и жила, ничего не оставив из того, что ей было вверено, ни дисциплины, ни воспитания, милая, приветливая, благочестивая и щедрая ко всем, как к самой себе. Когда ей исполнилось 11 лет, она, следуя совету царственного отца, по общему выбору и с благословения епископов приняла управление аббатством-митрополией, хотя ноша явно была ей не по силам. Дойдя до разветвленной буквы (Y) Пифагора, она без промедления и сопротивления, полагаясь на надежду, которая не смущает, со всем рвением души попыталась направить себя и своих от небытия к истинному бытию. Когда ее племянник, император, отправился в Рим, она, управляя вверенным ей королевством с неженским легкомыслием, но искусно и талантливо, по обычаю отца и деда, так подчинила и умиротворила твердые головы варварских князей, что заложила первые основания того мира, которым ныне отчасти наслаждается святая церковь Божья после неукротимого мятежа варваров и после столь тяжкого разорения провинций; причем не применяя военные средства, хотя вполне была способна отдавать прямые приказы, но обучая и укрепляя их с помощью постоянных бдений, молитв и постов и уповая на одного лишь Бога. В последние дни своей жизни она, как мы говорили, провела в Магдебурге сейм; трудно и сказать, насколько прекрасно она себя проявила, окруженная собранием епископов, в присутствии герцога Бернгарда, толпы князей, знатных людей и народа, а также прибывших от иноземных народов послов, с какой удивительной тонкостью она каждому воздавала по его заслугам, с какой почтительностью вела беседы с особами епископского сана прежде всех остальных, с какой ловкостью призывала князей и судей к укреплению государства без ущерба для их интересов, сколь искусно утешала благочестивых и устрашала виновных и с какой энергией заботилась об отечестве. Приведя в порядок эти дела, она с материнской любовью навестила своих овечек, в тревоге ожидавших ее прихода, была ими великолепно принята и, прожив там несколько дней, была поражена умеренной лихорадкой, а затем неожиданной для всех, но давно уже предвиденной ею смертью, отдав Богу душу 7 февраля. С плачем и рыданиями ее похоронили в середине базилики св. Петра и св. Сервация рядом с могилами ее деда и бабушки, короля Генриха и королевы