Но, прежде чем это было им решено, Герхард⁵², граф Эльзаса, получив от короля некое графство этого герцога, возвращаясь домой, разбил лагерь возле одного из его городов. Горожане, едва добившись от него перемирия на одну ночь, вышли будто для переговоров, а на самом деле ради разведки. Один из них, уже ранее часто доказывавший свою хитрость и быстроту, подошел ближе и, оглядевшись, схватил копье со знаменем, воткнутое перед палаткой графа, которое тот получил от короля, как символ герцогского лена; после чего вместе с ним, невредимый, вступил в город, напрасно преследуемый остальными. В городе тут же поднялось сильное ликование, ворота были закрыты, а граф осмеян как лишенный чести. Поначалу он пытался вернуть его льстивыми обещаниями, но, когда те отказались его отдать, в печали ушел, потеряв и лен, и воинский знак.

Охрану очень укрепленного города, под названием Брейзах, обеспечивали епископы Страсбурга и Базеля, чьи рыцари обычно ежедневно, вооруженные, уходили приобретать корм для коней. Друзья герцога, осторожно узнав про это, в то время, как те потихоньку ушли, в такой же точно одежде и с навьюченными конями, распевая песни, подошли к городу; стражники приняли их за своих и впустили [в город]. Тут же сбросив тюки, они громким криком показали, что они -враги и, после того как епископы едва спаслись, все разграбили.

После этого герцог Герман, в благочестивом раскаянии, смиренно предстал 1 октября перед королем в Брухзале, милосердно добился его милости и, получив удовлетворение в лене и всех справедливых желаниях, - за исключением потери Страсбурга, который по приказу и совету короля изымался из его владений, и обязательства восстановить аббатство⁵³, расположенное в этом городе, - стал вассалом короля. Уладив это дело, король отправился в Баварию. Когда он пришел в Регенсбург, Гебхард, славный епископ этого города, встретил его под радостные возгласы духовенства и всего народа и оказал ему, праздновавшему там праздник св. Мартина⁵⁴, всевозможный почет.

Между тем Болеслав, князь Чехии, оскопив своего брата Яромира и попытавшись задушить в бане младшего [брата] Ульриха, изгнал их из отечества вместе с матерью; правя один, как достойный кары василиск⁵⁵, он несказанно утеснил народ. Тот, не имея сил терпеть далее его преступления, тайно призвал из Польши Владивоя⁵⁶, ядовитого аспида, обходившегося со своими, невзирая на законы милосердия, и, низложив Болеслава, единодушно поставил его на место последнего по причине родства и благочестия. О нем мы скажем одну невероятную вещь: он и часу не мог провести без выпивки. А Болеслав - ему был открыт только один путь для бегства, - бежав к маркграфу Генриху, который был ему ближе прочих, был им схвачен из-за нанесенной ему обиды. Потом, правда, он был отпущен, ибо пришел как гость, и из любви к жизни отправился к Болеславу, сыну своей тетки, равному ему в преступлениях, но неравному в талантах. Владивой же, пользуясь превосходным советом, отправился к королю, все еще бывшему в Регенсбурге⁵⁷; смиренно подчинившись и обещая верность, он признал его своим господином и все, что просил у него, получил в лен; принятый весьма приветливо, он был отпущен и с добрым миром вернулся домой.^d

^cБратом этого короля Генриха был Бруно⁵⁸, позднее епископ Аугсбургского престола, который, завидуя успехам брата, причинил ему столько неприятностей, сколько мог. Однако брат не только не воздал ему злом, но старался победить его добром братской любви и терпением. Их сестру Гизелу⁵⁹, женщину доброй памяти, просил выдать за него замуж король венгров, который позднее был наречен в крещении Стефаном, но женился не раньше, чем обещал вместе со всем своим народом принять основы христианской религии и причастие святого крещения. Он исполнил это и до конца оставался благочестивым и преданным Богу в осуществлении добрых дел.^c

^dПока это происходило в немецких землях, Ардуин, о котором мы говорили выше, обеспокоенный успехами короля Генриха и его [возможным] приходом, укрепил бдительной стражей все входы в Ломбардию, которые местные жители зовут «клузами». Он, как я уже говорил выше, не переставал обращаться со сторонниками и поборниками своего избрания так, как они того заслуживали. Так, одного из них, епископа Брешии, сказавшего ему что-то неприятное, он схватил за волосы и бросил на пол, как волопаса, показав всем свой неукротимый нрав. Поэтому некоторые подчиненные ему князья раскаялись в содеянном и просили короля Генриха - через послов, а также письменно - прийти и защитить их, а если он занят другими делами, то прислать хотя бы своих князей. Чтобы помочь им в их беде, [был отправлен] Отто⁶⁰, герцог Каринтии и граф Вероны, сын герцога Конрада,^d который сражался при императоре Оттоне Великом на реке Лех против венгров и был там убит; ^dот Лиутгарды, дочери этого императора, он и имел названного сына, то есть Отто, о котором идет речь, украсившего свой род строгостью характера и справедливостью поступков. Когда же после смерти императора Оттона III, Генрих, тогда еще герцог, избрал названного Отто королем по праву родства и возраста, а также из-за зрелости его достоинств, тот смиренно отказался от бремени власти и сначала через послов, а затем лично предпочел его себе, как более к этому пригодного, и всегда верно ему служил. Так вот, его вместе с Отто⁶¹, сыном графа Герберта, Эрнстом⁶², сыном маркграфа Леопольда, и немногими другими - в надежде на значительную помощь, обещанную итальянцами, - король отправил в Италию. Когда Ардуин, расположившийся посредине и обозревавший все зорким глазом, узнал о его приходе со стороны короля и о том, что на помощь к нему прибыл архиепископ Равенны Фридрих⁶³ вместе с маркграфом Тедальдом⁶⁴ и прочими верными королю людьми, то с огромным войском пришел в Верону, чтобы напасть на них, и приступил к штурму перевалов, до сих пор удерживаемых епископом этого города. Услышав, что немцы расположились на Тридентской равнине, он поспешил туда, но не найдя их, опять быстро вернулся в окрестности Вероны.^d

1003 г. ^aКогда Ардуин праздновал в каком-то замке Рождество Господне, герцог Отто, как только узнал обо всех его действиях, тут же отправил к нему послов с требованием или позволить им пройти, или принять [как гостей]. Тот из глубины коварной души так ответил им на это: «Переночуйте пока здесь, а завтра, по совету моих друзей, я уведомлю вас о своем решении и отпущу». Сам же в тайне от послов всю ночь обходил по одному своих воинов, расположенных в лагере, призывая их укреплять дух и готовить оружие для того, чтобы вступить утром в сражение с немцами. Как только взошла заря следующего дня, послы герцога пришли за ответом к тирану; узнав, что лангобарды собираются решить дело сражением, они спросили его, что это значит, и получили ответ, что, мол, битва против герцога решена; и приказ удалиться. Ардуин с войском шел за ними следом, пока не добрался, уже к полудню, до Венгерской горы¹, где герцог со своими ожидал послов. Он нашел немцев вполне готовыми к сопротивлению, хоть они и были повсюду рассеяны из-за необходимости охранять пути. Итак, оба сильных отряда в яростном натиске сошлись в битве и, если бы не бегство Отто², брата епископа Гебхарда, которое спутало и расстроило немецкое войско, численностью уступавшее врагу, немцы оказались бы победителями врага-лангобарда. Только тогда, по большей части павшие духом, они были разбиты и лишены победных лавров, но не без тяжких потерь со стороны Ардуина.