^cВ это время в Чехии некий обманщик, наученный вышеупомянутым Святополком, пришел к князю Борживою и заявил, что едва вырвался из преступных рук Святополка. «Так как, - говорит, - иначе отомстить ему я не смогу, то пусть мне будет дозволено выдать всех его друзей, которые есть в этой стране». Так, смешивая правду и ложь, он обвинил Святополка во многих преступлениях, а чтобы ему больше поверили, скрепил сказанное клятвой. Князь Борживой, обманутый этими хитростями и кознями, собрался схватить и наказать, как врагов, своих друзей Божея и Мутину. Однако от тех это не укрылось. Они тут же перебежали к его брату Владиславу и стали побуждать его еще решительнее действовать против своего брата, князя Борживоя, верность которому, родство и дружбу он уже нарушил и открыто отправил послов к Святополку в Моравию. Когда Святополк пришел, то графы ввели его на свою погибель, словно волка в овчарню. Так, кроткий Борживой лишился княжеской власти, а Святополк - более жестокий, чем тигр, - стал князем. Однако многие, которых Борживой сделал графами из простых людей, последовали за ним в Польшу. Увидев, что случилось, за братом в Польшу последовал также Собеслав, весьма даровитый юноша. Поскольку король Генрих находился тогда в Саксонии, Борживой поспешил к нему, жалуясь на причиненную обиду; он обещал много денег, если [король] вернет ему незаконно отнятое княжество. Король, тут же отправив к Святополку послов, передал ему повеление явиться к нему. Тот быстро собрал войско и [подошел] к самому входу в лес возле города Хлумец⁹; созвав вельмож и поставив во главе их своего брата Отто, он взял с собой очень немногих и явился к королю. А король без всякого суда велел взять его под стражу и, призвав тех, которые пришли вместе с ним, передал им князя Борживоя, поручив отвести его в город Прагу и опять возвести на княжеский престол. Возвращаясь назад вместе с ним, они на третий день пути разбили лагерь у крепости Донин. Услышав об этом, Отто построил шесть отрядов и, перейдя ночью горы, ворвался в лагерь Борживоя. Но тот, заранее предупрежденный, уже бежал и скрылся; ибо один из людей Отто, бежав, тайно известил его об этом.

Пражский епископ Герман, человек мудрый и справедливый, оказавшись среди всех этих событий, связанных с обоими князьями, отправился к своему другу Отто, епископу Бамбергской церкви, чтобы не показалось, будто он следует за той или за другой из этих неверных сторон. А Святополк, сидя под стражей, пытался через первых лиц при дворе отвратить [от себя] гнев короля и обещал ему 10 тысяч марок серебра. Король, получив от него клятву верности, отпустил его, отправив с ним одного из слуг, чтобы тот получил деньги. Когда [Святополк] прибыл в Прагу, то ограбил святые храмы, отнял украшения у женщин и собрал все, что блестело в Чехии золотом и серебром; однако едва смог собрать 7 тысяч марок серебра. Взамен остального он дал [королю] в заложники своего брата Отто. Епископ Герман, вернувшись, также дал из доходов Пражской церкви 70 марок золота и 5 драгоценных облачений; не было ни аббата, ни приора, ни клирика, ни мирянина, ни еврея, или торговца, или менялы, ни даже бедняка, играющего на цитре, который бы не дал охотно что-либо из своих запасов. Через несколько дней Отто, бежав, вернулся к брату; это очень не понравилось королю.^c

В этом году умерли Гебхард, епископ Шпейерский, и Бурхард¹⁰ Базельский, который долгое время нападал на церковь, но наконец образумился.

1108 г. ^aКороль Генрих, отпраздновав в Майнце Рождество Господне, вернул Роберту, графу Фландрии, свою милость.

В этом время возникла вражда между Коломаном, королем Венгрии, и его братом по имени Альм¹, поскольку каждый из них считал, что именно он по законам тамошнего народа более достоин королевского звания; лишенный земель и герцогской власти, знаменитый среди венгров и почитавшийся вторым после короля, как и положено королевскому брату, Альм пришел к королю Генриху и перед лицом всей знати оплакал свои несчастья, не иначе как Адгербал² позаботился оплакать величие Римской империи с целью вызвать к себе сострадание и обрести защиту.^a

^bВ это время Ита, жена князя Святополка, родила сына; король Генрих послал за ним и, приняв его из святого источника крещения, назвал своим именем - Генрихом³. Отправив [младенца] обратно, он простил своему куму Святополку его долг, а именно 3 тысячи талантов, и предупредил, чтобы он был готов к походу против Венгрии.^b

^aИтак, король Генрих, тронутый жалобами Альма, а также из-за того, что Коломан вторгся в пределы его королевства, а именно в приморские земли, вступил с войском в Венгрию. Однако, испытав ряд неудач, особенно из-за перекрытых повсюду речных бродов, после тягостной и безуспешной осады крепости Пресбурга он, не совершив почти ничего достойного, вернулся домой.^a

^bВ сентябре месяце, в то время, как Святополк вместе с королем находился в Венгрии, Борживой совместно с поляками как враг вторгся в Чехию и прогнал магнатов Вакко и Мутину с их гарнизонами из укрепления, расположенного на границе с Польшей. Ибо Святополк всю заботу о Чехии поручил этим двум людям. Вакко, увидев, что его товарищ Мутина вяло сражается при [обороне] крепости, заключил из этого, что Борживой напал на Чехию по его совету и отправил к Святополку гонца сообщить об этом. Вместе с тем он отправил в лагерь Борживоя другого воина, обученного [искусству] обмана, который заявил, что он бежал из лагеря Святополка, который якобы уже вернулся из Венгрии и намерен завтра сразиться с ними; и подтвердил это под присягой. Устрашенные этим лживым известием, они в ту же ночь вернулись в Польшу. Услышав про это, король Генрих заявил, что отомстит за обиды, причиненные поляками Святополку. Между тем Святополк, охваченный гневом, считал недостаточным наказать одного только Мутину; но под присягой обязался истребить весь род Вршовцев. Итак, он вернулся и, присутствуя на собрании первых людей своего народа, с обвинениями набросился на Мутину; поднялся беспорядочный ропот. Своим согласием [вельможи] еще больше распалили гнев князя. И вот, князь дал знак стоявшему рядом и знавшему его намерения ликтору, а сам вышел за дверь. Ликтор тут же бросился на Мутину и убил его; были также схвачены и убиты его сыновья. Кроме того, в своем имении Либице 27 октября был убит брат Мутины Божей вместе со своим сыном Борухом; их, нагими, словно животных, сбросили в ров, а огромное их богатство разграбили. Мне не удалось узнать, сколько людей из этого рода было предано смерти, ибо их убивали не в один день и не в одном месте. Ведь одних привели на рынок и убили, как тупую скотину, других обезглавили на горе Петрин; одни были убиты в домах, другие -на улице. Остальные из этого рода, те, что остались в живых, спаслись бегством: одни бежали в Польшу, другие - в Венгрию. Случилось так, что когда король Генрих снял осаду и возвращался из Венгрии, Коломан, желая отомстить за нанесенные ему Святополком обиды, вторгся в Моравию и, как враг, ее разорил. Святополк, услышав об этом, соединил оба войска - из Чехии и из Моравии. И вот, когда он мчался во мраке ночи через лес, стремясь тайно подкрасться к врагу и сразиться с ним на следующий день, среди стольких воинов, спешивших вместе с ним, именно князя поразила в зрачок глаза торчавшая [на пути] обломанная ветка, причем так сильно, что ее сучок с трудом вынули вместе с глазом, князя подняли полуживым, а войско в печали вернулось домой 1 ноября.^b