Из этого города, с одной стороны, недалеко до города Деммина, который расположен в устье реки Пены, где обитают руяне, с другой стороны - до провинции Земландии, которой владеют пруссы. Путь этот такого рода, что от Гамбурга или от реки Эльбы ты через семь дней доберёшься до города Юмны по суше; ибо тебе придётся сесть на корабль в Шлезвиге или Ольденбурге, чтобы добраться до Юмны по морю. От этого города четырнадцать дней ходу под парусами до Острогарда Руси, чьей столицей является город Киев, соперник Константинопольской державы, прекраснейшее украшение Греции.

Река Одер возникает в самых недрах Моравского леса, где также берёт начало Эльба; [истоки их] - на небольшом расстоянии друг от друга, но текут они в разном направлении. Так, одна из них, то есть Одер, поворачивая на север, протекает через земли винулов, пока не достигнет Юмны, где отделяет поморян от вильцев. Другая же, то есть Эльба, у стремясь на запад, сперва омывает [земли] чехов и сорбов, в среднем течении отделяет язычников от саксов и, наконец, отсекая Гамбургский приход от Бременского, победно впадает в Британский океан.^e А теперь вернемся к начатому.

^bИтак, когда были преданы грабежу и пожару все города и деревни вплоть до реки под названием Тангер²⁴, славяне, конные и пешие, собрались в числе более 30 отрядов, рассчитывая с помощью своих богов без всякого для себя ущерба разорить то, что еще осталось. Трубачи двигались впереди них. Это не укрылось от наших; собрались епископы Гизилер и Хильдевард, маркграф Дитрих, прочие графы: Рикдаг, Ходо, Биницо, Фридрих, Дудо²⁵, Зигфрид и очень многие другие. Все они, прослушав на рассвете субботнего дня обедню, укрепили тело и душу небесным причастием. И вот, они уверенно бросились на врагов, вышедших им навстречу, и перебили их^b в месте под названием Белксем²⁶; ^bлишь немногие бежали на какой-то холм. Победители воздали хвалу Богу, который удивителен во всех своих делах, и сбылось пророческое слово учителя [нашего] Павла: «Нет ни благоразумия, ни отваги, ни мудрости, противных Господу»²⁷. Были покинуты те, которые ранее дерзнули презреть Бога, те глупцы, которые предпочли своему Творцу сделанных от руки и совершенно никчемных идолов. С наступлением ночи, когда наши разбили лагерь довольно далеко оттуда, те тайком сбежали. На следующий день все наши, исключая лишь трех человек, радостные вернулись домой и ликовали все те, кто шел им навстречу, и те, кого они застали дома. Славян же погибло З0754.^b

После этого за разрушение церквей в Бранденбурге и Гавельберге Дитрих, герцог и маркграф, бывший защитником этих краев, потерял свою должность и марку получил от императора Лотарь фон Вальбек²⁸.

^fИмператор, оставив почтенную мать свою в городе Павии и прибыв в Рим, тяжело заболел; чувствуя приближение смерти, он разделил все свои богатства на 4 части: одну для церквей, вторую для бедных, третью для матери и единственной сестры, в качестве доказательства своей любви, и четвертую - для рыцарей, которые предпочли любовь к нему и послушание жизни и отечеству; сделав тайно исповедь перед папой и прочими епископами и священниками, он 7 декабря ушел из этого мира и был предан земле там, где восточный вход в парадиз собора св. Петра открыт для всех верующих и где достопочтенный образ Господень, стоя, благословляет входящих^f

^gОттон был главным виновником ликвидации Мерзебургского епископства. Бог явил о нем одному мудрецу следующее видение. Ночью, во время бури, когда глубокий сон обычно охватывает людей, он увидел того, о ком мы ведем речь, то есть короля Оттона, сидящего на золотом троне, под ногами его - серебряную скамейку и вокруг него - длинную вереницу стоящих епископов и князей. Вдруг вошел юноша с сияющим, подобно огню, лицом, облаченный в белые одежды и с пурпурной столой на груди. Не останавливаясь на пути, он решительно подошел, с негодованием выбил скамейку из-под ног цезаря и, отвернувшись, вышел за ворота. Тот, который видел этот сон, с возмущением бросился вслед за ним и сказал: «Пожалуйста, - говорит, - мой господин, не наноси бесчестья, но окажи уважение и, кто бы ты ни был, раз осмелился на такое, не оскорбляй короля перед народом». А это, как позже было ясно показано Богом, был сам могущественный Лаврентий. «Если, - сказал он, - [король] сам не исправит [нанесенного] мне бесчестья, я сделаю больше, чем просто заберу у него скамейку, а именно - низложу его самого». Король, узнав об угрозах этого видения, так и не исправил своего проступка, то ли потому, что его в том убедила любовь людская, то ли потому, что так велел гнев Божий.^g

Когда его дядя Бруно, архиепископ Кёльнский, воспитывавший Оттона с детских лет, наказывал мальчика с большой строгостью, тот совершил далеко не детский поступок. Так, однажды ночью, когда епископ совершал ночную службу, он положил в свою постель умершего в городе мальчика и, накрыв его своей одеждой - будто это он сам умер, - ушел. Епископ, вернувшись к постели племянника и найдя там мертвое тело, подумал, что умер именно он, и от сильного горя упал в обморок. Между тем, когда его стали оплакивать, мальчик внезапно вышел живой и на вопрос епископа, зачем он так его обманул, ответил: «Я не смог бы лучше отомстить за чрезмерные побои».

984 г. ^aОттон, сын Оттона II, рожденный в лесу под названием Кессель¹, в день Рождества Господнего был посвящен в Ахене в короли архиепископами Иоанном Равеннским² и Виллигизом Майнцским. Когда церемония была окончена, явился посол с печальной вестью о смерти императора, нарушив этим столь великую радость. Сердца многих охватила несказанная скорбь³; унесенная добродетель, которую человек слабый и колеблющийся при жизни часто преследует, была оплакана. 10 лет правил он после смерти своего отца.

Из-под ареста в Утрехте был между тем освобожден герцог Генрих⁴; малолетний король был им принят - то ли для воспитания, то ли для низложения - из рук Варина, архиепископа Кёльнского, чьей надежной верности тот был поручен императором.^a

^bМежду тем госпожа императрица Феофано, пораженная вестью о страшной потере и отсутствием единственного сына, придя в город Павию к императрице Адельгейде, была принята с великой скорбью и любовно утешена.