В Восточной Галичине успехи национального движения были более скромными, а главным его противником оказалась консервативная греко-католическая элита. Драмы здесь разыгрывались более тихие, и «национальные будители» медленно, но верно продолжали делать свое дело. И вот что еще было важно: несмотря на существенные различия трудностей и задач, западные и восточные украинцы начинают проявлять друг к другу взаимный интерес — и это после целых столетий, в течение которых между ними не было практически никаких связей. Так постепенно начинался процесс национальной интеграции.

Консерватизм безраздельно господствовал в Европе середины XIX в., но нигде не явился он в столь чистом и откровенном виде, как в Австрии и России — двух империях, где среди всех прочих задавленных деспотизмом народов обретались украинцы. Бытие и сознание имперских подданных определялись принципами авторитаризма, послушания, общественного порядка и традиционализма. Сама мысль о переменах состояла под подозрением и тайным надзором.

И все же ни Габсбургам, ни Романовым не под силу было остановить идущие с Запада новые идейные веяния, как не могли они и сдержать новые общественные силы или предотвратить появление новых экономических отношений, неуклонно развивавшихся по общеевропейской модели. Чем более нарастало это внутреннее и внешнее давление на твердокаменные имперские бастионы, тем отчетливее сами имперские власти начинали сознавать, что старые порядки не могут оставаться неизменными. Это порожденное кризисом сознание положило начало эпохе великих реформ — сперва в Австрии, а затем и в России. И поскольку украинцы в обеих империях были одним из самых бесправных народов, реформы не могли не оказать на них огромного воздействия.

Еще в начале 1848 г. правящая династия Габсбургов уверенно смотрела в будущее. Одной из причин тому были недавние успехи империи в урегулировании ситуации в самых беспокойных ее провинциях, и одной из этих провинций была Галичина.

На протяжении десятилетий тайные общества польской шляхты и интеллигенции «плели заговор» с целью реставрации Речи Посполитой. Выступая за всеобщие политические свободы, польские революционеры искренне полагали, что все жители расчлененной империями Польши, независимо от их социального статуса и этнического происхождения, поддерживают идею реставрации. Украинские семинаристы, которые в 1830-е годы охотно вступали в ряды польских конспираторов, еще более укрепляли в них эту уверенность. Но вопрос об «отдельной украинской нации» не замедлил возникнуть и в этих кружках, которые в большинстве своем были покинуты украинцами, как только на свой «национальный вопрос» они получили отрицательный ответ поляков.

В 1846 г. по вере польских революционеров в широкую поддержку их целей был нанесен еще один сокрушительный удар. Узнав о готовящемся восстании шляхты, австрийские власти убедили крестьян Западной Галичины в том, что их помещики мечтают о восстановлении своих прежних прав на безудержную эксплуатацию крестьянства. И тогда обозленные польские крестьяне сами восстали против шляхты и вырезали многих помещиков, тем самым предотвратив шляхетский бунт.

Революция 1848 г. в Галичине. Весной 1848 г. по всей Европе прокатилась волна революций. Изменчивое счастье Габсбургов вновь подверглось суровым испытаниям.

На сей раз восставшие народы консервативной многонациональной империи уже не ограничились требованием политических и социально-экономических реформ — на повестке дня, особенно в Центральной и Восточной Европе, стояли вопросы национального суверенитета. Да и немецкие, а особенно итальянские подданные Габсбургов выдвинули требование воссоединения с братьями по проснувшемуся национальному духу за границами империи. Венгры объявили войну за независимость. За возрождение своего государства вновь поднялись поляки. Наступала «весна народов»: национальный вопрос выдвигался в качестве основного и первоочередного во всей европейской политике.

Под влиянием этих бурных событий все народы империи начинают формулировать свои собственные национальные требования. Разразился неописуемый хаос. Империя оказалась на грани развала.

Известия о беспорядках в Вене, об отставке ненавистного князя Меттерниха и о том, что насмерть перепуганный император Фердинанд I обещал политическую либерализацию и социальные реформы, достигли Львова 19 марта 1848 г. Поляки оживились. Из Львова была послана петиция императору с требованием еще большей либерализации и расширения политических прав галицких поляков. Разумеется, о том, что в провинции живут и украинцы, в этом документе даже не упоминалось.

Западноукраинские земли в составе Австро-Венгерской империи в конце XIX в.

Созданная 13 апреля во Львове польская «Рада Народова» организует население на поддержку требований, содержавшихся в петиции. Вскоре возникает целая сеть местных «рад». Начинает выходить польская газета.

Однако, к глубочайшему удивлению и разочарованию поляков, украинцы, коих они не считали особой нацией, отказываются принимать участие в «общенародных» польских акциях. Вместо этого они формируют свой собственный представительный орган — «Головну Руську Раду» — и тоже со своими местными отделениями и со своей газетой.

К счастью для Габсбургов, их интересы в Галичине представлял недавно назначенный губернатор провинции граф Франц Стадион — человек весьма умный и предприимчивый. Применяя в этой критической ситуации старый имперский принцип «разделяй и властвуй», он мастерски сталкивал поляков с украинцами и таким образом сумел и тех, и других сохранить в полном подчинении империи. Ключ к политическому господству в этом регионе доставался тому, кто проникал в суть объективных противоречий между двумя населявшими его народами. И граф проник в нее до самого дна...

С украинской точки зрения все задачи революции 1848 г. сводились к решению двух основных и тесно переплетенных между собою вопросов. Первый — социально-экономический, т. е. традиционная проблема крестьянства и в особенности все еще существовавших феодальных повинностей, тяжким бременем лежавших на плечах сельского населения Западной Украины. Второй вопрос был связан с новой идеей нации. До сих пор жители Галичины делились на крестьян и дворян, греко- и римо-католиков. Отныне они воспринимали друг друга как особые и отдельные этнокультурные общности, выдвигали взаимоисключающие национальные требования — и при этом вынуждены были каким-то образом сосуществовать в одной провинции.

Крестьянская проблема. Еще за много лет до 1848 г. и здравомыслящие чиновники, и либеральная интеллигенция, и даже некоторые помещики прекрасно понимали, что феодальные права шляхты в отношении крестьян безнадежно устарели. Значительные преобразования в этой области были проведены уже при Иосифе И, начиная с 1780-х: крестьяне приобрели право отстаивать свои интересы в суде и получали в безраздельное личное пользование земельные наделы, четко отделенные от помещичьих земель. И все же в некоторых наиболее отсталых провинциях, в том числе в Галичине, главная примета феодальных крестьянско-помещичьих отношений — «панщина» — по-прежнему сохранялась: взамен пользования своей землей крестьянин должен был (обычно два — три дня в неделю) отработать на земле помещика. Корень недовольства и озлобленности галицкого крестьянства следовало искать именно в этом.

Революция 1848 г. и та критическая ситуация, которая в результате событий в Западной и Центральной Европе возникла в Галичине, наконец давали возможность покончить с этими последними остатками крепостного права. Да и польские патриоты, среди которых преобладали шляхтичи, сумели извлечь урок из событий 1846 г. и ныне активно искали симпатий крестьянства, дабы укрепить свои позиции в Галичине, всячески убеждая собратьев добровольно отказаться от ненавистной крестьянам «панщины». И хотя большинство помещиков отнюдь не спешили откликнуться на прекраснодушный призыв патриотов, проницательный граф Стадион не на шутку обеспокоился таким поворотом событий. Он призывает Вену опередить поляков в отмене «панщины» и таким образом вырвать у них из рук инициативу, возбудив в этот критический для монархии момент чувство благодарности и верности ей в сердцах галицких крестьян... Аргументы графа убедили императора. 23 апреля 1848 г. Фердинанд I издал исторический манифест, согласно которому «панщина» в Галичине упразднялась. Этот манифест почти на пять месяцев опередил аналогичный указ, запретивший ее во всех остальных частях империи.