Что касается обычной системы просвещения, то украинцы Канады очень скоро получили здесь большое преимущество в сравнении с эмигрантами в других странах. Поскольку их сельские общины были полностью или преимущественно украинскими, они получили право на двуязычную школьную систему, финансируемую государством. В 1916 г. существовало около 400 таких школьных округов, расположенных в основном в Манитобе. С целью подготовки учителей для этих школ администрация провинции учредила в 1907 г. в Виннипеге «Русинську навчальну школу». Ее выпускники, хорошо владевшие и английским, и украинским, сформировали ядро новых, образованных светских общественных лидеров.
Нарастание истерии ксенофобии, вызванное началом первой мировой войны, положило конец развитию двуязычной школьной системы. Но это не поколебало решимости эмигрантов давать своим детям как англоязычное, так и украиноязычное образование. Данной цели служили, в частности, греко-католические школы, основанные орденом василиан, а также приходские «рідні школи». Впрочем, антиклерикальная интеллигенция искала другие пути. В 1916 г. ее представители основали в Саскатуне «Могилянський Український інститут». Фактически это была бурса, создававшая своеобразную украинскую среду: здесь преподавались украинский язык, литература, история. Сюда приезжала молодежь из села, стремившаяся завершить свое образование. Подобные бурсы, обычно связанные с религиозными организациями, возникали в Виннипеге, Эдмонтоне, Торонто. Их выпускники также пополняли ряды украинских политических и культурных деятелей.
Хотя до первой мировой войны основу украинской общины Канады составляли простые, неискушенные в общественной жизни крестьяне-фермеры, среди них уже проявлялись признаки политического сознания. Одно из направлений политической деятельности отражало тенденции, набирающие силу на родине. В 1907 г. выдающиеся украинско-канадские деятели Кирило Геник-Березовский, Иван Бодруг, Иван Негрич, Мирослав Стечишин и Тарас Ферлей (все социалисты в духе галицкой Радикальной партии) основали «Український соціалістичний союз». Одновременно они и некоторые другие украинцы активно участвовали в местной политической жизни. Имея большинство во многих районах Канады, к 1902 г. они сумели провести своих кандидатов в муниципальные органы, а в 1913 г. Андрий Шандро стал депутатом парламента провинции Альберта.
Канадские политические обозреватели с некоторой тревогой указывали, что «один факт совершенно ясен — в районах прерий русины вошли в силу». Однако если украинцы и начинали считать себя неотъемлемой частью канадской политической системы, эти заблуждения были жестоко развеяны во время первой мировой войны. Поскольку многие эмигранты еще сохранили австрийские паспорта, около 6 тыс. из них были названы «союзниками врага» и как подданные враждебного государства интернированы в специальных лагерях до конца войны.
Вторая волна: межвоенный период
Поток украинских эмигрантов на Запад не иссякал и в межвоенную пору. Однако этот период существенно отличался от довоенного. До 1914 г. на Запад эмигрировало свыше 500 тыс. украинцев, в межвоенный период — лишь около 200 тыс. Главной причиной спада была безработица в США и Канаде, вызванная Великой депрессией.
Эмиграция второй волны отличалась и своей территориальной направленностью. Наиболее предпочтительной целью эмигрантов оставалась Канада. Однако ухудшившаяся экономическая ситуация в сельскохозяйственных районах и ужесточение иммиграционной политики ограничили численность новых переселенцев в межвоенный период 70-ю тысячами. Теперь эмигранты предпочитали селиться в городах — Виннипеге, Торонто, Монреале, а не в прериях запада. Еще более радикально изменилась ситуация в США. Здесь в годы Великой депрессии иммиграционная квота была сильно урезана. В результате в межвоенный период сюда переехали только 10 тыс. украинцев — мизерная доля по сравнению с теми сотнями тысяч, которые наводняли американские берега до 1914 г.
Если некоторые страны уже не испытывали недостатка в дешевой рабочей силе, то другие продолжали привлекать иммигрантов. Открыла им свои двери Аргентина, нуждавшаяся в заселении обширных территорий и рабочей силе для своих растущих городов. Сюда перебралось около 40 тыс. украинцев. 30—40 тыс. западных украинцев эмигрировали во Францию, где нашли работу на угольных шахтах и заводах возле Меца, на севере страны.
Украинская политическая эмиграция. Пожалуй, наиболее отличительной чертой межвоенного исхода из Украины было появление нового типа эмигрантов — политических. После поражения различных украинских правительств в 1918—1920 гг. десятки тысяч солдат, офицеров, правительственных чиновников и главным образом представителей национальной интеллигенции уходили вместе с ними в изгнание. Поначалу их количество достигало 100 тыс. человек. Однако в 1923 г., когда стабилизировалась ситуация в Галичине, большинство западноукраинских политических эмигрантов вернулось домой. После этого украинская политическая эмиграция складывалась преимущественно из жителей оккупированной Советами восточной части Украины и насчитывала 40—50 тыс. человек.
Основной причиной эмиграции этих людей были политические убеждения. Многие были военными, однако значительную часть составляла национальная интеллигенция. Сюда входили известные деятели культуры и науки или люди, еще совсем недавно занимавшие ответственные посты, мучительно переживавшие свои политические ошибки, идеалистически настроенные, но идеологически непримиримые. Для многих из них борьба за достижение независимости Украины оставалась смыслом всей жизни. Стремясь быть ближе к своей родине, они селились в Польше или Чехословакии.
Как и все политические эмигранты, украинцы были разделены на множество враждовавших между собой фракций. Сторонники различных правительств в изгнании так увлекались сведением счетов, что нередко большую вину за свои поражения возлагали друг на друга, а не на большевиков. При этом львиную долю времени и сил они тратили на то, чтобы сделать свою фракцию доминирующей в национально-освободительном движении. Некоторые эмигранты пускались в политические авантюры или шли на сотрудничество с иностранными правительствами, оказывая им услуги весьма сомнительного толка. Впрочем, имея в своих рядах немало достойных, талантливых, прекрасно образованных людей, украинцы внесли в свой актив немало полезного. Создав многочисленные научные учреждения, целую украинскую зарубежную прессу, они познакомили Западную Европу с украинской проблемой. Достаточно высокого уровня достигла в их трудах новая украинская общественно-политическая мысль. Хорошим качеством отличаются многие их культурные достижения, что тем более впечатляет, если учесть, в каких тяжелых материальных и политических условиях им приходилось жить и работать.
Большинство политических эмигрантов из Восточной Украины покинуло родину осенью 1920 г., когда армия Украинской Народной Республики отошла в Польшу. Около 30 тыс. беженцев было интернировано в разных лагерях. Правительство в изгнании, возглавляемое Симоном Петлюрой, нашло приют в Тарнуве. Однако в 1923 г., когда поляки перестали поддерживать Петлюру, Польша не могла больше содержать беженцев. Часть политэмигрантов все же осталась здесь, в основном на оккупированной поляками Волыни, большинство же перебралось в Чехословакию. Чехословацкое правительство вообще гуманно относилось к беженцам, к тому же оно давало возможность украинской молодежи получать высшее образование, поэтому Прага вскоре стала центром украинской политической эмиграции.
Благодаря финансовой поддержке чешского правительства были созданы «Український вільний університет» в Праге и «Українська сільськогосподарська академія» в Подебрадах.
В межвоенный период они выпустили сотни специалистов. Одновременно украинские научные институты были основаны в Берлине и Варшаве. Появились многочисленные издательства и газеты.
