Таким образом, к началу XVII в. существовало три (хоть и частично перекрывающиеся) категории казаков. Первая — это состоятельные реестровые казаки, завербованные на службу королю и правительству. Вторая — запорожцы, жившие вне официальных пределов Речи Посполитой. И третья — это огромное большинство казачества, нереестровые казаки, жившие в городах пограничья: они вели вполне казацкий образ жизни, но не имели официально признанного статуса.

Борьба против турок и татар. На ранней фазе своего развития нереестровое казачество и особенно Сечь в глазах всего остального общества были просто сбродом разбойников. Так думали не только магнаты и королевские чиновники, но и большинство украинцев. Но к концу XVI в. образ казачества меняется. Во всяком случае, о казаках начинает лучше думать масса простого народа, ободренная их отчаянной смелостью и успехами в борьбе с татарами и их могущественными покровителями — турками.

От турок страдали не одни украинцы. Вся Европа XVI в. дрожала от одной мысли о турецком нашествии. В 1529 г. оттоманцы опустошили Венгрию и едва не захватили Вену. А огромная часть Восточной Европы оставалась под прямой угрозой набегов татар. Так что всякий, кто осмеливался бросить вызов «бусурманам» (так называли в Украине всех мусульман), твердо мог рассчитывать как на симпатии своих земляков, так и на славу за границей.

Но как бы ни дорожили запорожцы своей славой, добытой в походах на турок и татар, пускались они в эти походы отнюдь не ради нее одной — были и цели более практические. Нужно было оттеснить татар подальше от украинских поселений. Да и можно было поживиться добром в захваченных оттоманских городах: ведь регулярная военная добыча составляла приличную часть казацкого дохода.

Чаще всего казаки нападали с моря. Для морских походов у них были заведены целые флотилии, состоявшие из 40— 80 чаек — длинных, узких, неглубоких лодок, в каждой из которых могло поместиться до 60 человек. Как-то ухитряясь проскользнуть мимо оттоманских крепостей в устье Днепра, казаки на чайках атаковали татарские и турецкие укрепления на Черноморском побережье. Впервые подобный набег упоминается под 1538 г., еще до основания Сечи, когда казацкая флотилия частично разрушила турецкую крепость Очаков. После этого казаки все чаще пускались в подобные предприятия, и слава их ширилась по свету — ведь Оттоманская империя была в то время самой могущественной в мире державой! И вот уже главные ее враги, австрийские Габсбурги, в 1595 г. посылают на Сечь своего посла Эриха фон Лясоту для заключения пакта о совместных действиях против оттоманцев в Молдавии. И даже римский папа спешит установить контакты с запорожцами. Как видим, Сечь вела себя как вполне суверенная держава: объявляла войны, проводила собственную внешнюю политику.

Крупнейшего размаха казацкие рейды против турок достигают между 1600 и 1620 годами. В 1606 г, казаки опустошили Варну — сильнейшую турецкую крепость на побережье. В 1608 г. взяли Перекоп, в 1609 — Килию, Измаил и Аккерман. В 1614 г. запорожцы впервые достигли побережья Малой Азии и атаковали Трапезунд. Но самая ошеломляющая акция имела место в 1615 г., когда под носом у самого султана и 30-тысячного гарнизона его столицы около 80 казацких чаек проникли в константинопольскую гавань, подожгли ее и безнаказанно отправились восвояси,— причем пять лет спустя все это было проделано вновь! Наконец, в 1616 г. казаки захватили ненавистную Кафу — рынок рабов в Крыму — и освободили тысячи невольников. Живописуя деяния казаков, турецкий историк XVII в. Найма замечал: «Можно утверждать наверняка, что в мире нет людей, которые меньше дорожили бы своею жизнью и меньше боялись смерти, чем эти... Даже знатоки военного дела заявляют, что этот сброд благодаря своей смелости и находчивости не знает себе равных в морском бою».

Впрочем, и на суше казаки немало досаждали туркам. На грозные призывы султана Османа II к полякам — приструнить казаков — те только разводили руками. Тогда взбешенный султан собрал невиданной силы войско— 160 тыс. человек — и, присоединив к нему еще тысячи своих крымских вассалов, выступил против Речи Посполитой. В 1620 г. поляки потерпели сокрушительное поражение от войска султана под Цецорой. Год спустя всего 35-тысячное польское войско пыталось удержать турок под Хотином и неминуемо было бы уничтожено, если бы вовремя не подошла 40-тысячная казацкая подмога во главе с гетманом Сагайдачным.

С ростом военных успехов росла и уверенность казаков в собственных силах. И вот они уже дерзят полякам, а самих себя начинают называть защитниками веры, рыцарским братством, сражающимся за дело народа. Цель всей этой риторики в общем ясна: приобрести те же права и привилегии, что полагались сословию воинов. Интересно, однако, что, за редкими исключениями, сами казаки, по-видимому, совершенно серьезно входили в этот ими же самими созданный возвышенный образ. Это новое сознание своей высокой миссии заставляло казаков близко к сердцу принимать животрепещущие внутренние проблемы украинского общества.

Быстрый рост казачества немало смутил польское правительство и шляхту, поставив их в двусмысленное положение. С точки зрения шляхтича, казак — всего лишь беглый крепостной. Каким образом он превратился в некую новую и вполне организованную общественную силу — это выше понимания дворянина. Но презрение презрением, а интересы Речи Посполитой превыше всего. И если эти интересы требуют каких-то казаков — что ж, шляхта не прочь использовать и их.

Нечто подобное переживали и правительственные чиновники. Местные власти, которые в мирное время призывали безжалостно уничтожать «этот своевольный сброд», как только требовалась казацкая подмога против московитов или оттоманцев, охотно шли на расширение реестра, обещая казакам вдобавок к щедрой плате все права и привилегии. Но вот наступает затишье — и все обещания напрочь забыты, а казаки опять вне закона.

Всю эту неопределенность еще более усиливали различия в подходе к «казацкому вопросу» местных магнатов и старост пограничных областей, с одной стороны, и польских королей, с другой. Первые конфликтовали с казаками почти ежедневно — вторые же видели в казачестве искусную в бою и к тому же сравнительно дешевую военную силу, которую можно использовать против внешнего врага, а при случае — и против растущей самостоятельности и мощи тех же самых восточных магнатов. Доведение всех этих противоречий до крайней точки было лишь делом времени.

Первое казацкое восстание вспыхнуло в 1591 г. Именно в этом году Криштоф К осине кий — украинский шляхтич и гетман реестровых казаков — получил от короля земли за службу короне. Но не успел он вступить во владение ими, как белоцерковский староста Януш Острожский (полонизированный потомок славного рода) самовольно присвоил их. Не было никакого смысла апеллировать к королю и закону, ибо, как мы помним, против магнатов власть и закон оказывались бессильны. И Косинский выбрал иной путь мести: его казаки предприняли серию набегов на имения Острожского. Пример оказался заразительным, и скоро уже по всей Волыни, Брацлавщине и Киевщине казаки, крестьяне, солдаты стали мстить своим обидчикам. Наконец перепуганная шляхта собрала свое войско, которое возглавил и повел против 2-тысячного отряда Косинского старший в роду князей Острожских — Константин Константинович. В битве на р. Пятке Косинский был разбит. Уцелевшие в бою отделались легким испугом: реестровых казаков, принявших участие в восстании, заставили всего лишь еще раз присягнуть королю, а самого Косинского — трижды поклониться специально для этого собранным членам клана Острожского й попросить у них прощения. Впрочем, вскоре он был убит в случайной стычке при невыясненных обстоятельствах.

Не успело еще утихнуть эхо одного восстания, как разразилось другое, еще более широкое. Возглавил его Северин Наливайко,— как можно судить по польскому источнику, «человек приятной наружности и выдающихся способностей», к тому же «знаменитый артиллерист». Сын галицкого портного, умершего от магнатских побоев, Северин в юности вместе с братом Демьяном нашел прибежище у князя Острожского в Остроге. Демьян стал священником и известным писателем — Северин же предпочел «казацкий способ» добывания хлеба насущного. В 1595 г. Северин Наливайко во главе 2,5-тысячного войска возвращается из успешного похода против турок в Брацлавское воеводство и здесь вступает в конфликт с местной шляхтой. И вновь казаки восстали против ненавистной знати, и вновь к ним примкнули крестьяне. Более того, на помощь восставшим поспешили запорожцы. Заговорили, пока еще смутно и неопределенно, о том, что если восстание победит, то нужно на отвоеванных землях Украины установить власть самих казаков...