Украинские коммунисты могли быть довольны своим быстрым послевоенным возрождением, однако Сталин требовал от них куда большего. Восстановление промышленности в Украине по сравнению с другими регионами Советского Союза продвигалось медленно, важнейший для республики сельскохозяйственный сектор находился в катастрофическом положении, национальные амбиции украинцев, особенно в Западной Украине, далеко не были погашены. Поэтому в марте 1947 г. Сталин направил в республику своего «аварийного монтера» Кагановича, сменившего Хрущева на посту первого секретаря ЦК КП(б)У. Однако весьма непопулярный среди украинцев Каганович добился мизерных успехов, и Хрущев, проявлявший, несмотря на русское происхождение, признаки местного патриотизма, вернулся в Киев.

На правительственном уровне наиболее примечательным итогом войны стало неожиданное (и весьма ограниченное) появление Украины на международной арене. По настоянию Сталина Украина и Белоруссия вместе с СССР были включены в число 47 государств — основателей Организации Объединенных Наций. Общепринятая версия, объясняющая позицию Сталина в этом вопросе, сводится к тому, что он якобы стремился заполучить как можно больше голосов в ООН (вначале он вообще добивался отдельного права голоса для каждой из 16 советских республик). Тем не менее есть свидетельства того, что этот шаг Сталина был также его реакцией на подъем чувства самоуважения украинцев в связи с их ролью в победе над нацистской Германией. Так или иначе, с 1945 г. при ООН действует украинская миссия. Согласно советским источникам, к 1950 г. Украина стала также членом 20 международных организаций и заключила от своего имени 65 договоров. При этом, разумеется, Украина придерживалась в ООН и всех других организациях позиций, на которых стоял СССР. В 1947 г. Великобритания предложила Украине установить прямые дипломатические связи, однако ответа на получила. По словам одного из западных специалистов, функции министерства иностранных дел Украины были «церемониальными, декоративными и символическими».

Давая оценку потенциальным возможностям выхода Украины на международную арену, Ярослав Билинский писал: «Международное представительство Украинской ССР с ее гимном, государственным флагом и министерством иностранных дел, без сомнения, относится к разряду советского конституционного декора... Если бы режиму удалось удушить национальные амбиции украинцев, никакие конституционные установления уже не вдохнули бы в них жизнь. Если же подобные попытки провалились бы, то даже в виде цветастой декорации такой атрибут, как международное представительство, еще оставлял пищу для размышлений, а при удачном стечении обстоятельств мог стать искрой, порождающей действие».

1654 г., когда российские цари начали расширять свой контроль над Украиной, украинцы жили в двух различных мирах: в одном правили русские, в другом — поляки и австрийцы. Различия между двумя украинскими сообществами, как мы неоднократно имели возможность наблюдать, определенно выходили за рамки политических систем и основывались на значительных исторических, культурных, социально-экономических и психологических особенностях. В результате второй мировой войны раздвоение Украины на Западную и Восточную наконец прекратилось — по крайней мере на политическом уровне. После войны (период 1939—1941 гг. был слишком коротким, чтобы оставить долговременные следы) советский режим — к лучшему или к худшему — всячески пытался приспособить западных украинцев к советской системе и приравнять к их восточным соотечественникам. Этот процесс слияния двух долгое время разъединенных частей украинского народа стал не только одним из главных в послевоенное время, но и эпохально важным во всей истории Украины.

В достижении этой цели советский режим опирался на свое колоссальное военное и политическое преимущество. Но задача, которую он перед собой ставил, оставалась необычайно сложной, поскольку в Западной Украине ему противостояли все основные составляющие здешнего общества: греко-католическая церковь — эта верховная западноукраинская институция — была совершенно несовместима с новым режимом; крестьяне, составлявшие большинство населения, ужасались перспективы коллективизации; молодежь, значительная часть которой была предана идеям национализма, видела в советской власти своего злейшего врага.

Ликвидация греко-католической церкви. Поскольку греко-кгтолическая церковь являлась основным и наиболее крепким звеном, связующим западных украинцев с Западом, и функционировала именно как национальная церковь, ей суждено было стать одной из первых целей, на которых сосредоточился ураганный огонь советской власти. Сигналом к началу антицерковной кампании послужила смерть 1 ноября 1944 г. чрезвычайно популярного в народе митрополита Шептицкого. Когда митрополита не стало и, таким образом, исчезла главная помеха для начала наступления на греко-католиков, пресса сразу же зарябила статьями, обвиняющими «униатскую» церковь в «коллаборационизме» с нацистами и поддержке националистического подполья. Особым усердием в этих «разоблачениях» отличался западноукраинский коммунист Ярослав Галан. Следом за кампанией клеветы и несусветных обвинений прошла серия арестов по сфабрикованным делам, в результате чего почти весь иерархат греко-католической церкви во главе с Йосипом Слипым оказался в сибирских лагерях.

Ликвидируя верхушку греко-католической церкви, Советы одновременно убедили известного священника Гаврила Кос-тельника организовать группу духовенства для агитации за разрыв унии с Римом. Оппозицию, возникшую в связи с деятельностью этой группы, разгромил НКВД, развернув террор против священников. 8 марта 1946 г. сторонники Костельника созвали синод (совершенно неправомочный акт, поскольку на нем не присутствовали епископы) для рассмотрения вопроса о связях с Римом. В результате было принято наперед известное решение: 216 священников и 19 представителей мирян проголосовали за разрыв Брестской унии 1596 г, раскол с Римом и «воссоединение» греко-католической церкви С русской православной. Чуть позже этот сценарий с одной только поправкой — якобы случайной гибелью епископа Геодора Ромжи — воспроизвели в Закарпатье, и к 1951 г. греко-католическая церковь в этом регионе также была ликвидирована.

Растерянные исчезновением своих иерархов, усмиренные террористической тактикой Советов и опасаясь за судьбы своих семей, многие греко-католические священники перешли в православие. Проявлявших непокорность, как правило, арестовывали и высылали в Сибирь. Однако не следует полагать, что Советам удалось ликвидировать греко-католическую церковь простым очередным запретом. Многие священники и прихожане только сделали вид, что приняли православие, продолжая подпольно соблюдать греко-католические праздники, обряды и отправлять службы. О том, что западные украинцы сохраняли верность своей церкви, с которой они прожили века, свидетельствовал нескончаемый поток советской пропаганды, продолжавшийся вплоть до недавнего времени.

Борьба с УПА. Несмотря на советскую оккупацию Галичины и Волыни, УПА продолжала расти. В 1944—1945 гг в нее вступило больше добровольцев, чем она могла вооружить. Главным источником пополнения людских ресурсов армии было подполье ОУН, продолжавшее действовать параллельно с УПА. В партизанскую армию вступали те, кто спасался от депортаций или противился коллективизации. Значительную часть пополнения составляли дезертиры Красной армии и уклонявшиеся от мобилизации местные жители, предпочитавшие партизанскую борьбу перспективе стать советским пушечным мясом на фронте. Итак, пока победоносная Красная армия штурмовала Берлин, крупные, доходящие до батальона подразделения антисоветских партизан устанавливали контроль над обширными районами Западной Украины, создавая там свою, отработанную структуру управления. В это время политика УПА и ее политической надстройки — УГВР — была ориентирована на ход событий на Западе (главные надежды возлагались на то, что начнется новая война — между западными союзниками и СССР) и сводилась к тому, чтобы помешать установлению советской системы в Западной Украине. Впечатляющими масштабами своей деятельности УПА обязана двум обстоятельствам: во-первых, широкой народной поддержке и эффективной организации, во-вторых — ограниченности контингента советских войск в западных областях Украины.