Не то пираты, не то купцы, словом, отчаянные люди — такими предстают варяги в древнейших из доступных нам источников по истории Киевской Руси. В VIII—IX вв. они двинулись к Волге и по ней достигли Каспия, установив там контакты с купцами мусульманского мира. А когда центр торговли переместился на юг, в Константинополь, через Киев был проложен знаменитый путь «из варяг в греки», который и стал главной торговой магистралью.

Так внешняя торговля стала тем фундаментом, на котором была построена вся экономическая система Киевской Руси.

Не случайно поэтому первым международным договором Киевской Руси стал торговый пакт, заключенный Олегом с Византией в 911 г. Он обеспечивал небывало выгодные условия в Константинополе всем купцам, прибывавшим с Руси.

Но в XII—XIII вв. этот фундамент экономического благополучия Руси зашатался под ударами крестоносцев по Константинополю, кочевников — по днепровскому торговому пути. В это время растущее значение для Киева приобретают торговые связи с Западом — прежде всего через Краков — Прагу — Регенсбург.

В противоположность средневековому Западу, где земельная аристократия уклонялась от участия в торговле, в Киевской Руси ею активно занимались не только боярская знать, но и сами князья. Самые первые из них большую часть своего времени посвящали сбору дани со своих далеко расположенных владений. Затем эта дань доставлялась в Киев, откуда каждый год снаряжалась огромная флотилия в Константинополь. По реке и по морю везли рабов, сплавляли «сырые» продукты — меха, лен, мед, воск, и все это обменивалось на предметы роскоши.

Но даже со временем, когда князья и бояре стали более оседлыми и прибрали к рукам огромные просторы земли, значительная часть продукции их хозяйств предназначалась на экспорт. А уж многочисленное купеческое сословие, имевшее своих представителей во всех городах Руси, должно было позаботиться о том, чтобы обеспечить благоприятные возможности для сбыта этой продукции на мировом рынке. Взамен купцы на Руси — те самые богатые и могущественные, что торговали за рубежом,— пользовались практически теми же юридическими и политическими правами, что и бояре. Впрочем, огромное большинство купеческого сословия составляли мелкие лавочники и торговцы. Их дела ограничивались внутренним рынком. К тому же часто они были кругом в долгу у тех, кто побогаче, и попадали к ним в кабалу.

По оценкам современных ученых, в городах жило 13— 15 % населения Руси. А по летописным свидетельствам, в стране насчитывалось около 240 городов и поселков. Но из них примерно 150 были скорее всего просто укрепленными поселениями, где «горожане» вели вполне крестьянский образ жизни. Среди оставшихся 90 более или менее значительных городов крупнейшим несомненно был Киев. Перед монголотатарским нашествием он насчитывал примерно 35—40 тыс. жителей (Лондон достигнет такого количества населения лишь век спустя). Скажем для сравнения, что такие важные центры, как Чернигов, Переяслав, Володимир-Волынский, Львов и Галич, насчитывали не более чем по 4—5 тыс. жителей. В городах быстро развивались ремесла, и большую часть населения составляли именно ремесленники и мелкие торговцы. Так, в Киеве было представлено от 40 до 60 видов ремесел. Самыми важными и нужными ремесленниками были плотники, кузнецы, гончары и кожемяки.

Справедливости ради следует отметить, что не все историки разделяют мнение о преимущественно торговом характере экономики Киевской Руси. Такие выдающиеся украинские ученые, как М. Грушевский, Д. Багалий и Я. Пастернак, фундаментом киевской экономической системы считали сельское хозяйство. Этой же точки зрения придерживались и ведущие советские специалисты по данному периоду. Они считали маловероятным, что славяне, которые испокон веку были земледельцами, в киевскую эпоху так резко изменили свой образ жизни. О сельскохозяйственной деятельности часто упоминают киевские летописи, на нее же ориентированы древнеславянские мифы и календарь, важность ее убедительно засвидетельствована находками археологов.

Так, недавние раскопки показали, что уже в X в. в Украине использовался железный лемех, а земли, как и в Западной Европе, засевались по относительно прогрессивной двух- или трехпольной системе (т. е. от половины до трети пахотной земли оставляли под «паром»). Что же сеяли на Руси? Прежде всего рожь и пшеницу, ячмень и овес. Крестьяне держали скотину, от которой не только кормились молоком и мясом, но и обувались-одевались; в дело шла и кожа. Разводили лошадей, свиней, овец, гусей, кур, голубей. Использование волов способствовало расширению масштабов земледелия. И хотя у каждого крестьянина в его личном хозяйстве была уже вся необходимая утварь для обработки земли в одиночку, земледельцы на Руси часто объединялись в общины и помогали друг другу. Община состояла из кровных родичей нескольких поколений с патриархом во главе. Позднее возникали и соседские общины, члены которых не были связаны кровным родством.

И все же, если экономика Руси была преимущественно земледельческой, то чем можно объяснить невиданный расцвет больших торговых городов? Многие советские историки разделяли в этом вопросе точку зрения Михаила Тихомирова: развитие и усложнение сельскохозяйственного производства способствовало появлению самых различных ремесел. А в местах скопления ремесленников возникали города. Впрочем, Тихомиров признает, что коль скоро города возникали, торговля начинала играть существенную роль в их дальнейшем развитии,— но прежде всего торговля между городом и деревней, а не внешнеторговые операции, которые, по его мнению, не имели столь уж большого значения.

Следует признать, что у сторонников обеих гипотез — и «сельскохозяйственной», и «торговой» — есть в запасе достаточно убедительные аргументы. Поэтому современные историки и в этом вопросе склоняются к компромиссному решению. Очевидно, нам придется согласиться с тем, что князь, его дружина и богатейшие купцы активно занимались самой оживленной и прибыльной торговлей — особенно до XII в. А также с тем, что огромное большинство людей на Руси трудом и потом добывало хлеб насущный, обрабатывая свои поля.

Любая дискуссия о культуре средневекового общества в основном и прежде всего должна вестись вокруг его религиозных верований и церковных учреждений. В истории Киевской Руси мы имеем дело с двумя религиозными, а стало быть и культурными, эпохами.

До 988 г. средством удовлетворения духовных потребностей восточных славян было язычество — обожествление сил природы, поклонение духам предков. Перун, бог грома и молнии, считался высшим божеством языческого пантеона. В языческой мифологии древних скандинавов ему соответствует бог Тор, мифы о котором, впрочем, не дошли до нас во всех тех подробностях, в каких дошли поверья, связанные с Перуном. Затем идут Дажбог и Сварог — боги воздуха и солнца, дарители земных благ. Как у всех земледельческих народов, распространенным был и культ бога и богини плодородия — Рода и Рожаницы. Кроме того, почитались мириады духов рек, лесов и предков. Почитание выражалось в частом жертвоприношении: жертвами служили животные, а иногда и люди.

Восточные славяне не возводили своим языческим божествам величественных храмов. Не было у них и хорошо организованной, разветвленной иерархии языческих жрецов. Все это, кстати, помогает понять, почему сопротивление язычников-славян принятию христианства было относительно слабым. И все же верованья предков не исчезли полностью с приходом новой религии. Развивался религиозный дуализм (двоеверие): в течение многих веков обряды христианства как бы накладывались на языческие обычаи (такие, например, как празднование прихода весны).

С принятием христианства Киевская Русь приобщилась к новой высокоразвитой и высокоорганизованной религии. В 1037 г. в Киеве была учреждена митрополичья епархия и прибыл первый митрополит из Константинополя. По происхождению он был грек — за всю историю Киевской Руси лишь дважды на этот пост назначались не греки. Киевская митрополия поначалу включала в себя лишь восемь епископатов, однако постепенно их количество удваивается. 10 из этих 16 епископств находились на территории современной Украины. Многие епископы также были византийцами. Они прибывали на Русь в сопровождении пышной свиты. Тут были их писари и помощники, мастера-ремесленники. Таким образом епископаты превращались в центры распространения византийской культуры.