Дипломатическая деятельность ЗУHP. В ходе вооруженного конфликта и даже после его завершения западноукраинское правительство не покидала надежда на международное признание. Его оптимизм основывался на том факте, что победившая Антанта приняла знаменитые «14 пунктов» президента Вильсона, один из которых гарантировал всем народам право на самоопределение. Однако если общие политические принципы Антанты отдавали должное интересам Украины, то политические интересы ее ведущего члена — Франции — отдавали предпочтение полякам. Стремясь не допустить восстановления мощной Германии, французы намеревались исключить эту возможность, создав на востоке Европы сильное польское государство. И если такой Польше было необходимо поглотить Восточную Галичину, следовало позволить ей сделать это.

Невзирая на то, что западные и восточные украинцы направили на Парижскую мирную конференцию (созванная в январе 1919 г., она должна была перекроить политическую карту Европы) совместную делегацию, галичане в достижении своих целей действовали самостоятельно. Западные украинцы добивались у Антанты признания их права на государственность и искали помощи в урегулировании своих отношений с поляками. Однако обе украинские делегации не встретили сочувствия на Парижской конференции. Только Англия, не одобрявшая польских планов Франции и заинтересованная в галицкой нефти, некоторое время поддерживала украинцев, но после поражения кабинета Ллойд Джорджа на выборах испарилась и эта надежда. Тем временем поляки, которым удалось наладить отличные связи с западными державами благодаря интенсивным усилиям лидера крайних националистов и рьяного украинофоба Романа Дмовского, делали все, чтобы дискредитировать западных украинцев.

Поляки доказывали, что украинцы слишком отсталы для самоуправления, что они вообще являются ничем иным, как «немецкой выдумкой», наконец, что они поголовно проникнуты большевистским духом. Следует заметить, что польская пропаганда достигла своей цели, поскольку европейцы почти ничего не знали об Украине и украинцах. Поэтому нет удивительного в том, что Совет послов Антанты 25 июня 1919 г. признал право Польши на оккупацию всей Восточной Галичины «для того, чтобы уберечь гражданское население от угрозы большевистских банд». Впрочем, Совет не дал согласия на полное и безусловное вхождение Восточной Галичины в состав Польши. Она получила временный мандат на управление этой территорией при условии обеспечения прав населения и гарантии достаточной автономии. Окончательное решение судьбы Восточной Галичины было делом будущего.

С точки зрения исторической ретроспективы неудача западных украинцев в достижении своих целей вполне объяснима. Здесь, в Восточной Галичине, где украинцы были лучше организованы, а их национальное самосознание — высокоразвитым, проблема сводилась к чисто количественным показателям: 3,5 млн украинцев вряд ли могли противостоять полякам, численно превосходящим их в шесть раз и более развитым экономически и политически. Начав борьбу, галичане рассчитывали на поддержку двух сил: Восточной Украины, откуда они ждали военной и материальной помощи и которая должна была уравновесить преимущество поляков, и Антанты, громогласно заявившей об уважении принципа самоопределения; от нее ждали по крайней мере признания украинских интересов.

Случилось же так, что Запад, поступившись принципами, отдал предпочтение Польше, а восточные украинцы не смогли удержать даже собственное государство, оставив галичан без поддержки. Галицкие украинцы, четко продемонстрировавшие свою способность к самоуправлению, не смогли, таким образом, сохранить свою государственность по причинам, от них не зависящим. Это, конечно, не означает, что их действия были безукоризненны: вялое руководство, отсутствие продуманной стратегии и запоздалое налаживание контактов с Западом во многом обусловили их неудачу. Тем не менее вряд ли стоит сомневаться в том, что если бы не подавляющее превосходство поляков, Западноукраинская Народная Республика могла бы найти свое место среди других новых восточноевропейских государств.

Отход галичан в Восточную Украину и их соединение с силами Директории стали чрезвычайно важным событием в истории украинского национального движения. Впервые состоялась столь массовая встреча борцов за национальное освобождение из Восточной и Западной Украины, поколениями пестовавших идею братских связей. Теперь, со вступлением украинской революции в финальную фазу, они получили возможность проверить, как они смогут действовать вместе.

Несмотря на шаткое положение, в котором находились на клочке подольской земли эти два правительства и две армии, со всех сторон стиснутые врагами, была надежда, что, слившись, они образуют единую и эффективную силу. В военном отношении украинцы были сильны, как никогда. Галицкая армия насчитывала 50 тыс. человек. Возможно, среди всех украинских, большевистских и белогвардейских армий, воевавших в Украине, это была самая дисциплинированная и подготовленная. 35-тысячная армия Директории также значительно окрепла благодаря недавней реорганизации и приходу нескольких талантливых командиров. Кроме того, в союз с войсками Директории вошли отряды атаманов Зеленого и Ангела, насчитывавшие около 15 тыс. человек. Таким образом, украинцы имели в своем распоряжении 100-тысячную испытанную в боях армию и стали силой, которой нельзя было пренебречь.

Значительно улучшился и управленческий аппарат Директории, прежде всего благодаря притоку добросовестных и компетентных галицких чиновников. Впервые в крае, находившемся под контролем Директории, установилось некоторое подобие стабильности, законности и порядка. Рост эффективности административного аппарата и усиливающееся разочарование крестьянства в большевиках способствовали успеху мобилизации, проводимой Директорией на Правобережье. Однако недостаток вооружений и продовольствия вынуждал Петлюру отпускать многих новобранцев по домам.

При таком многообещающем стечении обстоятельств украинцам, если они хотели использовать благоприятные возможности, едва обозначившиеся перед ними, следовало соблюсти два главных условия. Им было необходимо, во-первых, установить уравновешенные, доброжелательные отношения между двумя правительствами и, во-вторых, убедить Антанту в необходимости помощи им вооружениями.

Тем не менее довольно быстро выяснилось, что расхождения между двумя украинскими правительствами настолько глубоки, что они просто не в состоянии преодолеть их. Прежде всего предельно неясным было соотношение между Директорией Петлюры и диктатурой Петрушевича. Теоретически Директория являлась всеукраинским правительством и потому она претендовала на высшую власть; однако практически такую роль играло западноукраинское правительство, которое располагало более крепкой армией и дееспособной администрацией и в силу этого не было расположено проводить политику, которую считало неприемлемой. Кроме того, оба правительства не сходились в идеологическом отношении. Если Директория складывалась преимущественно из представителей левых партий, то основу западноукраинского правительства составляли либералы явно консервативного оттенка. В результате восточные украинцы обвиняли галичан в «реакционности», последние же отвечали им комплиментом на комплимент, величая их «полубольшевиками». Крепко организованные, национально сознательные галичане с плохо скрываемым презрением относились к организационной немощи, импровизаторству и социальному радикализму своих восточных братьев. Со своей стороны последние считали галичан провинциальными бюрократами, не способными понять более широкий контекст событий в Украине. Подводя итог, можно с уверенностью сказать, что все значительные культурные, политические, психологические различия, накопившиеся между западными и восточными украинцами за столетия жизни в весьма различной среде, вышли теперь на передний план.

Последствия этих различий наиболее четко проявились во время совместного наступления украинцев против большевиков в начале августа 1919 г. Начало было удачным: невзирая на упорное сопротивление противника, украинцы к концу месяца захватили большую часть Правобережья. Впрочем, главной причиной отхода большевиков были не столько атаки украинцев, сколько наступление белых. Из Сибири армии адмирала Колчака угрожали Москве; на Балтике готовился к штурму Петрограда генерал Николай Юденич; наибольшую опасность представляли армии Деникина, рвавшиеся с Дона. К концу лета 1919 г. гибель большевистского режима казалась неминуемой.