Однако уже в конце XVI — начале XVII в., в разгар Контрреформации, католическая реакция на протестантизм добивается значительных успехов во многих странах Европы и особенно в Польшей В огромной степени это была заслуга ордена иезуитов—ударной силы Контрреформации, действовавшей в Польше уже с 1564 г. Орден объединял в своих высокодисциплинированных рядах самых вдумчивых, образованных и фанатичных католиков. И с поставленной перед ним нелегкой задачей — вернуть заблудшую паству в лоно церкви (— он справлялся весьма успешно.
Вскоре вся Речь Посполита была опутана сетью иезуитских коллегий, где молодежь получала превосходное европейское образование, а заодно и воспитание в духе воинствующего католицизма. При этом то же самое воспитание иезуиты давали и одаренным выходцам из протестантских и даже православных семей, привлеченным в коллегии возможностью получить образование. Так под влиянием Контрреформации Речь Посполита из оазиса религиозной терпимости постепенно превращается в боевой авангард фанатиков католицизма, форпост для новых крестовых походов.
Полонизация украинской знати
Огромные права и привилегии польской шляхты, внешний лоск ее образованности и культуры оказывали неотразимое влияние на украинского дворянина, жадно тянувшегося ко всему польскому. А иезуиты, убедившись в своей победе над протестантами, теперь все внимание сосредоточили на «схизматиках», как они называли православных. Сразу вслед за Люблинской унией 1569 г. начинается настоящее нашествие иезуитов на Украину. В Ярославе, Львове, Каменце, Баре, Луцке, Виннице и, наконец, в Киеве открываются иезуитские коллегии. По всей Украине самые блестящие иезуитские полемисты, в том числе знаменитый Петр Скарга, в проповедях и на открытых диспутах обличают «догматические заблуждения» и «культурную отсталость» православных. В трактате «О единстве Церкви Божьей» Скарга пытался доказать, что положение православия безнадежно и единственный выход для его последователей — воссоединение с Римом. «Греки обманули тебя, о русский народ,— писал иезуит,— ибо, дав тебе святую веру, не дали греческого языка, вынудив пользоваться славянским наречием, дабы ты никогда не постиг истинного учения... Еще не было на свете академии, где бы философия, богословие, логика и другие свободные науки преподавались по-славянски. С таким языком нельзя сделаться ученым...»
Украинский дворянин, будучи, как и любой дворянин, чрезвычайно чутким к своему общественному статусу, болезненно воспринимал свою принадлежность к религии и культуре, в «неполноценности» которых его так старались убедить. Начинается кампания массового отречения украинской знати от веры отцов и перехода в католичество. А уж заодно с новой верой легко перенимались и новый язык, и новая культура. В 1610 г. один из выдающихся православных деятелей Мелетий Смотрицкий в скорбном трактате «Тренос, или Плач по Святой Восточной Церкви» так писал об утрате православной Русью ее знатнейших родов: «Где дом Острожских, славный пред всеми другими блеском древней веры? Где роды князей Слуцких, Заславских, Вишневецких, Сангушков, Чарторыйских, Пронских, Ружинских, Соломирецких, Головчинских, Крашинских, Мосальских, Горских, Соколинских, Лукомских, Пузин и другие, которых сосчитать трудно? Где славные, сильные, во всем свете ведомые мужеством и доблестью?..» Вопрос, конечно, риторический, ибо все прекрасно знали, где теперь эти знаменитые семьи украинских магнатов: в польско-католическом лагере.
Об одном из распространенных способов ассимиляции поведал в одном из своих сочинений католический Львовский архиепископ Ян Порохницкий, который и сам был представителем ополяченного украинского рода. По его словам, польские короли лично заботились о том, чтобы как только где-нибудь в Украине появится богатая дворянская девица на выданье или вдова, к ней сразу направлялся жених-шляхтич из Польши. Короли осыпали новобрачных всевозможными милостями. Таким образом шляхтичи, ставшие мужьями украинских дворянок, по выражению Порохницкого, «наполнили Русь и ввели истинную римско-католическую веру — остальное довершили добросовестные пастыри, так что вскоре даже знатнейшие роды на Руси оставили греческую схизму и соединились с римской церковью»,
Лишь немногие украинские магнаты сохранили верность православию — в основном те, которые получили титулы до 1569 г , когда с украинцами еще считались в Великом княжестве Литовском как с потенциально мощной политической и культурной силой С другой стороны, и обедневшие украинские дворяне, жившие в глухих углах, удаленные от центров польской культуры, по-прежнему держались православной старины Однако по своей политической слабости и экономической отсталости они не могли препятствовать процессу всеобщей полонизации,
Трудно преувеличить всю серьезность последствий утраты украинским народом его элиты. В начале Нового времени европейское общество имело четкую иерархическую структуру. Для этой эпохи народ без элиты — то же, что обезглавленное тело Вместе со своим собственным дворянством украинцы утратили и возможность когда-либо в ту эпоху обрести нормальное политическое руководство, т. е. слой потомственной элиты, способный выдвигать четкие общенациональные задачи в политике, культуре и образовании, мудро и бережно опекать церковь, одухотворять народную жизнь светом разума, преемственности и культурной органики.
С тех пор как полонизация захватила огромное большинство украинского дворянства, вера, обычаи, язык украинцев становятся признаками принадлежности к низшим слоям и для ополяченной знати не могут служить ничем иным, кроме объекта постоянных издевательств, насмешек и презрения. И юноши из украинских семей, наделенные дарованиями и честолюбием, в ту эпоху были поставлены перед мучительным выбором между тем, что дорого и свято, и тем, что открывает путь в высшее общество, в господствующую культуру. К несчастью, чаще они выбирали последнее. Так история каждой личности превращалась в драму, а история страны — в трагедию, И так возникала еще одна важная тема в трагической истории Украины — тема элиты или, точнее, ее отсутствия.
Возрождение православия
И все же не настолько еще ослабла вера православных, чтобы они не могли поднять перчатку; брошенную польским католицизмом.
Клин клином вышибают: на учреждение иезуитских коллегий и типографий украинские магнаты, сохранившие веру отцов, ответили основанием православных типографий и школ. В 1568 г. Григорий Ходкевич приютил в своем имении в Заблуд ове (Белоруссия) московского первопечатника Ивана Федорова. В Москве его не поняли и изгнали за «святотатство» — в Заблудове помогли наладить книжное дело. Есть свидетельства о том, что и князь Юрий Слуцкий в 1570 г. основал школу и типографию в своих владениях. Много помог в возрождении православия на Волыни энергичный князь Андрей Курбский, живший здесь в 1570-х годах после побега из Московии от опричников Ивана Грозного.
Но главным и общепризнанным покровителем православной церкви стал «некоронованный король Украины» князь Константин Острожский, один из самых богатых и могущественных магнатов Речи Посполитой.
Константин Острожский и Острожская академия. Князь Острожский твердо решил не постоять за ценой для святого дела духовного возрождения. В 1578 г. в его имении на Волыни обосновывается странствующий печатник Иван Федоров, и уже в 1581 г. выходит знаменитый шедевр книгопечатания, так называемая Острожская Библия — первая печатная Библия на славянском языке. В Турове и Володимире-Волынском иждивением князя Острожского открываются две православные школы. Наконец, в 1580 г. он основал так называемую Острожскую академию.
Первоначально весь штат преподавателей новой академии, открывшейся в «столичном» городе князя — Остроге, состоял из специально по этому случаю приглашенных греков. Но постепенно в стенах академии греческие учителя подготовили себе достойную смену из наиболее одаренных учеников. По своей программе академия ни в чем не уступала лучшим иезуитским коллегиям. Здесь изучали три языка (древнегреческий, латинский, церковнославянский) и семь «свободных искусств», распределенных на так называемые «тривиум» (грамматика, риторика, диалектика) и «квадриум» (арифметика, геометрия, музыка, астрономия).
