КАК ОНИ ПОЛАДИЛИ (Сказка о том, как Миша Топтыгин с лесником поссорился и как умная лиса помирила их)[344] У дороги лесной, у дуба, Где звенел ручеек-родник, Где от зноя укрыться любо, Жил в избушке седой лесник. В той избушке лишь стол да лавка, Поглядишь — обстановка вся… Есть товарищ у деда — Шавка: Без собаки в лесу нельзя! Есть ружье, самопал тяжелый, Есть капкан и для птиц силки. За избушкой в колодах — пчелы, Целый день их жужжат полки. Разомлело над лесом лето — Уж июню пришел конец. Просыпается дед до света, Лишь зари заблестит венец. Поглядит на траву, на небо, — Не послал бы Господь дождя, — Пожует на дорогу хлеба И ружье заберет с гвоздя. Свистнет Шавку — с собакой ловче: Упасет, наведет на след… Сдвинет шапку на лоб, и в общем Уж готов на охоту дед. Под ногами из хвои терка, Сладко пахнет лесная гарь… В ежевике живет тетерка И тетеркин супруг — глухарь. Тут и заяц прыжками кружит И с разбега в капкан нырнет… Старикан на судьбу не тужит — С леса жадную дань берет. Он зимой и хоря уловит, Он и белку сшибет с сосны… Лишь для виду он хмурит брови, Но веселые видит сны. А коль встреча случится с волком, Старый спину свою согнет, Разглядит, расприметит толком И картечью его пугнет… Но ведь лес-то — медвежье царство, И медведь заворчал: «Шалишь, — Прекращу я твое коварство, Ты в лесу с собачонкой лишь. До жилья, до села — далече, Задаваться тебе не след… Собирайся, зверье, на вече, И давайте держать совет». И велел он проворной белке Известить весь зеленый лес, Чтобы зверь и большой, и мелкий Из трущобы к берлоге лез… Только хвостик мелькнул проворы — И помчалась она стрелой Обскакать все лесные норы, Известить весь народ лесной… Прыг с березы на осину, Из оврага на увал, На песчаный перевал, А потом опять в трясину, В чащи, в темные трущобы, Где алеет мухомор Красной шапкою… Еще бы — Ведь в лесу немало нор!.. На траве блестит роса, По траве идет лиса. Хоть скромна она на вид — Всюду первой норовит. Подошла — и от беды Замела свои следы. Мише — ласковый поклон: Дескать, жив-здоров ли он? Попыталась белка толком Побеседовать и с волком, Но он был ужасно груб, Он на белку целил зуб, И, едва бежав от зла, Белка хвостик унесла, Крикнув с ветки: «Волк, заметь — Будет ждать тебя медведь!» От росы ночной дрожа (Стало вечером свежо!) Белка встретила ежа. Он сказал: «Приду ужо!» И, гадюки злобной муж, Подколодный умный уж, Встретив белку-егозу, Молвил: «Ладно, приползу!» Как воды набравши в рот, Слушал белку мудрый крот. Вот очки он на нос вздел И на белку поглядел. Вот, закрыв ученый том, С полчаса вертел хвостом. Наконец — согласье дал И… ужасно опоздал. А барсук, кончая ужин, Проворчал: «Зачем я нужен? Я бездетен, стар и вдов, Я не трогаю коров, Я овец не обижаю, За болотом проживаю… Не попасть бы нам в беду… Но, коль нужен, я приду». От сосны к березе стрелкой Замелькала снова белка. Возвращается назад, Мише делает доклад: «Со зверьем была мне мука! Не прописана гадюка, Взять не мог приказа в толк Ваш советник, серый волк. А. у зайца в доме тихо — На погост ушла зайчика: Ведь лесник, хоть слеп и хил, Зайца дробью уложил. Словом, было мне хлопот Целый короб, полон рот… Но лиса, я вижу, тут, — А другие подойдут». На поляну, на лужок Светит месяца рожок. Над полянкою сосна Каждой веточкой ясна. От сосны — косая тень. У конца той тени — пень, А на нем сидит медведь, Пасть — начищенная медь, Когти — черные крючки, А глаза — как угольки. Справа — волк, налево — уж, Злой гадюки бедный муж. Впереди его — барсук… Белка прыгнула на сук, А под ним — колючий еж На крота наводит дрожь. В стороне от всех лиса, Взор подняв на небеса, Скромной скромницей сидит, На соседей не глядит. Миша лапой покачал, Миша басом прорычал: «Всем известно — у опушки Возле дуба, где родник, С глупым псом живет в избушке Возмутительный старик. Он, хитрец, тетерок ловит, В чащах сети хороня, Лаял пес, что он готовит Даже пулю для меня. Пчел завел — но сунься к меду И, поверь, не будешь рад: Вмиг с обрыва сбросит в воду Из ружья его заряд. Вот погиб недавно зайка, Убивается вдова… Всяк на случай примечай-ка Эти самые слова! Дальше жить так — нет терпенья! (Эй, не прячься, уж, в траву!) Буду спрашивать решенья Я у всех по старшинству». Замолчал медведь и колко Посмотрел в упор на волка. Перед строгими очами Волк поджал трусливо хвост И сказал, пожав плечами: «Я, владыка, слишком прост. Я моту зубами щелкать, Выть, сверкать глазами в ночь, Но уволь от мыслей волка — Мне ли разумом помочь? Барсука спроси… Он в школу, Говорят, ходил зимой…» И умолк, поникнув долу Глупой серой головой. С неохотою великой Поднял мордочку барсук, Проворчав: «Лесов владыка, Не осилил я наук. Мне до мудростей далёко, Стар я, память не свежа…» И кивнул не без намека На колючего ежа. Еж хитер и забияка, Еж, конечно, парень — во! Даже дедкина собака Убежала от него… Но, однако, даже слова Не добились от ежа. Только снова он и снова Лапой тыкал на ужа. Но и уж зверью не в руку, Голова его темна… Он твердит лишь про гадюку: «И смела-де, и умна…» Но змея скрывалась где-то, Не любимая никем… — «Не подходит нам и это!» — Объявляет Мишка всем. Тут поднялся очень важно Подземельный житель крот. Он на всех взглянул отважно И открыл ученый рот. Говорил он очень долго Иностранные слова, И от них совсем у волка Закружилась голова. Долго крот ученой речью Нагонял тоску и сон. Даже Миша, я замечу, Был той речью утомлен. «Ничего не понимаю! — Рявкнул он. — Почтенный крот, Я ли разумом хромаю Иль совсем наоборот, Но нельзя ль угомониться, Или слипнутся глаза… Звери, очередь лисицы! Что предложишь нам, лиса?» Заюлила, завиляла По траве лиса хвостом: «Понимаю очень мало Я, владыка, в деле том. Всё же, думаю, несложно Избежать пока беды, — Надо только осторожно Заметать свои следы. Всяк, в лесу гуляя рано, Опасайся старика, Не крутись вблизи капкана Или около силка. Если зверь не глуп, как телка, Не ленив, как жирный гусь, От силков не будет толка… Словом — я не попадусь!» «Не крути хвостом, лисица! — Зарычал медведь в ответ. — Этак делать не годится, В отговорках проку нет. Про себя твердишь ты это, Затаив над нами смех, От тебя ж мы ждем ответа, Чтоб пригоден был для всех. Не напрасно лисам разум Дал Господь, зверье любя… Помоги ж, — иначе разом Растерзаем мы тебя!» Покрутив хитрющим носом, Говорит тогда лиса: «Если так — один лишь способ Указуют небеса…» И медведю по секрету Прошептана слова три… «Обмозгуем хитрость эту! — Рявкнул Мишка. — Но смотри, Всё сверши манером скорым, Словом — действуй поскорей…» И затем медведь по норам Распускает всех зверей. Одного лишь только зверя Белка в круг не привела: Жизнь трясине не доверя, На болото не пошла. А в болоте, между кочек, С животом как барабан, Жил не зверь и не зверечек, А зверище — сам кабан! Ах, прости поэту, муза, Но сказать я должен всё ж: Он лежал в грязи… по пузо! И хорош же был, хорош! Весь в колючках, в иле, в тине, Словно бусинки глаза… И к нему стремится ныне Чистоплотная лиса. «Господин кабан, вы спите?» И в ответ несется храп. Только тина, словно нити, Шевелится возле лап. «Господин кабан, проснитесь, Всё в грязи у вас пальто…» Тут болота грозный витязь Сонно хрюкнул: «Ну и что? А кому какое дело? Я не франт и не жених… Ты, лисица, очень смело Во владениях моих Появилась… Ишь ведь — леди! Тоже — рыжая краса!..» «Я пришла к вам от медведя», — Отвечает тут лиса. А с медведем шутки плохи, Каждый зверь про это знал. Тут под вздохи и под охи Встал лентяй и слушать стал. Но тихохонька лисичка Кабану в лопух его Зашептала. Даже птичка Не слыхала ничего! А старик гулял по лесу… Старику — чего тужить? Думал белочку-повесу Меткой дробью уложить. Вот пенечек — чем не лавка? Всё для пользы нам дано. Сел. А старенькая Шавка Беспокоится давно. Тявкнет робко, смотрит в очи, Прямо — чудо-чудеса! Рассказать про что-то хочет, Только речи нет у пса. «Да отстань ты! — дед бранится. Отойди ты, сатана!» А кусточек шевелится, Пропуская кабана. Зверь визжит, глаза кровавы, Изо рта сверкает клык… «Помоги мне, Боже Правый!» — Задрожав, вскричал старик. Ружьецо он на рогулю Положил, стрелять готов. Но не дробь, а даже пуля Не пугает кабанов… Ах, краснела б кровью травка, И примялась бы она, Если б преданная Шавка Не вцепилась в кабана. И за хвост его кусает, И за ухо теребит… А старик ружье бросает И на дерево спешит. Ах, досталось бы собачке, Перцу б задал ей кабан, Но лиса в разгар горячки Появилась, как судьба. И, подняв на елку взоры, Где лесник дрожал теперь: «Бросим ссоры и раздоры! — Запевает умный зверь. — Ты, лесник, теперь наш пленник: Подойдет сейчас медведь, Сломит елку, словно веник, Ты же волку будешь снедь… Да и верную собаку Барсуку мы отдадим… Но хоть звери мы, однако Никому зла не хотим. Если к нам, зверюгам сирым, Ты не будешь впредь жесток, Мы тебя отпустим с миром, — Соглашаешься, дружок?» «Соглашайся-ка, хозяин, А иначе — худо нам!» — Шавкой был совет пролаян. Дед ответил: «По рукам!» На поляну, на лужок Светит месяца рожок. Над поляною сосна Каждой веточкой ясна. От сосны — косая тень, У конца той тени — пень, А на пне сидит медведь. Пасть — начищенная медь, Когти — черные крючки, А глаза — как угольки… Справа — волк, налево — уж, Злой гадюки бедный муж, Впереди него — барсук. Белка прыгнула на сук, А под ним колючий еж — На крота наводит дрожь… В стороне от всех лиса, Взор поднявши в небеса, Скромной скромницей сидит, На соседей не глядит… А среди зверей — лесник Головой на грудь поник, И ворчит за дедом пес: «Вот куда нас бес занес! Как бы не было чего… Впрочем — парни ничего!» Тут раздался Мишин рев: «Белка, договор готов?» И провора из дупла Всё, что нужно, принесла. На березовой коре Текст барсук писал в норе Остриями всех когтей — Он известный грамотей. На поляне тишина. Светит круглая луна, И читает по складам Мишка договор зверям: «Обязуется лесник, Что отнял у нас родник И стреляет из ружья, Не преследовать зверья. Ни капканов, ни силков — Ибо зверь наш бестолков — Он не будет ставить впредь… В свою очередь медведь Обещает, — он прочел, — Никогда не трогать пчел, То есть ульев не зорить, Мимо пчельника ходить. Подпись в том еще даем, Что друзьями мы живем, Помогая там и тут, А раздорам всем — капут». …Ну, подписывать пора… Шавка тявкнула: «Ура», Миша лапу приложил И учтиво предложил Сделать то же леснику, Удалому старику. Тут — ну, слово вам мое, — В пляс пустилось всё зверье, Закричав на разный лад Кто «ура», а кто — «виват!». вернуться Как они поладили. Детский журнал «Ласточка», 1940, № 22, 15 ноября. |
