Венчание Над невестой молодою Я держал венец. Любовался, как мечтою, Этой нежной красотою, Этой легкою фатою, Этим светлым «Наконец!» Наконец она сумела Вызвать лучший сон. Все смеялось в ней и пело, А с церковного придела, С высоты на нас глядела Красота немых окон. Мы вошли в лучах привета Гаснущей зари. В миг желанного обета, Нас ласкали волны света, Как безгласный звук завета: — «Я горю, и ты гори!» И в руке у новобрачной Теплилась свеча. Но за ней, мечтою мрачной, Неуместной, неудачной, Над фатой ее прозрачной, Я склонялся, у плеча. Вкруг святого аналоя Трижды путь пройден. Нет, не будет вам покоя, Будут дни дождей и зноя, Я пою, за вами стоя: — «Дух кружиться присужден!» Да, я знаю сладость, алость, Нежность влажных губ. Но еще верней усталость, Ожиданье, запоздалость, Вместо страсти – только жалость, Вместо ласки – с трупом труп. Вот, свершен обряд венчальный, И закат погас. Точно хаос изначальный, В церкви сон и мрак печальный, Ты вошла с зарей прощальной, Ты выходишь в темный час. Во власти всех вещей Я делаюсь мгновеньями во власти всех вещей, И с каждым я, пред каждым я, и царственно ничей. Восторг придет, и пьяный я Придет тяжелый труд. Смотрите все бежали прочь Взгляни я, верный, тут. Заблудшую собаку я увижу пред собой, Со зверем зверь, люблю ее. Но, сердце, дальше! Пой! О, пой о всех, кто чувствовал бездонную тоску, И вдруг вернись к бесстрастию, как светлый дождь в реку. В великое Безликое уйди как бы навек, Хотя без нас там каждый час так много-много рек. И, вечно твой, всегда с тобой, не изменю судьбе Но в страшный миг, о, милый друг, я не приду к тебе. Бретань Сонет Затянут мглой свинцовый небосвод, Угрюмы волны призрачной Бретани Семь островов Ар-Гентилес-Руссот, Как звери, притаилися в тумане. Они как бы подвижны в Океане, По прихоти всегда неверных вод. И, полный изумленья, в виде дани, На них свой свет неясный Месяц льет. Как сонмы лиц, глядят толпы утесов, Седых, застывших в горечи тоски. Бесплодны бесконечные пески. Их было много, сумрачных матросов. Они идут Гляди! В тиши ночной Идут туманы бледной пеленой. Утопленники Сонет Лишь только там, на западе, в тумане, Утонет свет поблекнувшего дня, Мои мечты, как мертвые в Бретани, Неумолимо бродят вкруг меня. Надежды, осужденные заране, Признания, умершие – стеня, Утопленники в темном Океане, Погибшие навек из-за меня. Они хотят, в забвение обиды, Молитв заупокойной панихиды. Моих молитв, о, Боже, не отринь! — Ушли. Любовь! Лишь ты уйти не хочешь! Ты медлишь? Угрожаешь мне? Пророчишь? Будь проклята! Будь проклята! Аминь! Проповедникам сонет Есть мною струй в подлунном этом мире, Ключи поют в пещерах, где темно, Звеня, как дух, на семиструнной лире, О том, что духам пенье суждено. Нам в звонах наслаждение одно, Мы духи струн мирских на шумном пире. Но вам, врагам, понять нас не дано, Для рек в разливе надо русла шире. Жрецы элементарных теорем, Проповедей вы ждете от поэта? Я проповедь скажу на благо света, — Не скукой слов, давно известных всем, А звучной полногласностью сонета, Не найденной пока еще никем! Хвала сонету Сонет Люблю тебя, законченность сонета, С надменною твоею красотой, Как правильную четкость силуэта Красавицы изысканно-простой, Чей стан воздушный, с грудью молодой, Хранит сиянье матового света, В волне волос недвижно-золотой, Чьей пышностью она полуодета. Да, истинный сонет таков, как ты, Пластическая радость красоты, — Но иногда он мстит своим напевом. И не однажды в сердце поражал Сонет несущий смерть, горящий гневом, Холодный, острый, меткий, как кинжал. |