Звездное тело Страстное тело, звездное тело, звездное тело, астральное, Где же ты было? Чем ты горело? Что ж ты такое печальное. Звездное тело, с кем целовалось? Где лепестки сладострастные? Море шумело, Солнце смеялось, искристы полосы властные. Чудо-дороги. К свету от света Звезды в ночах караванами. Очи и очи. Губы с губами, пьяными, жадно-румяными. Гроздья сияний, дрожи и смеха Слиты все выси с низинами. Сердце у сердца. Светлое эхо. Дальше путями змеиными. К свету от света. Радость одета мглою – игрой многопенною, Песни поются, и песня пропета, век ли ей быть неизменною? Час предрассветный. Мы у предела Ночь так кротка в непреклонности. Странное тело, звездное тело, мирно потонем в бездонности. Майя
Цветок лиловатый Цветок лиловатый светло расцветал, Когда я тебя повстречал на пути. Цветочная длинная чаша-бокал, В которую может пчела заползти. Тихонько касаясь цветных лепестков, Дрожала в луче золотистом пчела. Два духа слились в расширеньи зрачков, Душа, отвечая, с душою была. Я быстро, забвенно тебя целовал. И красочно пела, в мечтаньи звеня, Цветочная длинная чаша-бокал, В причастии Солнца, Любви, и Огня. Яровит Я бог Яровит, я весенний, и ярый, Я с бранным щитом рассеваю удары, Я бог твой, и я зажигаю пожары Среди облаков грозовых. Я тот, кто леса одевает листвою, Кто кроет луга и поля муравою, Кто молнией яркой и травкой живою Пугает и нежит живых. Я бог Светловзор, распаленный и буйный, Я в вихрях являюсь, в грозе многоструйной, В цветах, в колокольчиках, буйный я, буйный, Я в хохотах, взрывах огня. Я бог Яровит, а иначе Ярило, Я бог твой, веселая вешняя сила, Желай, чтобы мысль твоя бога любила, Тот счастлив, кто любит меня. Мировая красота Царь-Огонь с Водой-Царицей — Мировая Красота. Служит День им белолицый, Ночью нежит темнота, Полумгла с Луной-Девицей. Им подножье – три кита. Беспредельность Океана Учит ум лелеять ширь. Превращает в сад Морана Свой кладбищенский пустырь. В серебристостях тумана Рдеет камень Алатырь. По лесной глухой дорожке Изумрудный вьется Змей. Там избушка курьи ножки, Там Яга, и там Кощей. Там Царьки крутые рожки, Там Жар-Птица, жизнь очей. Серый волк горит глазами, Земляники куст измят. Плачут девушки ночами, Днем у них же светел взгляд. Царь сияет в вечном храме, А Царицу реки мчат. Мир двойной, и мир единый, Будто грех, а нет греха. Пред немеркнущей картиной Литургия снов тиха. Пламень в Книге Голубиной, Пенье стройного стиха. Из страны Кветцалькоатля Братья мыслей, вновь я с вами, я, проплывший океаны, Я прошедший срывы, скаты голых скал и снежных гор, Гордый жаждою увидеть вечно-солнечные страны, Я принес для звучных песен новый красочный убор. Я спою вам, час за часом, слыша вой и свист метели, О величии надменном вулканических вершин, Я спою вам о колибри, я спою нежней свирели, О стране, где с гор порфирных смотрит кактус-исполин. О стране, где в чаще леса расцветают орхидеи, Где полями завладели глянцевитости агав, Где проходят ягуары, где шуршат под пальмой змеи, Где гремят цикады к Солнцу, меж гигантских пышных трав. О стране, где мир созвездий предстает иным узором, Где сияет каждый вечер, символ жизни, Южный Крест, Где высоко, в странном небе, опрокинуто пред взором Семизвездье Скандинавов, Ursa Major льдяных мест. Слыша северных метелей стоны, бреды, вскрики, шумы, В час радений наших зимних, при мерцании свечей, Я вас вброшу в дождь цветочный из владений Монтезумы, Из страны Кветцалькоатля, из страны крылатых змей. |
