Заколдованное поле Ровное, чистое, Поле путистое, Путь убегает – куда? К недостижимому, Счастью любимому. Счастье, блеснешь ли когда? Только пойдешь к тебе, Только речешь Судьбе Дай же мне, дай мне мой Рай, — Поле меняется, Путь затрудняется, Рытвины, вот, примечай. Темные пропасти, Страшные лопасти Жадно-разъятых цветов, Дьяволом сеянных, Ведьмой взлелеянных, Ведьмой повторности снов. Тех же все тающих, Ум ослепляющих, В омут ведущих, во рвы Сонными чарами, Чадом, кошмарами Дышат все стебли травы. И засыпаешь ты, Сонно блуждаешь ты, Падаешь, тянешься ввысь Ты изуродован, Весь обнародован, Явность ты, липкость, и склизь. Сыты ли лопасти? Полны ли пропасти? Кто их наполнит, и чем? В снах повторительных, Вечно-мучительных, Слей ты, и глух ты, и нем. Вдруг все окончено То, что утончено, Рвется, бледнеет – и вот Снова на воле ты, Снова на поле ты, Снова дорога – зовет Одолень-трава
Кто найдет Одолень-траву тот вельми себе талант обрящет на земли. Народный Травник Одолень-трава, Я среди чужих, Стынут все слова, Замирает стих Я среди людей, Нет житья от них, Помоги скорей, Дай мне спеть мой стих. Ты, как я, взросла Меж полей, в лесах, Под Луной светла На немых волнах Ты печальница, Нежный цвет твой был, Ты купальница, Водяной прострел. Пала молния В безглагольность вод, Пала молния, И цветок цветет. Одолень-трава, Уж который год Ты светло-жива Меж зеркальных вод. Я блуждал, скорбя, Меж пустых полей, Я нашел тебя, Помоги скорей. Одолей ты мне Не обрывы гор, Где на темном дне Шепчет темный бор. О, не мрак лесной, И не тьму ночей, И не омут злой, И не ширь степей. Одолень-трава, Одолей ты мне Тех, в ком жизнь едва Тлеет в тусклом сне. Кто, как мертвый гнет, Тяготит мечты, Меж зеркальных вод Не узнав цветы Ты всегда жива, Талисман лучей, Одолень-трава, Одолей людей. Мировое древо Под старым дубом я сидел. Кругом тепло, светло. А старый дуб гудел и пел. Я заглянул в дупло. Там был пчелиный дикий рой. Они жужжат, поют Красавец леса вековой Минутный дал приют. Не также ль мы жужжим, поем В пещерах мировых? В дуплистом Небе, круговом. Поем судьбе свой стих, Но нас не слышит Игдразиль Таинственных судеб. Мы в мед сольем цветную пыль, Но мед наш сложим в склеп. И лишь в глубокий час ночей, Когда так вещи сны, Узор звездящихся ветвей Нам светит с вышины. К небу Небо, тебя я пою, Напевом прерывным. Небо, тебя я пою, Красоту голубую твою. Но ты мне не будешь отзывным. Все, что в себе ты таишь, колыбель несосчитанных звезд, Ты для себя создаешь, и лелеешь, качаешь, Бросишь кометы, планеты кругом расцвечаешь, Бездну вспоишь и над бездною вытянешь мост. Но на призыв, на призыв лишь загадками мне отвечаешь, Ты – водоем, Вечно в себя из себя истекаешь, играешь, колодец эфирный. Ты – водоем, Взглянешь – утонешь в богатстве твоем. Если кому быть богатым, так Бездне, конечно, всемирной. Роскошь твоя – без конца. Только зачем же я беден? Небо, быть может, ты любишь, что падают слезы с лица? Может, кому я свечу, потому что от боли я бледен? Звезды ведь бледны на Млечном Пути. Что ж, мое сердце, сердце людское, Порвись и цвети. Красок так много, возьми сочетанье любое, В золоте, в пурпуре можешь взрасти, Тешься, играй, расцвети, отцвети. В Море утонешь, красиво оно, голубое. |
