Зарево мгновений В закатном зареве мгновений, твоих или моих, Я вижу, как сгорает гений, как возникает стих, В закатном зареве мгновений докучный шум затих. Воспламененное Светило ушло за грань морей, И в тучах краски доживают всей роскошью своей, Чего в них больше – аметистов, рубинов, янтарей? К чему свой взор случайно склонишь, то даст тебе ответ, В одном увидишь пламя счастья, в другом услышишь «Нет». Но все, на что свой взгляд уронишь, восхвалит поздний свет. Прозрачность, нежность, и чрезмерность, все слито в забытьи, В последний раз мы их коснемся в предсмертном бытии, И мы поймем, что эти краски – твои или мои И мы поймем, как полнозвучно поет волна морей, Когда дневное отшумело, и Ночь, во сне, бодрей, И все ночное, незаметно, идет скорей, скорей. Вот, все воздушней аметисты, рубины, янтари, Все, что во внешнем – еле слышно, все ярко – что внутри, Мгновенье пышного Заката – последнее – гори! Огонь Не устану тебя восхвалять, О, внезапный о страшный, о вкрадчивый, На тебе расплавляют металлы, Близ тебя создают и куют. Будем как Солнце 1 Огнепоклонником я прежде был когда-то, Огнепоклонником останусь я всегда Мое индийское мышление богато Разнообразием рассвета и заката, Я между смертными – падучая звезда. Средь человеческих бесцветных привидений, Меж этих будничных безжизненных теней, Я вспышка яркая, блаженство исступлении, Игрою красочной светло венчанный гений, Я праздник радости, расцвета, и огней. Как обольстительна в провалах тьмы комета! Она пугает мысль и радует мечту. На всем моем пути есть светлая примета, Мой взор – блестящий круг, за мною – вихри света, Из тьмы и пламени узоры я плету. При разрешенности стихийного мечтанья, В начальном Хаосе, еще не знавшем дня, Не гномом роющим я был средь Мирозданья, И не ундиною морского трепетанья, А саламандрою творящего Огня. Под Гималаями, чьи выси – в блесках Рая, Я понял яркость дум, среди долинной мглы, Горела в темноте моя душа живая, И людям я светил, костры им зажигая, И Агни светлому слагал свои хвалы. С тех пор, как миг один, прошли тысячелетья, Смешались языки, содвинулись моря Но все еще на Свет не в силах не глядеть я, И знаю явственно, пройдут еще столетья, Я буду все светить, сжигая и горя. О, да, мне нравится, что бело так и ало Горенье вечное земных и горних стран Молиться Пламени сознанье не устало, И для блестящего мне служат ритуала Уста горячие, и Солнце, и вулкан. Как убедительна лучей растущих чара, Когда нам Солнце вновь бросает жаркий взгляд, Неисчерпаемость блистательного дара! И в красном зареве победного пожара Как убедителен, в оправе тьмы, закат! И в страшных кратерах – молитвенные взрывы: Качаясь в пропастях, рождаются на дне Колосья пламени, чудовищно-красивы, И вдруг взметаются пылающие нивы, Устав скрывать свой блеск в могучей глубине. Бегут колосья ввысь из творческого горна, И шелестенья их слагаются в напев, И стебли жгучие сплетаются узорно, И с свистом падают пурпуровые зерна, Для сна отдельности в той слитности созрев. Не то же ль творчество, не то же ли горенье, Не те же ль ужасы, и та же красота Кидают любящих в безумные сплетенья, И заставляют их кричать от наслажденья, И замыкают им безмолвием уста В порыве бешенства в себя принявши Вечность, В блаженстве сладостном истомной слепоты, Они вдруг чувствуют, как дышит Бесконечность, И в их сокрытостях, сквозь ласковую млечность, Молниеносные рождаются цветы. Огнепоклонником Судьба мне быгь велела, Мечте молитвенной ни в чем преграды нет. Единым пламенем горят душа и тело, Глядим в бездонность мы в узорностях предела, На вечный праздник снов зовет безбрежный Свет. 2 Огонь в своем рожденьи мал, Бесформен, скуден, хром, Но ты взгляни, когда он, ал, Красивым исполином встал, Когда он стал Огнем! Огонь обманчив, словно дух: — Тот может встать как тень, Но вдруг заполнит взор и слух, И ночь изменит в день. Вот, был в углу он, на полу, Кривился, дымно-сер, Но вдруг блестящей сделал мглу, Удвоил свой размер Размер меняя, опьянил Все числа, в сон их слив, И в блеске смеха, полон сил, Внезапно стал красив. Ты слышишь? слышишь? Он поет, Он славит Красоту, Вот – вот, до Неба достает, И вьется налету! |