Чахлые сосны Хмурятся скалы, оплоты земной тишины: Ветер в пролетах свистит от стены до стены. Таинство жизни трепещет средь мертвых камней, Что-то забилось, как будто бы тени теней. Чахлые сосны растут на отвесной стене, Шепчут под Солнцем, и зябнут при тусклой Луне. Хочется соснам на горную высь посягнуть: Цепкие корни въедаются в твердую грудь. Скупо их кормят бездушные глыбы скалы. С жадными криками носятся сверху орлы. Чахлые сосны без влаги растут и растут. Чахлые сосны к Лазури дорогу найдут! Любовь и тени любви Воспоминанье граничит с раскаяньем. Бальмонт «В пустыне безбрежного Моря...» В пустыне безбрежного Моря Я остров нашел голубой, Где, арфе невидимой вторя, И ропщет и плачет прибой. Там есть позабытая вилла, И, точно видение, в ней Гадает седая Сибилла, В мерцаньи неверных огней. И тот, кто взойдет на ступени, Пред Вещей преклонится ниц, — Увидить поблекшие тени Знакомых исчезнувших лиц. И кто, преклоняясь, заметит, Как тускло змеятся огни, Тот взглядом сильней их засветит, — И вспомнит погибшие дни. И жадным впиваяся взором В черты бестелесных теней, Внимая беззвучным укорам, Что бури громовой слышней, — Он вскрикнет, и кинется страстно Туда, где былая стезя... Но тени пройдут безучастно, И с ними обняться – нельзя. Первая любовь В царстве света, в царстве тени, бурных снов и тихой лени, В царстве счастия земного и небесной красоты, Я всем сердцем отдавался чарам тайных откровений, Я рвался душой в пределы недоступной высоты, Для меня блистало Солнце в дни весенних упоений, Пели птицы, навевая лучезарные мечты, И акации густые и душистые сирени Надо мною наклоняли белоснежные цветы. Точно сказочные змеи, бесконечные аллеи Извивались и сплетались в этой ласковой стране, Эльфы светлые скликались, и толпой скользили феи, И водили хороводы при сверкающей Луне, И с улыбкою богини, с нежным профилем камеи, Чья-то тень ко мне бесшумно наклонялась в полусне, И зардевшиеся розы и стыдливые лилеи Нашу страсть благословляли в полуночной тишине. Ночь Скоро на небе Месяц проглянет. Листья застыли. Время уснуть. Ночь пронесется. Утро настанет. Снова забота сдавит нам грудь. Птички замолкли. Друг бесприютный, Птички заснули, – что ж ты не спишь? Сердцем отдайся грезе минутной. В Небе глубоком звездная тишь. Скоро двурогий Месяц засветит. Слышишь, как дышит, шепчет сирень? Сумрак полночный мыслям ответит. Тьма нас ласкает. Кончился день. Что же ты плачешь? Видишь – мы рядом. Будем друг друга тихо любить. Что же ты смотришь горестным взглядом? Или не можешь полдень забыть? Все, что смущало, все, чем обманут, Встало волною, плещется в грудь. Звезды светить нам дважды не станут. Ночь убывает. Снов не вернуть. Серая чайка плачет над морем. В Небе свинцовом тусклая мгла. Ах, не расстаться с тягостным горем! Где же мы были? Ночь уж прошла. Баюшки-баю Спи, моя печальная, Спи, многострадальная, Грустная, стыдливая, Вечно молчаливая Я тебе спою Баюшки-баю С радостью свидания К нам идут страдания, Лучше отречение, Скорбь, самозабвение Счастия не жди, В сердце не гляди. В жизни кто оглянется, Тот во всем обманется, Лучше безрассудными Жить мечтами чудными. Жизнь проспать свою Баюшки-баю Где-то море пенится, И оно изменится, Утомится шумное, Шумное, безумное. Будет под Луной Чуть дышать волной Спи же, спи, печальная, Спи, многострадальная, Грустная, стыдливая, Птичка боязливая. Я тебе пою Баюшки-баю. |
