Счастлив... Счастлив, кто в беге упал, В беге до цели. Так белою пеной увенчанный вал Рассыпается в радостном хмеле. Счастлив, кто счастье узнал устремления к цели. Вал разбежался, хмельной, Кружевом белым. Прекрасен, кто к жизни рожден глубиной, И к безвестным стремится пределам. Счастлив, кто счастье узнал быть в стремлении смелом. Морские розы
Морские розы – розы белые, Они цветут во время бурь, Когда валы освирепелые Морскую мучают лазурь. И бьют ее, взметают с грохотом, И возмущают ревом гроз, И возращают с мертвым хохотом Мгновенность пышных белых роз. Птица мести Если ты врага имеешь, Раз захочешь, так убей, Если можешь, если смеешь. Угоди душе своей. Но заметь, что в крови красной — Волхвованье из нее, Только брызнет, дух неясный Воскрылится – птицей – властной Изменить в тебе – твое. Эта птица, вкруг могилы Умерщвленного врага, Будет виться, станешь хилый, Жизнь не будет дорога. Труп сокроют, труп схоронят, Птица будет петь и петь, Крик ее в тебе застонет, Ты пойдешь, она нагонит, Месть заставит – умереть. Литовская песня Пой, сестра, ну, пой, сестрица. Почему ж ты не поешь? Раньше ты была как птица. – То, что было, не тревожь. Как мне петь? Как быть веселой? В малом садике беда, С корнем вырван куст тяжелый, Роз не будет никогда. — То не ветер ли повеял? Не Перкун ли прогремел? — – Ветер? Нет, он легким реял. Бог Перкун? Он добр, хоть смел. Это люди, люди с Моря Растоптали садик мой. Мир девический позоря, Меж цветов прошли чумой. Разорили, исказнили Алый цвет и белый цвет. Было много роз и лилий, Много было, больше нет. Я сама, как ночь с ночами, С вечным трепетом души, Еле скрылась под ветвями Ивы, плачущей в тиши. Заря Королева Каралуни, Над полянами Литвы, Плачет в месяце Июне, Плачет с ней листок травы. А в пределах Норги Фрея, Плачет, глянув на утес, И болотная лилея След хранит златистых слез. И по всем-то странам разно Плачет нежная Заря, То жемчужно, то алмазно, То в сияньях янтаря. То на быстром Светлогривом, Приносящем день, коне, Пролетит она по нивам, И дрожит слеза в огне. А порою эта грива Вся от инея бела, Поглядишь – и как красиво, Вон, роса везде легла. Отчего же это плачет При начале дня Заря? Конь ее зачем так скачет? Это все ужели зря? Я не знаю Полагаю, Тут ничем нельзя помочь. Ибо Ад привержен к Раю, И за Днем приходит Ночь. Жалоба к цветку Цветок, цветок, ты весь – глазок, Ты весь – красивый глаз. А мы глядим и вечно спим, И видит ли кто нас? Цветок, цветок, ты весь – есть слух, Ты весь – любовь, уста, Ты нежность губ, ты – мысль, ты – дух. А нам – лишь темнота? Цветок в росе, ты – нежный глаз, Твою росу мы пьем. А наших глаз немой алмаз Сберет ли кто потом? Влюбленность Кто влюблен, тот очарован, Зачарован, опьянен, Он не девой заколдован, Нет, не той, в кого влюблен. Он пленен не той желанной, Чьим губам пьянить дано, Не доступной, не обманной Сердце с сердцем сплетено. Мы приходим, мы уходим, Говорим, и молча ждем, Мы на Землю Небо сводим, Мы идем своим путем Мы крылатым вьемся змеем, Мы ползем в пыли змеей, Но в своем мы не умеем Сон лелеять вправду свой. Мы зрачки пьяним зрачками, Всей душой в глаза глядим, Но не нами, о, не нами Создан звездный Серафим Серафим? Быть может, Дьявол? Кто-то есть в нас, в нашем Мы. Бывший в Море – в Бездне плавал, Но не смерил этим Тьмы. |