Золотой и синий Солнечный подсолнечник, у тына вырос ты. Солнечные издали нам видны всем цветы. На полях мы полем здесь наш красивый лен. К голубому льну идет золотистый сон. С Неба оба нам даны на земных полях. Ярки в цвете, темны вы в сочных семенах. Утренний подсолнечник, ты – солнце на земле. Синий лен, ты – лунный лик, ты свет луны во мгле. Паутинки
От сосны до сосны паутинки зажглись, Протянулись, блеснули, качаются. Вот потянутся вверх, вот уж зыблются вниз, И осенним лучом расцвечаются. Как ни нежен, дитя, детский твой поцелуй, Он порвал бы их тонким касанием. Луч осенний, свети, и блести, заколдуй Две души паутинным сиянием. Он спросил меня Он спросил меня – Ты веришь? — Нерешительное слово! Этим звуком не измеришь То, в чем есть моя основа. Да не выражу я бледно, То, что ярко ощущаю — О, с бездонностью, победно, Ослепительно – я знаю! Бессмертники Бессмертники, вне жизни, я мальчик был совсем, Когда я вас увидел, и был пред вами нем. Но чувствовал я то же тогда, что и теперь: — Вы тонкий знак оттуда, куда ведет нас дверь. Тяжелая, с замками, вся расписная дверь, С одним лишь словом в скрипе, когда отворишь: — Верь. — Бессмертники, я знаю. Чего нам медлить тут? Мы жили здесь. Довольно. Нас в новый мир зовут. Веселая осень Щебетанье воробьев, Тонкий свист синиц. За громадой облаков Больше нет зарниц. Громы умерли на дне Голубых небес. Весь в пурпуровом огне Золотистый лес. Ветер быстрый пробежал, Колыхнул парчу. Цвет рябины алым стал, Песнь поет лучу. В грезе красочной я длю Звонкую струну. Осень, я тебя люблю, Так же, как Весну. Осенняя радость Радость может ждать на каждом повороте. Не грусти. Не надо. Посмотри в окно. Осень, в желтых листьях, в нежной позолоте, Медленно колдует. Что нам суждено? Разве мы узнаем? Разве разгадаем? Будем ждать, что чары улыбнутся нам. Пляска мертвых листьев завершится Маем. Лютики засветят снова по лугам. Даже и сегодня... Ум предав заботе, Шел я, хмурый, скучный, по лесной глуши, Вдруг, на самой тропке-, да, на повороте, Красный цвет мелькнул мне в ласковой тиши. Спелая рябина прямо предо мною, Алая калина тут же рядом с ней. Мы нарвем ветвей их на зиму с тобою, Пред окном повесим комнатки твоей. Прилетит снегирь, смешной и неуклюжий, Раза два чирикнет, клюнет, да и прочь. И метель завоет, все затянет стужей, Но зимой, пред лампой, так уютна ночь. И пока на всполье будут свиты вьюги, Сон тебя овеет грезой голубой. «Милый, что я вижу! Лютики на луге! Хороводы травок! Ах, и я с тобой!» Осень Поспевает брусника, Стали дни холоднее. И от птичьего крика В сердце только грустнее. Стаи птиц улетают, Прочь, за синее Море. Все деревья блистают В разноцветном уборе. Солнце реже смеется, Нет в цветах благовонья. Скоро Осень проснется, И заплачет спросонья. Осенний воздух Пахнет грибами, листом перепрелым, Пахнет и чем-то другим, Точно горелым. В синей дали наползающий медленный дым. Дым и ползет, и как будто бы ждет он чего-то, Будто бы он говорит: Вот я, идите же. Это горит Торфяное болото. Изморозь Журавли потянули. Улетают на Юг. Лес – в немолкнущем гуле. Ветры сильно дохнули. Затуманился луг. Утром изморозь млеет, На траве, на окне. Кто-то веет и реет, Хочет власти – не смеет, Но отсрочка лишь в дне. |
