Довольно Я был вам звенящей струной, Я был вам цветущей весной, Но вы не хотели цветов, И вы не расслышали слов. Я был вам призывом к борьбе, Для вас я забыл о себе, Но вы, не увидев огня, Оставили молча меня. Когда ж вы порвали струну, Когда растоптали весну, Вы мне говорите, что вот Он звонко, он нежно поет. Но если еще я пою, Я помню лишь душу мою, Для вас же давно я погас, Довольно, довольно мне вас. Мои проклятия Мои проклятия – обратный лик любви, В них тайно слышится восторг благословенья, И ненависть моя спешит чрез утоленье, Опять, приняв любовь, зажечь пожар в крови. Я прокляну тебя за низость обмеленья, Но радостно мне знать, что мелкая река, Приняв мой снег и лед, вновь будет глубока, Когда огонь весны создаст лучи и пенье. Когда душа в цепях, в душе кричит тоска, И сердцу хочется к безбрежному приволью. Чтоб разбудить раба, его я раню болью, Хоть я душой нежней речного тростника. Чу, песня пронеслась по вольному раздолью, Безумный блеск волны, исполненной любви, Как будто слышен зов: «Живи! Живи! Живи!» То льды светло звенят, отдавшись водополью. Безрадостность Безрадостность Сонет Мне хочется безгласной тишины, Безмолвия, безветрия, бесстрастья. Я знаю, быстрым сном проходит счастье, Но пусть живут безрадостные сны. С безрадостной бездонной вышины Глядит Луна, горят ее запястья. И странно мне холодное участье Владычицы безжизненной страны. Там не звенят и не мелькают пчелы. Там снежные безветренные долы, Без аромата льдистые цветы. Без ропота безводные пространства, Без шороха застывшие убранства, Без возгласов безмерность красоты. Воздушность Как воздушно в нежном сердце у меня! Чуть трепещут очертания страстей, Все видения оконченного дня, Все минутности предметов и людей, Самого себя бесплотным двойником Вижу в ясной успокоенной воде. Был себе я странным другом и врагом, Но уж больше не найти себя нигде. Только тень моя качается едва Над глубокой зачарованной водой. Только слышатся последние слова Нежной жалости о жизни молодой. Прощание Далеко предо мною Мерцают маяки, Над водной пеленою, Исполненной тоски. Налево – пламень красный, Направо – голубой. Прощай, мой друг прекрасный, Прощаюсь я с тобой. Плыву я к голубому Прозрачному огню. К нему, всегда живому, Свой дух я преклоню. Той пристани прекрасной, Где звон призывных струн, Где пламень ярко-красный, Где царствует бурун, — Той сказке позабытой Я горький шлю привет, Мечте моей изжитой В ней места больше нет. Я жажду прорицаний Застывшей тишины. Серебряных мерцаний Чуть глянувшей Луны. Я жажду голубого Небесного цветка, Хочу родиться снова, — Приди ко мне, тоска. Тоска о жизни красной Вне бездны голубой... Прощай, мой друг прекрасный, Прощаюсь я с тобой. Безглагольность Есть в Русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали, Безвыходность горя, безгласность, безбрежность, Холодная высь, уходящие дали. Приди на рассвете на склон косогора, — Над зябкой рекою дымится прохлада, Чернеет громада застывшего бора, И сердцу так больно, и сердце не радо. Недвижный камыш Не трепещет осока. Глубокая тишь. Безглагольность покоя. Луга убегают далеко-далеко. Во всем утомленье, глухое, немое. Войди на закате, как в свежие волны, В прохладную глушь деревенского сада, — Деревья так сумрачно-странно-безмолвны, И сердцу так грустно, и сердце не радо. Как будто душа о желанном просила, И сделали ей незаслуженно больно И сердце простило, но сердце застыло. И плачет, и плачет, и плачет невольно. |
