Тень от дыма Мое несчастье несравнимо Ни с чьим. О, подлинно! Ни с чьим. Другие – дым, я – тень от дыма, Я всем завидую, кто – дым. Они горели, догорели, И, все отдавши ярким снам, Спешат к назначенной им цели, Стремятся к синим небесам. Великим схвачены законом, Покорно тают в светлой мгле. А я, как змей, ползу по склонам, Я опрокинут на земле. И я хотел бы; на вершины Хоть бледным призраком дойти, Они – для всех, они едины, Но я цепляюсь по пути. Увы, я сам себя не знаю, И от себя того я жду, Что преградить дорогу к Раю, Куда так зыбко я иду. Воспоминание Снежные храмы в душе возвышаются, Горные замки из чистого льда, Воспоминаньем они называются, — Но не тревожь их мечтой никогда. Некогда жившие, страстно любившие, Вставшие светлой немой чередой, Воспоминанья кристаллы застывшие, — Но не буди их тревожной мечтой. Воспоминанья граничат с раскаяньем, Только их тронет горячим лучом, Льды разомкнутся, смягченные таяньем, — Снежные глыбы польются ручьем. Белые хлопья, потоками мутными, Жадные, падают вниз с высоты, С комьями грязи несутся попутными, — Воспоминание, это ли ты? Где же все чистое? Где все невинное? Храмы и замки из снега и льда? Воспоминания – тяжесть лавинная, — О, не тревожь их мечтой никогда! Гений мгновенья Ко мне приходят юноши порой. Я их пленяю ласковой игрой Моих стихов, как флейта, лунно-нежных, Загадкой глаз, из мира снов безбрежных. Душа к душе, мы грезим, мы поем. О, юноши, еще вы чужды грязи, Которую мы буднями зовем. Ваш ум – в мечте опаловой, в алмазе, В кораллах губ, сомкнутых сладким сном. Но вы ко мне приходите наивно, Моя мечта лишь призрачно-призывна. Зову, нo сам не знаю никогда, В чем свет, мой свет, и он влечет – куда. Но я таков, я с миром сказок слитен, Как снег жесток, – как иней, беззащитен. Читатель душ Читатель душ людских, скажи нам, что прочел ты? Страницы Юности? Поэмы Красоты? – О, нет, затасканы, истерты, темны, желты В томах людской души несчетные листы. Я долго их читал, и в разные наречья Упорно проникал внимательной мечтой, Все думал в их строках нежданность подстеречь я, Искал я тайны тайн за каждою чертой. Я родился чтецом, и призрачные строки Полуослепший взор волнуют, как всегда, Я жажду островов, ищу, люблю намеки, Их мало, и горька в морях души вода. За днями странствия, усталый, истомленный, В книгохранилище случайное зайду, Перед чужой душой встаю, как дух бессонный, И укоризненно беседы с ней веду. Зачем так бледны вы, несмелые стремленья? Зачем так гордости в вас мало, сны людей? Я иногда хочу, вам всем, уничтоженья, Во имя свежести нетронутых полей. Не потому ль, храня незримую обиду, Природа вольная замыслила потоп, Прияла гневный лик, и стерла Атлантиду, Чтоб все повторности нашли свой верный гроб? Нам быстрый час грозит. Есть мера повторенья. Природа стережет, и утра ждет от нас. Сожжемте ж прошлое, сплетем в венок мгновенья, Начнем свою Весну, скорей, теперь, сейчас! Замок Глубокие рвы. Подъемные мосты. Высокие стены с тяжелыми воротами, Мрачные покои, где сыро и темно. Высокие залы, где гулки так шаги. Стены с портретами предков неприветных. Пальцы, чтоб ткань все ту же вышивать. Узкие окна. Внизу – подземелья. Зубчатые башни, их серый цвет. Серый их цвет, тяжелые громады. Что тут делать? Сегодня – как вчера. Что тут делать? Завтра – как сегодня. Что тут делать? Завтра – как вчера. Только и слышишь, как воет ветер. Только и помнишь, как ноет сердце. Только взойдешь на вершину башни. Смотришь на дальнюю даль горизонта. Там, далеко, страны другие. Здесь все те же леса и равнины. Там, далеко, новое что-то. Здесь все те же долины и горы. Замок, замок, открой мне ворота — Сердце больше не может так жить. |
