Аргули Слушай! Уж колокол плачет вдали. Я умираю. Что мне осталось? Прижаться лицом к Аргули! Точно свеча, я горю и сгораю. Милый мой друг, Если бездушная полночь свой сумрак раскинет вокруг, Голосу друга умершего чутко внемли, Сердцем задумчиво-нежным Будешь ты вечно моею, о, птичка моя, Аргули! Будь далека от земли, и крылом белоснежным Вечно скользи В чистых пределах небесной стези. Мыслям отдайся безбрежным, Плачь и мечтай, Прочь от враждебной земли улетай. Лучше бродить по вершинам холодным и снежным, Взор навсегда обратит к Красоте, Лучше страдать, но страдать на такой высоте, Духом мятежным Так унестись, чтоб земля чуть виднелась вдали. О, моя птичка! Моя Аргули! Мэри Сонет Когда в глухой тиши старинного музея, Исполненный на миг несбыточной мечты, Смотрю на вечные созданья красоты, Мне кажется живой немая галерея. И пред Мадоннами душой благоговея, Я вижу много в них священной простоты, И в книге прошлого заветные листы Читаю я один, волнуясь и бледнея. Так точно близ тебя душою я постиг, Что можно пережить века в единый миг, Любить и тосковать, о том сказать не смея, И выразить всех чувств волшебных не умея, — Я вечной Красоты в тебе познал родник, Мечта художника, безмолвная камея. «Слова смолкали на устах...» Слова смолкали на устах, Мелькал смычок, рыдала скрипка, И возникала в двух сердцах Безумно-светлая ошибка. И взоры жадные слились В мечте, которой нет названья, И нитью зыбкою сплелись, Томясь, и не страшась признанья. Среди толпы, среди огней Любовь росла и возрастала, И скрипка, точно слившись с ней, Дрожала, пела, и рыдала. Трубадур Мадонна, солнце между звезд, мадонн прекрасных украшенье, Ты в сладость обращаешь скорбь, даешь и смерть и возрожденье. Как саламандра, я горю в огне любви, но не сгораю, Как лебедь, песню я пою, и после песни умираю. Мадонна, цвет среди цветов, среди красавиц украшенье, Тебе – мой вздох, тебе – мой стих, нежней, чем утра дуновенье, Как феникс, я хочу сгореть, чтобы восстать преображенным, И для мадонны умереть, и для мадонны жить влюбленным. Слова любви Слова любви всегда бессвязны, Они дрожат, они алмазны, Как в час предутренний – звезда, Они журчат, как ключ в пустыне, С начала мира и доныне, И будут первыми всегда. Всегда дробясь, повсюду цельны, Как свет, как воздух, беспредельны, Легки, как всплески в тростниках, Как взмахи птицы опьяненной, С другою птицею сплетенной В летучем беге, в облаках. «Смешались дни и ночи...» Смешались дни и ночи, Едва гляжу на свет, Видений ищут очи, Родных видений нет. Все то, чему смеялась Влюбленная душа, К безвестному умчалось, И плача, и спеша. Поблекли маргаритки, Склонив головки вниз, И липкие улитки На листьях собрались. И если предо мною, Над лоном сонных вод, Бессмертною Луною Блистает небосвод, — Мне кажется, что это Луна погибших дней, И в ней не столько света, Как скорби и теней. И если ветер злится, И если дождь идет, Моя душа томится И странно счастья ждет. И плачут, плачут очи, И Солнца больше нет, Смешались дни и ночи, Слились и тьма, и свет. Беатриче Сонет Я полюбил тебя, лишь увидал впервые Я помню, шел кругом ничтожный разговор, Молчала только ты, и речи огневые, Безмолвные слова мне посылал твой взор. За днями гасли дни Уж год прошел с тех пор. И снова шлет Весна лучи свои живые, Цветы одели вновь причудливый убор А я? Я все люблю, как прежде, как впервые. И ты по-прежнему безмолвна и грустна, Лишь взор твой искрится и говорит порою. Не так ли иногда владычица-Луна Свой лучезарный лик скрывает за горою, — Но и за гранью скал, склонив свое чело, Из тесной темноты она горит светло. |
