Существует несколько примеров, показывающих особую роль, отведенную женщинам в достижении мира: первый отсылает нас к Ветхому Завету где говорится, что Эсфирь, бросилась к ногам царя Артаксеркса, рискуя жизнью ради спасения своего народа. Дева Мария, посредница между Богом и человеком, кажется идеальным примером любви, а также той, кто дарует милосердие. В Книге о трех добродетелях Кристина Пизанская развивает идею о том, что добродетель согласия имеет специфически женское начало. Боккаччо, чье влияние на знатных дам XV и XVI веков хорошо известно, привел пример Гризельды, как принцессы-миротворицы. В примерах женщин-миротвориц не было недостатка, и чуть ли не каждая принцесса стремилась пойти по их стопам.

В Средние века некоторые направления политики считались специфически женским делом. Женщины традиционно оказывали своё влияние в ряде областей, таких как дипломатия, матримониальная политика (которая была частью дипломатии), а также посредничество и заступничество — два важнейших аспекта жизни общества в Средние века и эпоху Возрождения.

Мы уже упоминали о значении Кристины Пизанская в становлении мировоззрения Анны и многих других принцесс её времени. Итальянка, по происхождению, Кристина призывала королеву Франции и, в более широком смысле, женщину осуществляющую власть, играть особую роль, благодаря которой она выглядела бы не подчинённой власти короля, принца или сеньора, а полноценно её дополняющей. В своём Послании королеве (L’Épître à la Reine), созданном в самом начале XV века и адресованном Изабелле Баварской, Кристина умоляя её вмешаться, чтобы предотвратить гражданскую войну, написала эти знаменитые строки:

Таким образом, Кристина Пизанская призывала королеву к конкретному вмешательству в дела политики. Новизна Книге о трех добродетелях заключается в том, что она выводила "всех принцесс из тени" и открывала для них "доселе неизвестные пути"[154]. Этими путями во многом шла и Анна, чей разум был пропитан подобными сочинениями. Она знала, как наполнить практическим содержанием теоретические советы, почерпнутые из различных произведений итальянки.

Таким образом, Анна как принцесса-дипломат утверждала свою власть во всей её женской специфике: она была связана с мужской властью, но не вытекала из неё, что объясняет, почему она не была ограничена во времени и почему она продолжала пользоваться ею после смерти Карла VIII и её мужа Пьера.

Принцессой двигал идеал мира, который колебался между конкретными поисками, воплощенными в её политике, и риторикой, направленной на то, чтобы она выглядела как пример принцессы-миротворицы. Именно поэтому забота о мире в королевстве являлась такой неотъемлемой частью её поступков и слов. Труды во имя мира представляли собой надежду на достижение согласия, как гармонии небес и земли, воплощении "божественного замысла в земном граде"[155]. Анна, как и её современники, стремилась стать посредником между небесным и земным миром, между божественным и человеческим, что нашло отражение в её чрезвычайно активной дипломатии.

Анна, как женщина-воин, порой была сурова к врагам, но никогда не пренебрегала возможностью их умиротворить и примирить, поскольку это могло привести к стабильности в стране и только укрепило бы власть, которой она обладала. Именно поэтому, как и её отец, она стремилась склонить часть мятежников на свою сторону с помощью мира, а не силы. Более того, она знала, как навязать мир как акт власти, ослабляющий её врагов.

Особенно неспокойная обстановка 1480-х годов заставила принцессу заняться активной дипломатией, которой она явно отводила привилегированное место в течение десяти лет пребывания во главе государства, что сделало её достойной наследия своего отца и средневековых принцесс-дипломатов. Её личная роль в дипломатических делах была неоспорима, о чём свидетельствуют слова сеньора де Ла Вогийона, заявившего, что "в течение этого времени ни одно посольство во Францию не приходило / без того, чтобы не быть адресованным ей"[156].

Угрозы королевству исходили со всех сторон: из Фландрии, Испании, Бретани и Англии. Именно поэтому необходимо было заключать союзы с соседними странами и отправлять посольства и наблюдателей для сбора информации в преддверии возможных нападений извне. Анна вела активную переписку с представителями иностранных держав, отстаивая своё стремлении к миру письменным словом, превосходящим устное.

Анна единолично назначала послов, отправляемых по всей Европе, что подчеркивало её главенствующую роль по отношению к мужу. Чтобы проводить активную и эффективную внешнюю политику, принцесса опиралась на дипломатическую сеть, которая позволяла поддерживать дружеские или хотя бы мирные отношения с соседними странами. Использование этой сети стало основой для дипломатической стратегии правительницы. Письма принцессы позволяют узнать о части служившего ей дипломатического персонала в Европе и определить страны, которые представляли для неё особый интерес[157]. Дошедшие до нас письма — несомненно, очень небольшая часть её дипломатической переписки — касаются Англии, Шотландии, Швейцарии, Савойи и Италии. Послы отчитывались перед Анной, как перед государем и называли себя её "покорными слугами". Некоторых из них, например гуманиста Роберта Гагена, отправленного в Англию, и Антуана де Карпи, направленного в Швейцарию, в будущем ждала великая судьба.

Главной стратегической целью принцессы, разрабатывавшей дипломатическую политику королевства, было уничтожение угрозы со стороны Священной Римской империи. Её внешняя политика была реакцией на опасность, которую олицетворял Максимилиан Австрийский и которую необходимо было любым способом предотвратить. С учетом этого, крайне необходимым был союз с Англией. Королевство по ту сторону Ла-Манша должно было стать основой французской внешней политики, поскольку существовал большой риск, что английский король вступит в союз с Максимилианом.

Сначала принцесса пыталась договориться с Ричардом III, но это не принесло нужного результата. Тогда она обратилась к Генриху Тюдору, графу Ричмонду, который в то время нацеливался на захват власти в Англии. В 1485 году Анна оказала Генриху военную и финансовую помощь, что позволило тому высадиться в Англии, свергнуть короля Ричарда, союзника Франциска II Бретонского, и взойти на трон под именем Генриха VII. Ален Бушар рассказывает о ключевой роли Анны в приходе к власти первого короля из династии Тюдоров:

Автор поэмы Старшая дочь фортуны обращаясь к англичанам, советует им остерегаться той, которая "страшнее Девы" (Жанны д'Арк) и столь могущественна, что "именно она создала вашего короля / Оказав ему такую ​​неоценимую помощь / Что другой король закончил свои дни"[159].

Письмо Роберта Гагена, датированное 1485 годом, подчеркивает роль Анны в отношениях с Англией. Посол сообщал, что он проинформировал нового английского государя о добром расположении к нему короля Франции и его сестры. Последняя, судя по всему, заказала королевским секретарям письма о переговорах с Генрихом VII, "проявившим большое желание засвидетельствовать дружбу, которую он всегда питал к королю и [ней]"[160]. В глазах самого короля Англии принцесса Анна была ведущей фигурой в политической паре, которую она образовала с Карлом VIII.