В бурный период наступивший после смерти её отца, Анна, чтобы взять власть в свои руки и противостоять противникам, немедленно воспользовалась многочисленными источниками поддержки. Многие люди могли поставить на службу Анне свой военный и административный опыт. Ключевыми фигурами стали те, кто ранее служил Людовику XI, и все они сыграли важнейшую роль во время Безумной войны: адмирал Луи Мале де Гравиль, её главный советник по военным вопросам[100], Пьер де Роан, маршал де Жье, Андре д'Эспине и Луи II де Ла Тремуй. Анна смогла привлечь их доблесть, опыт и преданность ценными подарками и даже престижными браками, вводившими их в её ближний круг друзей.

Принцесса не обходила вниманием и "служилых дворян"[101], часто входивших в число советников короля и занимавших должности и посты в административном аппарате. У этих людей, в большинстве бывших креатурами Людовика XI, не было другой цели, кроме как служить принцессе Анне, с которой их связывали общие политические интересы, преданность короне, а иногда и кровное родство. Так Филипп Пот, сеньор де Ла Рош, отличился своей непоколебимой преданностью во время сессии Генеральных Штатов, поставив свои ораторские таланты на службу супругам де Божё и в своей знаменитой речи дав весьма положительную оценку первым месяцам их правления, подчеркнув мудрость и политическую эффективность принцессы Анны и её мужа.

Хотя выходцы из Бургундии были при дворе более многочисленны, среди придворных были и дворяне из владений Пьера де Божё, особенно из Божоле и Бурбонне. Представители семьи де Шабанн, происходившей из Бурбонне, были вознаграждена за свою преданность возможностью заключить очень выгодные браки, обеспечившие им в начале XVI века ведущее положение в обществе. Также из Бурбонне происходил верный и преданный Эймар де Пуатье, сеньор де Сен-Валье, дед знаменитой королевской фаворитки Дианы де Пуатье, который был связан с обоими домами — Французским и Бурбонским — благодаря женитьбе на внебрачной дочери Людовика XI и таким образом, являвшийся зятем принцессы Анны.

Наконец, именно в среде дворянства мантии (gens de robe) принцессе удалось приобрести наиболее многочисленных и преданных сторонников, поскольку, их личные интересы побуждали их хранить верность королю и близким к нему людям, а политическая стабильность и преемственность королевской власти позволяли сохранять занимаемые должности. Среди этих людей были Жан Бурре, сеньор дю Плесси, Этьен де Век, один из "великих людей нового царствования", Обер ле Вист, Пьер де Сасьерж, а также финансовые эксперты, такие как члены семейств Гайар, Буайе, Брисонне и Роберте, которым при Франциске I суждено было добиться больших успехов. Таким образом, дворянство мантии являлось поставщиком мотивированных людей лично преданных королю и супругам де Божё, и практически не склонных к оппозиции. Этих государственные чиновники заседали в королевском Совете, Генеральных Штатах и Парламенте — суверенных органах, активно поддерживавших супругов де Божё во всех их начинаниях.

Для всех этих людей, многие из которых лишь недавно были аноблированы, вхождение в круг друзей принцессы было жизненно необходимым, поскольку Анна обеспечивала стабильность их положения. Кроме того, принцесса приобретала верных себе людей раздавая милости, означавшие, что те, кто их удостоился, становились частью "сети, основанной на необходимой и обязательной верности", которая, как надеялась дарительница, будет длительной[102]. Такая политика благосклонности была необходима и составляла основу власти дочери Людовика XI.

Как же осуществлялась эта политика на практике и создавались сети преданности? Очень интересно проследить, насколько Анна задумывалась о своей власти и в какой степени она в своих политических расчетах не оставляла ничего на волю случая. Например, в своих Наставлениях она советует своей дочери Сюзанне всегда вознаграждать и благодарить слуг за преданность или оказанные ими услуги, никогда, по отношению к ним, не выражая презрения или снисхождения. Взаимность подарков или услуг, являлась не только плодом либеральности, подобающей принцу или принцессе, но и политической необходимостью. Верные слуги были вправе ожидать благосклонности, являвшейся частью правил игры:

Речь идет о теоретическом обосновании практики дарения и благосклонности, которой Анна не преминула воспользоваться в первые недели царствования Карла VIII, раздавая нужным людям пенсии и должности. Все чиновники королевства были восстановлены в своих должностях, а многим было позволено сохранить и земельные владения, пожалованные Людовиком XI. Главными бенефициарами этой политики стали те, кто был частью стратегии Анны по удержанию власти, например супругами де Божё были облагодетельствованы и получили значительные денежные суммы Филипп де Кревкер, сеньор д'Экёрд, и Жан д'Анже, сеньор де Жанлис. Пьер де Роан, маршал де Жье, получил пожизненную ренту с виконтства Мортен. Эта политика благосклонности прослеживается и в многочисленных обращениях супругов де Божё к королю, с просьбой предоставить должности их родственникам, а также в Парламенте, где они без колебаний поддерживали своих верных сторонников, вовлеченных в судебные тяжбы[104].

Такая политика благосклонности, представлявшая собой "кристаллизацию суверенной формы власти", позволила супругам де Божё контролировать высший административный аппарат государства и иметь по всему королевству верных сторонников, блокировавших любые начинания принцев и неукоснительно исполнявших желания принцессы и её мужа[105].

Помимо сети связей, основанной на отношениях с клиентами, как во Франции, так и за её границами, существовала сеть союзов с принцами и великими баронами, поддержание которой было частью дипломатии, проводимой принцессой. Поддержка этих людей была необходимым условием для победы в войне, поскольку многие из принцев примкнули к мятежникам. Однако некоторые, чаще всего руководствуясь своими личными интересами, предпочли поддержать дело короля и встать на сторону супругов де Божё. Стратегия Анны напоминала настоящую гонку за созданием союзов с этими людьми и основывалась на подписании многочисленных договоров, что, как мы уже видели, было характерно и для противоборствующего лагеря.

В этих союзах неожиданные развороты и двойная игра были не просто явлением, с которым приходилось считаться, а настоящим modus vivendi (образом жизни). Власть супругов была ещё хрупкой, подверженной переменам фортуны, и Анне приходилось налаживать отношения с такими могущественными но непостоянными принцами, как герцоги Рене II Лотарингский и Иоанн II Бурбонский. Дени Крузе проанализировал реальность эпохи Возрождения, в которой "то, что виделось, часто не являлось тем, что есть, а то, что говорилось, тоже не являлось тем, что было произнесено […]. Люди легко отрекались от ранее содеянного или сказанного и особенно не заботились как это скажется на их моральном облике"[106]. Политическая сила Анны заключалась в её способности в ходе Безумной войны завоевывать лояльность все большего числа принцев и использовать их измену мятежникам в своих интересах.