Также весьма очевиден и её интерес к истории, о чём свидетельствуют работы, которые она заказывала или покупала: Большие французские хроники (Grandes chroniques de France), подаренные ей Жаном дю Масом в 1476 году, или Краткое изложение некоторых хроник Франции (Petit abbregié sur aulcuns pas des Croniques de France) Рено Гавара, её капеллана, к которому мы вернёмся позже. Анне принадлежала, специально для неё составленная, Хроника Бертрана дю Геклена (Chronique de Bertrand du Guesclin)[339] и Хроника доброго герцога Людовика Бурбонского (Chronique du bon duc Louis de Bourbon)[340], изданная около 1480 года и посвященная покровительнице дома Бурбонов, хотя принцесса тогда ещё не была ни герцогиней, ни даже главой королевства. Так в заказах на книги проявлялись политические амбиции принцессы.

Будучи с юных лет гуманистом, Анна проявляла интерес к новинкам эпохи — печатным изданиям, коллекция которых превосходила приобретенные ею манускрипты. Примечательно, что герцогиня заказала или купила около тридцати печатных изданий и ещё тридцать, предположительно, принадлежали ей, хотя невозможно определить, владела ими Анна или Луиза Савойская[341]. Многие из этих произведений не фигурируют в описи герцогской библиотеки, составленной в 1523 году, но они свидетельствуют о интересе принцессы к религии, истории и литературе. Четырнадцать из этих печатных изданий, датируемых 1490–1500 годами, поступили от известного книготорговца и издателя Антуана Верара, выполнявшего также и заказы королевы Анны Бретонской.

Создание обширной книжной коллекции было частью того же стремления к спасению души и добродетели, приведшего к написанию Наставлений, в которых Анна советует своей дочери читать произведения, хранившиеся в герцогской библиотеке в Мулене:

Таким образом, книги служили не только для просвещения и самосовершенствования, но и для создания образа принцессы, узаконивающего участие Анны в правительстве и, в целом, осуществление власти женщиной. Легитимность проистекала из кровного родства и принадлежности к могущественному роду, предпочтительно королевскому. Как мы уже видели, эта концепция власти осуществляемой женщиной красной нитью проходит через все письма принцессы и пронизывает её книжный и иконографический образ. Анна при посредстве тех, у кого она заказывала книги, не переставала напоминать о своём королевском происхождении, сделавшим возможной её власть в королевстве.

Этим объясняются заказы на исторические труды, повествующие о деяниях родов, к которым принадлежала принцесса, и восхваляющие её исключительное происхождение. Таким образом она надеялась подчеркнуть их престиж, отражавшийся на её собственной персоне. В основе рассуждений принцессы лежит наследие Бланки Кастильской и Людовика Святого, напоминающее о том, что Анна принадлежит к знатнейшему роду, являющемуся гарантией добродетели. Около 1488 года Рено Гавар написал Краткое изложение хроник Франции, адресованное, высокородной и могущественной Принцессе, Мадам Герцогине Бурбонской, Анне Французской (Petit abrégé sur aucun pas des Chroniques de France adressant à vous très haute et très puissant princesse madame la duchesse de Bourbon, Anne de France)[343], преподнесенное герцогине около 1490 года. Стремясь продемонстрировать законность её пребывания во главе королевства, автор превозносил королевское происхождение принцессы, проследив её родословную вплоть до Трои:

Присутствие в родословном древе короля Людовика IX Святого позволяло наглядно продемонстрировать кровную связать королевского дома Франции и дома Бурбонов, к которым по рождению и замужеству принадлежала Анна. Принцесса не уставала напоминать о своём королевском происхождении и брачном союзе с престижным домом Бурбонов. В заказанных ею иконографических работах постоянно присутствуют Карл Великий и Людовик Святой. Она причисляла себя к особенно могущественной династической линии, к роду beata stirps (благословенного происхождения), члены которого ревностно служили Богу и королевству, и считали добродетель и спасение души главной целью всей жизни. Частью этого подхода был заказ, иллюминированной учениками Жана Коломба, Хроники доброго герцога Людовика Бурбонского (Chronique du bon duc Louis de Bourbon), человека служившего образцом верности и преданности по отношению к королям Карлу V и Карлу VI. Наглядно демонстрировать такое происхождение, означало убедительно обосновывать право на ту долю власти, которая законно из него вытекала.

Чета Бурбонов, чьи политические притязания были ярко выражены в Трактате об образовании (Traité de l’érudition) Пьера Мартена, постоянно обращалась к образам Людовика Святого и Карла Великого. Мартен использовал эпизоды из истории рода Бурбонов, чтобы продемонстрировать его кровное родство с своими прославленными предками-королями. Следуя примеру кардинала Карла Бурбонского, который на заглавной миниатюре заказанной им в 1480-х годах Книге деяний Людовика Святого (Livre des faiz monseigneur saint Loys) изображен в окружении статуй Карла Великого и Людовика IX, Пьер Мартен напоминал Сюзанне Бурбонской о её происхождении, "от доброго короля Людовика Святого", образца мудрого и набожного короля, как и Карл Великий[345].

Авторы отлично осознавали, то что принцесса ожидает от их произведений. Свидетельство тому — роман Симфорьена Шампье Неф добродетельных дам (La Nef des dames vertueuses), напечатанный книгоиздателем Жаком Арнолле в 1503 году[346]. Дата выхода книги совпала со смертью герцога Пьера и обсуждавшимся вопросом о наследовании герцогства. На одной из миниатюр в начале книги Шампье изображен коленопреклоненным перед Анной, чье происхождение от Бурбонов он превозносил в прологе, задуманном как панегирик "высочайшему и превосходнейшему дому Бурбонов", чья генеалогия прослеживалась от Людовика Святого до Сюзанны.

Это произведение было посвящено не только Анне но и её дочери Сюзанне. Три из четырех частей Нефа добродетельных дам фактически отведены герцогине, а часть, посвященная "проживанию в браке", с полезными рекомендациями, адресована именно Сюзанне.

Первая часть, озаглавленная "похвала благочестивым дамам", адресована Анне. Задуманная как обоснование права женщин на осуществление власти, она предлагает образцы добродетельных женщин и завершается примером Бланки Кастильской, охарактеризованной как "очень добродетельная и святая женщина, [которая] чудесно внушила упомянутому Людовику Святому добрые нравы и уважение к вере"[347]. Таким образом, Анне и Сюзанне предлагалось пойти по стопам своей прославленной прародительницы.