Почти пятьсот лет назад, 14 ноября 1522 года, принцесса Анна Французская, дама де Божё, герцогиня Бурбонская и Оверньская, дочь короля Франции Людовика XI и сестра Карла VIII, скончалась в тиши замка Шантель, вдали от пышности и суеты двора. Это была почти незамеченная обществом смерть, резко контрастировавшая с жизнью этой необыкновенной женщины, более полувека блиставшей при французском дворе. Она управляла королевством и своим герцогством с изяществом и властностью величайших правителей. Во время царствования четырех королей, Людовика XI, Карла VIII, Людовика XII и Франциска I, она поражала своих современников, принцев, королей и императоров, безграничностью своей политической власти, непревзойденным стремлением к славе и престижу, а также любовью к искусству и литературе.

Несмотря на то, что современники считали её одной из самых влиятельных женщин своего времени, и интерес, который она вызывает у историков и искусствоведов[1], принцесса Анна остается не слишком известной с точки зрения её власти и влияния во Франции на рубеже XV и XVI веков. Такая относительная неизвестность и забвение, несомненно, объясняется тем, что эта "дочь Франции" никогда не была королевой. Возможно, что её затмила слава Анны Бретонской, дважды королевы, которой принцесса Анна помогла подготовиться к исполнению её роли. Тем не менее она проявила себя как правительница, дипломат, мать и наставница, гуманистка, покровительница искусств и, наконец, щедрая меценатка. При королевском дворе Франции и в Мулене власть Анны нашла отражение в политических, символических, художественных и литературных формах, что сделало её одной из самых выдающихся принцесс Европы 1500-х годов.

Одновременно с исследованием мира, находившегося в муках политического и культурного возрождения, и погружением в прошлое французской монархии, эта книга ставит перед собой задачу раскрыть многогранность личности и деятельности этой необыкновенной женщины. Более того, она призвана развить новый взгляд на эту даму в свете ранее не публиковавшихся источников, дополняющих наши знания о этой дочери короля Франции.

Была ли Анна последней великой принцессой Средневековья или первой женщиной-правительницей эпохи Возрождения? Несомненно, она была и тем, и другим. Женщина, которую долгое время называли дама де Божё, жила на пересечении этих двух миров и стала связующим звеном между ними. Анна в совершенстве овладела наследием таких великих личностей, как первая женщина-писательница Кристина Пизанская и отец принцессы, Людовик XI, которые сформировали её взгляд на реальный мир и практику власти. Она была одной из первых, кто воспринял все художественные и интеллектуальные новшества и ввел их во Франции. На рубеже 1500-х годов сосуществовали два различных направления мысли, два художественных стиля, которые конкурировали, но не исключали друг друга[2]. Именно эту реальность Анна, возможно, больше, чем кто-либо другой, воплотила в себе и стала тому живым примером.

Во время преобразований и перестройки институтов королевских власти, в постоянно развивающемся королевстве, Анна стала свидетелем того, что современная ей монархия стала "душой" страны, находящейся в постоянном идеологическом поиске. Эта "душа институтов власти"[3], как называет её Дени Рише, была восприимчива к переменам, что было конкретно продемонстрировано введением женского регентства, осуществленного принцессой Анной в 1480-х годах.

Её роль наставницы и квазирегентши во главе королевства с 1483 года, после смерти отца, следует считать исключительной. Благодаря своей способности утвердить власть женщины в государстве и привести её к институционализированным рамкам регентства, благодаря своему участию в управлении королевством и своему положению опоры монархии, Анна оставила след в истории, как никто другой, став в эпоху Возрождения примером для многих женщин-правительниц во Франции и Европе.

Как правительница, она опиралась на доблестных и умелых военачальников, которым регулярно давала советы по стратегии. Как дипломат, она осуществляла искусную внешнюю политику, направленную на восстановление мира между европейскими государствами.

Принцесса Анна была женщиной, находящейся между двумя мирами. Верная средневековому представлению о добродетельной и благоразумной власти и идеалу доброго правления, заложенному в средневековых Зерцалах, она была не менее восприимчива  к гуманистическим идеям, стремясь передать их другим. Как знаменитые библейские, античные и средневековые принцессы, она стала этическим и политическим образцом для всех своих современников.

Дочерью Людовика XI двигали политические амбиции, соизмеримые с властью, которой она была наделена, поэтому она считала необходимым окружать себя многочисленными дамами, чье присутствие рядом с ней повышало её власть и престиж. Хотя существование женского двора при королеве засвидетельствовано ещё в середине XV века, по-настоящему это явление проявилось в эпоху Возрождения, особенно под влиянием принцессы Анны. Находясь во главе созданного ею Дамского двора, роль "дочери Франции" принимала различные формы: она была и наставницей, и покровительницей, и другом, и дипломатом. Принцесса, по отношению к сверстницам схожего статуса, сумела утвердиться в качестве центральной фигуры на европейской политической шахматной доске. Её культурное, духовное и политическое влияние на принцесс, пришедших к власти в эпоху Возрождения, было настолько значительным, что можно говорить о её настоящем политическом и интеллектуальном материнстве.

Более того, Анна заложила основы символики женской власти, которую можно было увидеть во время королевских протокольных церемоний, где она представала как экстраординарная фигура, уступающая только королеве. Она не переставала соотносить свой образ с повествующими о добродетели Зерцалами, образцами для всех её современниц, королев, принцесс, знатных дам и женщин более скромного происхождения. Благодаря искусному церемониалу и литературно-исторической риторике она создала образ женщины-правительницы занимающей место на самой вершине монархии и обладающей огромной властью. В этом Анне помогали лучшие литераторы и художники, создавшие вокруг неё сияющий ореол из реальности и мифической выдумки.

Будучи заядлым библиофилом, Анна славилась своей богатой книжной коллекцией, что свидетельствует о ней как о человеке переходного периода между поздним Средневековьем и эпохой Возрождения. Унаследовав от своих предшественников интерес к иллюминированным рукописям, она обогатила свою библиотеку прекрасными фолиантами заказанными у величайших мастеров XV века. По мере того как книгопечатание постепенно набирало обороты, Анна одной из первых заинтересовалась этой новой технологией и признала качество работ печатников, став для них настоящей покровительницей.

Её собственное мышление находилось на пересечении двух миров. Написанные ею собственноручно Наставления Анны Французской, герцогини Бурбонской и Оверньской, своей дочери Сюзанне Бурбонской (Les Enseignements d'Anne de France, duchesse de Bourbonnois et d'Auvergne, à sa fille Susanne de Bourbon) содержат квинтэссенцию средневекового мышления характерного для Зерцал принцев и в то же время являются гимном новым идеям гуманизма эпохи Возрождения. Они перекликаются с зарождением новой цивилизованности, основанной на искусстве галантности из-за постоянного присутствия женщин при дворе. Этих дам, окружавших Анну при её дворе в Мулене и наделенных теми самыми добродетелями, описанными в Наставлениях, опубликованных в 1505 году, можно отождествить с "придворными дамами" и их мудрым красноречием и добродетельным благоразумием, воплощенными в книге итальянца Бальдассаре Кастильоне Придворный (Il Cortegiano), опубликованной в 1528 году в Венеции. В этом плане Анна стала связующим звеном между средневековой мыслью Кристины Пизанской и Кастильоне, предложив в своих Наставлениях пособие по придворным манерам, подобное тому, что написал итальянец двадцать лет спустя.