Супруги Бурбонские, являвшиеся гарантами королевских финансов, с большой неохотой тратили все больше и больше средств на итальянскую экспедицию, которую они никогда не одобряли. Они предпочитали заниматься административным управлением королевством, поддерживая мир и борясь с грабежами солдат не получавших жалования. Изредка герцог присутствовал в Парламенте, чтобы добиться скорейшего разрешения судебных тяжб, а чаще всего — чтобы сообщить новости об итальянских делах. Его роль заключалась прежде всего в поддержании связи между Карлом VIII и королевскими чиновниками, а также в возвеличивании образа короля-завоевателя, одновременно укрепляя его политическую и символическую власть.

Карл VIII также поручил своему зятю роль своего дипломата и представителя на международной арене, особенно в отношениях с двумя враждебными державами — Империей и Испанией. По мнению Карла VIII, его лейтенант должен был выступать миротворцем, не вторгаясь в сферу переговоров о заключении договоров, оставшейся в компетенции короля. Поэтому именно в Мулене Пьер, вместе с супругой, принимал иностранных послов. Их главной задачей было снять напряженность, которая могла бы обострить франко-имперский конфликт. Герцог и герцогиня Бурбонские выступали в уже привычной для них роли миротворцев, и Карл VIII смог использовать их дипломатические способности с пользой. В письме от 12 августа 1495 года он выразил своё удовлетворение тем, как супруги Бурбонские приняли посланников Максимилиана для мирных переговоров[198].

Испания же представляла реальную угрозу и Карл VIII поручил своему лейтенанту защитить королевство от войск, которые король Арагона сосредоточил в Руссильоне. Снова война угрожала королевству на его границах, и герцогской чете опять пришлось умиротворять своих европейских соседей.

Ордонанс Карла VIII дает возможность по-новому взглянуть на вопрос о месте Анны и её мужа во главе государства с 1490 года. Из этой ситуации вытекают два вопроса, оба из которых тесно связаны между собой. Почему в ордонансе нет упоминания о принцессе Анне? Какова была роль, некогда столь могущественной женщины, что трудно представить, чтобы она вдруг была отстранена от власти братом и мужем?

Кажется, что выбор мужчины для управления королевством явился частью исторической традиции, заключавшейся в том, чтобы не делегировать власть замужней женщине. Анна была женой человека, искренне преданного королю, опытного администратора, и более того, одного из самых важных принцев королевства с того момента как он стал герцогом Бурбонским и Оверньским. Теперь Пьер был главой прославленного и прочно обосновавшегося в королевстве рода, имевшего младшие ветви. Казалось почти естественным доверить власть этой престижной фигуре, воплощению образа великого сеньора и оплота королевской власти, благодаря своей преданности и работоспособности, которые больше не подвергались сомнению. Более того, Пьер был одним из немногих великих принцев, не покинувших королевство ради завоеваний в Италии.

Здесь стоит упомянуть манускрипт, содержащий иллюминированную копию королевского ордонанса 1494 года, поскольку в нём содержится информация о месте Анны во время лейтенантства её мужа[199]. Она могла быть заказана Бурбонами или подарена им самим королем и открывается иллюстрацией, изображающей государя, величественно восседающего под украшенным геральдическими лилиями балдахином, и держащего в руках королевские регалии. Карл VIII окружен представителями трех сословий королевства, но на общем фоне четко выделяются две фигуры. Пьер и Анна Бурбонские стоят бок о бок, справа от короля, который передает управление королевством своему зятю, изображенному с шейной цепью ордена Святого Михаила и поднятой рукой в знак принятия этих чрезвычайных полномочий. Именно эта пара, а не один Пьер, выделена анонимным иллюминатором этого манускрипта. Смысл этой миниатюры заключается в том, что герцог и герцогиня вместе управляли королевством в течение года отсутствия короля, с сентября 1494 по октябрь 1495 года.

Нет никаких сомнений в том, что Анна осуществляла власть, так, как она всегда делала до этого момента, оставаясь при этом в тени своего мужа. Письма, адресованные ей для получения её благосклонности или заступничества, охватывают весь период царствования Карла VIII без исключения, свидетельствуя о неизменности её влияния до 1498 года и даже после этого. Эти стихотворные строки сеньора де Ла Вогийона говорят сами за себя:

Кроме того, как свидетельствуют письма[201] членов семьи Бурбонов к Анне, последняя систематически получала сведения обо всём, что происходило во время итальянской экспедиции. Людовик Бурбон-Вандомский, принц де Ла-Рош-сюр-Йон, заверял Анну, что её пожелания были исполнены, и, что король о ней часто думает:

Зная её могущество многие дворяне, такие как сеньор де Равенштайн, поспешили заручиться рекомендациями Людовика Вандомского, чтобы быть представленными принцессе. В 1494–1495 годах Анна явно оставалась авторитетной персоной, несмотря на совершеннолетие короля, совпавшее с растущим интересом герцогской четы к делам Бурбонне и Оверни, которые отнимали у них все больше времени, особенно после рождения маленькой Сюзанны в 1491 году.

В то же время герцогская чета стала уделять много внимания управлению доставшимся им по наследству огромными владениями. Вернёмся на несколько лет назад. В разгар Безумной войны, когда весть о смерти 1 апреля 1488 года герцога Иоанна II Бурбонского дошла до супругов де Божё, Анна убедилась, что фортуна не перестает ей благоволить. Кардинал Карл Бурбонский был ещё жив, но у него не было законных потомков и Анна не сомневалась, что скоро станет герцогиней Бурбонской и Оверньской. Поскольку было бы опасно оставлять бес присмотра короля и театр военных действий, когда война была в самом разгаре и готовился решающий натиск в Бретани, принцесса 10 апреля одна покинула двор и отправилась в Мулен, а Пьер остался при Карле VIII.

12 апреля Анна присутствовала на похоронах своего деверя в усыпальнице Бурбонов в Сувиньи и торжественно въехала в Мулен, продемонстрировав жителям герцогства своё величие, тогда же она отправила двух эмиссаров к кардиналу Карлу Бурбонскому в Лион. Анна предложила законному наследнику герцогской короны доходы с Божоле, оцениваемые в 20.000 ливров, плюс пенсию в таком же размере, за отказ от герцогства в пользу Пьера де Божё. Больной и отчаявшийся кардинал принял предложения своей невестки, после чего, в сентябре того же года, скончался. Так супруги де Божё стали герцогом и герцогиней Бурбонскими.

Мудрая и дальновидная Анна ещё в 1487 году пересмотрела свой брачный договор с Пьером, получив от Карла VIII письмо, разрешающее супругам взаимное наследование. В отсутствие наследника, как это было в то время, такое положение позволяло Анне наследовать все владения Пьера, при этом земли полученные им в качестве апанажа короне после его смерти не возвращались.