Этот удачный политический ход позволил Людовику XI заодно помешать запланированному браку между Пьером и Марией Орлеанской, который скрепил бы потенциально опасный для королевской власти союз двух могущественных семей. Вскоре был заключен брак другой дочери короля, принцессы Жанны Французской, с Людовиком II Орлеанским. Если верить показаниям, данным на бракоразводном процессе супругов, Людовик XI надеялся, что этот брак будет бесплодным. Таким образом, опасность, которую представлял для короны Орлеанский дом, была временно предотвращена.

В 1474 году, когда Пьер женился на Анне, он был лишь младшим сыном в семье. Ничто не предвещало, что однажды он станет могущественным герцогом Бурбонским и Оверньским, обладавшим огромными владениями в самом сердце королевства. Это могло произойти только в случае отсутствия наследника у его старшего брата Иоанна, поскольку средний из братьев, Карл, был священнослужителем и хоть и имел многочисленных детей, но все они считались бастардами. Несомненно, эти нюансы не ускользнули от зоркого глаза проницательного и хитрого "короля сватовства" Людовика XI[10], поэтому брак Анны и Пьера был политически просчитанным решением.

К концу 1460-х годов Пьер де Божё, поклявшийся в непоколебимой верности королю, стал его близким другом, что послужило назначению принца на многочисленные должности и поручению важных миссий, не говоря уже о землях, переданных ему во владение. Такие преимущества и близость к государю не понравились его старшим родственникам, ревностно смотревшим на то, как их младшего брата продвигают по службе. Королевские поручения лились на Пьера рекой, и сеньор де Божё быстро стал для короля опорой в проведении политики, заключавшейся, в частности, и в том, чтобы привести к повиновению склонных к мятежу великих принцев. В 1472 году Пьер был назначен губернатором Гиени с поручением приструнить графа Арманьяка и добиться его капитуляции, что и произошло 15 июня того же года. В следующем году сеньор де Божё стал главой Совета своего будущего тестя. В 1476 году король поручил Пьеру осаду замка Шарля, герцога Немурского, закончившейся 9 марта капитуляцией последнего. За это Пьер получил от короля графство Ла-Марш, сеньорию Монтегю-ан-Комбре, а также графства Клермон-ан-Бовези и Божоле, которые  Иоанн II Бурбонский, под давлением короля, был вынужден уступить младшему брату. Таким образом, Людовик XI сделал Пьера одним из великих принцев королевства. Король отдавал предпочтение своему зятю практически во всём, и со временем это только усиливалось, вплоть до смерти Людовика в 1483 году, хотя историк и политик Филипп де Коммин упоминает о некотором недоверии короля к Пьеру в конце жизни монарха. Благодаря своим успехам на службе короне, сеньор де Божё в 1481 году был назначен губернатором Лангедока, а Людовик XI приказал Дофину подчиняться Пьеру во всех обстоятельствах.

Более десяти лет сеньор де Божё добросовестно проводил в жизнь политику Людовика XI, направленную против великих принцев королевства, некоторые из которых затаили на Пьера лютую обиду. Когда 31 августа 1483 года король скончался, Пьер де Божё оказался в чрезвычайно выгодном положении, чтобы помочь ещё несовершеннолетнему Карлу VIII в управлении государством.

Привязанность Людовика XI к Пьеру де Божё, несомненно, не была связана с его положением мужа любимой дочери короля. То, что Анна в глазах своего отца была лишь пешкой на политической шахматной доске не вызывает сомнений. Тем не менее, похоже, что между ними были теплые отношения, о чём свидетельствуют письма, которыми они обменивались в 1470-х годах. Отец называл её "дорогой и горячо любимой старшей дочерью Анной"[11], чего он в общем-то делать не привык.

Хронисты отмечают, что король отдавал предпочтение старшей дочери, которая напоминала ему его самого по политической расчетливости и уму. Хотя Людовик XI редко виделся со своим сыном Карлом, безвыездно проживавшим в хорошо укрепленном Амбуазе, и не проявлял интереса к своей второй дочери Жанне, несчастной хромоногой жене герцога Людовика II Орлеанского, будущего Людовика XII, он регулярно общался с Анной и её мужем Пьером. Об этом свидетельствует одно из немногих сохранившихся писем принцессы к отцу:

Принцесса часто посещала отца, почти безвыездно проживавшего в своей любимой резиденции, замке дю Плесси-ле-Тур, ныне лежащем в руинах. В счетах есть запись о том, что камергеру короля в 1481 году заплатили семь ливров "за то, что он привёз восемь лодок в Плесси-дю-Парк […] для монсеньора, мадам де Божё, всех служащих двора и ещё нескольких человек, которые находились в упомянутом Плесси, когда вода в реке поднялась […]"[13]. В 1481 году двадцатилетняя Анна постоянно находилась вместе мужем в резиденции государя, максимально ограничившим доступ к своей персоне. В том же году король подарил своей дочери графство Жьен[14].

Характер принцессы Анны и то, как она подходила к вопросу осуществления власти и пользовалась ею, полностью соответствовали нравам короля. Многочисленные качества, которыми была наделена принцесса, не остались незамеченными её отцом, очень рано распознавшим в своей дочери тонкий ум. Людовик всячески стремился развить его, дав дочери прекрасное, по тем временам, образование. В своём Плаче сеньор де Ла Вогийон упоминает о внимании, которое Людовик XI уделял образованию своей дочери и её верности делу "своего отца". Автор утверждает:

Несомненно, принцесса читала Розу войны (Rosier des guerres), зерцало, написанное по просьбе Людовика XI для Дофина. Возможно, это чтение пошло Анне на пользу, и она почерпнула из него правила проведения государственной политики и этику власти, что обеспечило подлинную преемственность правления[16].

Похоже, что прежде всего, Анна унаследовала от короля пристрастие к большой политике. Авторы эпохи Возрождения настаивают на полном духовном родстве отца с дочерью. Венецианский посол Джироламо Зорци, находившийся при французском дворе с 1485 по 1487 год, описывал Анну как "женщину очень серьёзную и умную, пошедшую по стопам своего отца"[17].

Однако, отношения с матерью были куда менее теплыми. Как мы уже видели, Анна выросла в долине Луары, столь ценимой королями и их двором. Там она под присмотром своей матери, Шарлотты Савойской, получила начальное образование. Хотя королева была относительно не амбициозной и мало принимала участия в управлении королевством, к которому Людовик XI гораздо охотнее привлекал свою дочь, Шарлотта, была очень культурной женщиной, имела в своей библиотеке множество произведений и "питала большую любовь к чтению и книгам"[18]. Таким образом, несомненно, что именно мать, сыграла ключевую роль в интеллектуальном воспитании своей дочери.