Иностранные государи были хорошо осведомлены об авторитете Анны в деле укрепления дружбы с европейскими державами. Из письма бретонского барона, сеньора де Рье, мы узнаем, что принцесса лично была уведомлена о прибытии английских послов ко двору Карла VIII[161]. В 1489 году Роберт Гаген вновь ссылается на письма, отправленные принцессой английскому королю, подтвердившим своё желание "укрепить дружбу", которую он всегда с ней поддерживал[162]. В данном случае английская дипломатия Анны увенчалась успехом, поскольку Генрих VII не стремился вновь завоевывать территории, утраченные во Франции его предшественниками.

Анна также была в курсе политических проблем шотландского короля Якова III, которому в 1486–1487 годах противостояла дворянская лига во главе с графами Ангусом, Аргайлом и Хантли. Второй сын короля, Яков, герцог Росс и номинальный архиепископ Сент-Андрус, написал Анне длинное письмо, надеясь заручиться её поддержкой[163], и тем самым подтвердив её неоспоримое влиянии и способность вмешиваться в европейские дела.

В этой дипломатической игре и в борьбе с Империей король и супруги де Божё стремились заключить с союз Бретанью. Хотя сам герцог Франциск II был настроен решительно враждебно по отношению к королевской партии, некоторых бретонских баронов убедили мирные предложения Карла VIII, вдохновленные его сестрой. В октябре 1484 года король подписал союзный договор с четырьмя бретонскими баронами, поклявшимися ему в верности и повиновении, признав своим "суверенным государем"[164]. Интерес к Бретани, был двояким: во-первых, герцогство было союзником Империи, что представляло серьёзную угрозу для королевства; во-вторых, понятие суверенитета, лежавшее в основе договора 1484 года, свидетельствовало о стремлении супругов де Божё интегрировать герцогство в состав Франции. Следуя по стопам Людовика XI, принцесса Анна представляла себя защитницей монархии, которая должна была постоянно расширяться за счет более мелких княжеств. Покойный король по Аррасскому договору 1477 года сумел вернуть в состав королевства Бургундию. Договор же 1484 года предусматривал присоединение герцогства Бретань к Франции после смерти герцога Франциска II, "при отсутствии у него наследников мужского пола"[165]. Желание присоединить Бретань к Франции в мыслях принцессы зародилось довольно рано. Позднее, в 1491 году, оно получило развитие и конкретное воплощение в брачном союзе между молодым французским государем и герцогиней Анной.

Союзный договор 1484 года означал, что бретонские бароны отправятся на войну против своего герцога вместе с королевской армией и таким образом, станут первоклассной военной поддержкой в франко-бретонском конфликте, одном из главных театров Безумной войны. Здесь мы видим, насколько неразрывно были связаны дипломатия и война. Эти бароны "оказывали всяческие услуги" принцессе Анне, чью "милость"[166] они таким образом заслужили, однако это не предотвратило разрыва, произошедшего через несколько месяцев.

Причиной стал спор между принцессой и сеньором де Рье из-за невыполнения Францией некоторых пунктов договора 1484 года. После этого бретонские бароны вернулись на службу к своему естественному господину Франциску II. Ален Бушар ещё раз подчеркивает роль сестры короля в исходе этого дела и, прежде всего, её полный отказ склониться перед требованиями бретонцев. С её стороны это было настоящее проявление власти:

Таким образом принцесса выразила своё видение королевской власти и отношений, которые можно иметь с её носителем, у которого "нет компаньонов" и который выше всех остальных благодаря своему суверенитету. Хотя эти бретонские бароны и перебежали на противоположную, это никак не повлияло на исход битвы при Сент-Обен-дю-Кормье, выигранной королевскими войсками в 1488 году.

Принцесса Анна, не оставлявшая без внимания ни одну соседнюю страну, обратилась и к фламандским городам. Как мы уже говорили, главная внешняя угроза королевству исходила из Фландрии находившейся под властью герцога Максимилиана, который когда-то был врагом Людовика XI и до сих пор не смирился Аррасским договором 1482 года. В то время, когда Максимилиан был занят подавлением восстания фламандских городов и своего собственного сына Филиппа, графа Фландрии, Анна заключила в Монтаржи 25 октября 1484 года союзный договор[168] с городами Гент, Брюгге и Ипр. Эта дипломатическая договоренность была подкреплена вторжением во Фландрию королевских войск под командованием маршала Филиппа де Кревкера, сеньора д'Экёрд. Заключив открытый военный союз эти города "дали понять, что желают иметь и вступить в добрую дружбу, взаимопонимание и союз" с супругами де Божё, чтобы "трудиться на благо [своего] монсеньора короля и поддержания его короны". Таким образом, супруги де Божё получили на взаимной основе "истинную и добрую дружбу, взаимопонимание и конфедерацию, прочный и стабильный союз" с этими "членами графства Фландрия", дав "слово принца и принцессы", помочь им сохранить опеку, над графом Филиппом, на которую претендовал и Максимилиан[169]. Поддержка фламандских городов была частью усилий супругов де Божё по защите и укреплению королевского суверенитета, поскольку графство было присоединено к королевству в 1484 году.

Чтобы продемонстрировать своё подчинение суверенному королю, фламандцы подавали себя как подданные, стремящиеся служить и повиноваться своему "самому божественному и суверенному монсеньору королю и [своей] самой божественной и суверенной даме королеве" Маргарите. Союз был заключен на личной основе, а не от имени короля и супруги де Божё, всегда стремившиеся показать, что оставляют за ним контроль над своими действиями и решениями, не стали привлекать государя к участию в этой коалиции. Договор в Монтаржи повторял пункты Аррасского договора, предусматривавшего взаимопомощь между королем Франции и графом Филиппом Фландрским. Хотя Карл VIII не подписывал его лично, через несколько месяцев он стал считать его своим собственным, что свидетельствует о едином направлении его политики и политики его сестры. Как и в случае с Бретанью, этот союз должен был урегулировать территориальные претензии. И здесь супруги де Божё не довольствовались лишь ведением войны, а неустанно трудились над сохранением и приумножением владений короны. Следуя по стопам отца, принцесса Анна преследовала сразу две цели — умиротворение Европы и расширение территории королевства. Она стремилась предстать в роли защитницы общественного блага и покровительницы суверенных и территориальных прав короны.

Анну интересовали и другие европейские страны. В их числе была Швейцария, традиционно поставлявшая наемников в армии королей Франции. Принцесса знала, что эти бойцы необходимы для победы, и обхаживала швейцарские кантоны, чтобы заручиться их поддержкой, которой также жаждал и Максимилиан. Так, посол принцессы, Антуан де Карпи, упомянув о соперничестве между королевской и имперской париями в Швейцарии, сообщил Анне о скором прибытии "в Цюрих послов короля римлян и великой лиги Империи", желавших заручиться военной поддержкой швейцарцев, но прежде всего, стремившихся отговорить их от поставок наемников во Францию[170].