Я чувствовала каждое его слово, как они проникали в меня, поднимали и делали смелее, и не смогла не сократить расстояние. Я поцеловала его, и он позволил, впуская меня. На языке смешались вкус мяты, легкая горчинка кофе и что-то, что было только Трейсом.

Я застонала, пока его язык переплетался с моим. Выпустила все, что так долго держала в себе. Злость и желание боролись на равных, и единственным лекарством был Трейс.

Пока он не оторвался, тяжело дыша. Я уже готова была обрушиться на него за очередную попытку «спасти мою невинность», но он вдруг опустился на колени.

— Что ты делаешь? — выдохнула я.

— Показываю, что ты заслуживаешь, — его взгляд снизу был чуть безумным. — Скажи, что я могу это сделать.

Сердце колотилось так, что отдавало в горле. Но на языке были только два слова:

— Покажи мне.

В темно-зеленых глазах Трейса вспыхнул огонь, делая их похожими на светящиеся изумруды. Он стянул с моей ноги туфлю.

— Одна сплошная радуга, — прохрипел он. — Магия. Точно как ты.

Я сглотнула.

— Пытаюсь снова найти эту магию.

Взгляд Трейса смягчился, пока он снимал вторую туфлю.

— Ты ее никогда не теряла. Она всегда была в тебе. Просто теперь ты позволяешь миру ее видеть.

Сердце сделало рваный скачок. Каждое его слово взрывалось внутри меня, принося одновременно боль и удовольствие.

Его руки скользнули вверх по моим ногам, пальцы прошлись вдоль радужной отделки.

— Убиваешь меня в этом, чертовом, наряде. Как и в той юбке школьницы прошлой ночью — я едва не словил инфаркт. Все в тебе создано, чтобы ставить меня на колени, да?

Мои губы тронула улыбка.

— Приятно знать, что мои старания не пропадают зря.

В глазах Трейса вспыхнули искры, пока он большим пальцем провел по шву леггинсов на самом их верху.

— Вспышка, я это очень ценю.

Я резко вдохнула, откинув голову к двери. Его палец двигался туда-сюда, дразня через ткань, и по коже побежали искры.

— То, как ты двигаешься. Спина изогнута. Грудь вздымается. Хочу запомнить каждую линию, каждый изгиб.

— Трейс… — выдохнула я.

— Мало? — хрипло спросил он.

— Нет, — это было совсем не то, что мне хотелось. Когда речь шла о Трейсе, я хотела всего. Неважно, что время было неподходящим и рисков — целая пропасть. Было в нем, в этом моменте, что-то такое… что заставляло верить: я смогу снова найти ту дикую, свободную часть себя. Свою магию.

— Я покажу тебе, Вспышка. Все, что ты заслуживаешь, — пальцы Трейса зацепили пояс леггинсов, и он медленно потянул их вниз, костяшки его пальцев скользнули по моим бедрам. В воздухе прозвучал хриплый, почти звериный звук. — Без гребаных трусиков?

Я уперлась затылком в твердую дверь сильнее, на губах заиграла улыбка.

— С ними такое не наденешь.

— Блядь… — выдохнул он, — придется узнать твой график тренировок, потому что я не смогу находиться здесь, когда ты. Буду с постоянным стояком, пока пытаюсь спарринговаться.

Из меня вырвался смех, и, Господи, как же это было хорошо — словно сбросить все, что копилось внутри. Но он быстро сошел на нет, когда Трейс стянул с меня леггинсы с одной ноги и наклонился к самой сердцевине моих бедер.

— Пахнешь как рай… — его губы и язык скользнули по внутренней стороне бедра. — На вкус — чистый грех.

Я приоткрыла губы, судорожно хватая воздух. Трейс снова двинулся, закинул мою ногу себе на плечо. Я уперлась в дверь и наклонила голову вниз, чтобы видеть его. И что-то в этом зрелище… в том, как он расположился, сделало меня сильнее, чем я когда-либо себя чувствовала.

— Трейс… — прошептала я.

— Мне нужен лучший доступ, чтобы поклоняться своей девочке. Хочу видеть ее всю.

Моя девочка.

Эти два слова кружились в голове, словно лучший комплимент и самое доброе признание. После всего, что я пережила, я бы подумала, что это «моя» вызовет во мне протест. Но оно не звучало как присвоение. Оно было… как принадлежность. Лучшая из возможных.

Его язык коснулся моего клитора, круговым движением лаская его. Я выгнулась, уткнулась затылком в дверь, а дыхание сорвалось на рваные вздохи. Каждый его штрих был серией крошечных взрывов под кожей — тех, что обещают скорое, сладкое разрушение.

Я потянулась рукой к его плечу, пытаясь удержаться в реальности. Он ввел в меня два пальца, и у меня все перехватило от этого медленного, упоительного скольжения, от того, как он растягивал меня, расширяя все сильнее.

Мои пальцы вцепились в его плечо, ногти впились в кожу. Он замурлыкал, вибрацией пронизывая самое чувствительное, еще сильнее закручивая невидимую пружину внутри меня.

Пальцы Трейса скользили и закручивались, цепляя меня изнутри, а язык все так же дразнил клитор. У меня начали подкашиваться ноги, и я знала, что едва держусь. Его язык обводил мой центр, пальцы расходились, растягивая меня.

— Отпусти, — прорычал он в самую мою уязвимость.

В какой-то части себя я понимала — мне страшно. Страшно сорваться, распасться на куски, выпустить наружу то, что я так отчаянно держала в узде. Последние крошки контроля.

— Элли… — тихо произнес Трейс, его пальцы впились в мое бедро. — Я держу тебя. Отпусти.

Его губы сомкнулись на клиторе, язык закружился, а пальцы задвигались глубже и быстрее. Все мое тело дрожало — борьба контроля и свободы. И его слова звучали в голове: Я держу тебя. Отпусти.

Я выбрала дикость. Я отпустила.

Оргазм накрыл меня как цунами — таким мощным, что боль от разрушения была почти невыносима. Но эта боль только усиливала наслаждение. Все стало ярче.

Я зажмурилась, а он сопровождал меня через каждую волну — пальцами, языком. В темноте за веками взрывались искры радужного света — крошечные кусочки свободы.

Все тело трясло, и когда ноги почти отказали, Трейс просто держал меня у двери, не позволяя упасть. Волна за волной, он не отпускал. Пока я не отдала ему все, что могла.

Он опустился на пятки, медленно вынул пальцы, поставил мою ногу на пол. Но его ладонь так и осталась на моем бедре, пока он убеждался, что со мной все в порядке. Его темно-зеленые глаза нашли мои, и не отрывая взгляда, он облизал пальцы.

Я застыла, глядя на него.

— Трейс…

— Рай, — прошептал он.

И снова двинулся, натягивая на меня леггинсы, мягкими, бережными движениями скользя по обостренной коже. Но и этим он не ограничился, надел один кроссовок, потом другой, а затем крепко взял меня за бедра.

— Ты достойна всего мира, Вспышка. Не соглашайся на меньшее.

Элли

Я сидела в машине, уставившись на фасад Haven, и пыталась понять, что, черт побери, только что произошло. Почти наверняка у меня случился какой-то вызванный оргазмом разрыв с реальностью, но, опустив взгляд на кроссовок и увидев аккуратный бантик, который заново завязал Трейс, я поняла — все это было на самом деле.

Тепло его губ все еще отдавало на моих — вместе с ощущением слов, которые он прошептал на них:

— Напиши, когда доберешься домой. Хочу знать, что ты в безопасности.

Почему такая простая фраза ощущалась как бальзам? Потому что она значила гораздо больше.

Я уставилась на стену перед собой, рассматривая, как на фасаде Haven появилась еще одна потрясающая роспись. Кай нарисовал цветы и живых существ, обитающих в этих краях. Ласточки, колибри, бабочки парили над названием спортзала.

Впервые за долгое время я почувствовала себя легче. Свободнее. Будто и сама могла взлететь, как все эти создания. Губы тронула улыбка, пока я любовалась тем, как Кай сумел вписать свое искусство в окружающую среду, но при этом сохранить свой почерк.

Наверное, в этом все и дело. В том, что я нашла в себе ту же дикость — вместе с Трейсом. Завела двигатель, но поехала не домой. Я направилась к хозяйственному магазину на окраине города — в голове уже складывалась идея. Возможно, для кого-то она показалась бы чрезмерной, но мне было все равно. Потому что это была я.