Я успела лишь ощутить резкую боль, прежде чем упала.

Трейс

Крик привлек мое внимание, едва я вышел из участка. Он не был паническим — большинство бы решило, что это детвора дурачится или кто-то устроил дурацкий розыгрыш. Но только не я. Казалось, вся моя сущность всегда наготове, настроена на опасность. Может, потому что именно это когда-то спасло мне жизнь.

Побитый временем седан, промчавшийся мимо, был какого-то мерзкого цвета — что-то между горчичным и грязно-коричневым. Угол обзора не позволял разглядеть номерной знак, но я уже фиксировал в памяти все, что мог.

Цвет: желтовато-коричневый. Марка: Nissan. Модель: неразборчива. Особые приметы: ржавчина над задним колесом и разбитый задний фонарь.

А потом все внутри замерло. Переднее пассажирское окно опустилось, и из него что-то полетело. Я не услышал ни хлопка, ни треска, которые обычно сопровождают выстрел, но это ничего не значило.

Я проследил траекторию предмета и кровь застыла в жилах. Я узнал оливковые брюки. Белый топ без рукавов, обнажающий загорелый участок живота. Волны разноцветных волос вокруг лица Элли. Но самое страшное — ее светло-зеленые глаза, расширенные от шока.

Что-то ударило ее в грудь, она пошатнулась и упала на асфальт. Я сорвался с места еще до того, как мозг успел скомандовать — бежал по тротуару быстрее, чем со времен школьной команды по футболу.

Я рухнул на колени рядом с Элли, и первым делом заметил, что крови на ее груди нет. Вместо этого по ткани расползалось липкое желтое пятно.

— Ай, — простонала она.

— Осторожно, — рявкнул я.

— Не ори на меня, — огрызнулась Элли. — Это не я себя яйцом закидала.

Яйцо. А не пуля. Не что-то, что могло бы ее убить. Просто дурацкий розыгрыш.

Элли попыталась приподняться.

— Тише, — заставил себя смягчить голос. — Ты головой не ударилась?

Руки сами потянулись к ее голове, проверяя, нет ли шишек или порезов.

Она отмахнулась от меня и заметалась взглядом по сторонам, бледнея оттого, что на нас пялились прохожие:

— Нет. Просто будет знатный синяк на заднице.

Я метнул злобный взгляд на мистера Грига, и тот сразу же ретировался обратно в свой магазин сувениров. Элли сейчас точно не нужно было внимание публики.

— Хочешь, помогу встать? У меня на станции есть запасная футболка…

— Все в порядке, — сказала она, щеки покраснели. — Мне просто надо домой.

Черт бы побрал того, кто бросил это яйцо.

— Пожалуйста, — процедил я сквозь зубы. — Дай мне помочь. Не стоит идти домой в таком виде.

Желток расплылся по ее топу, и она поморщилась, глядя вниз.

— Ладно.

Я обхватил ее запястья — тонкие, хрупкие. Кожа такая гладкая, как я и представлял.

— На счет три, хорошо?

Она кивнула.

— Раз, два, три.

Я поднял Элли на ноги и не отпускал, пока не убедился, что она стоит уверенно.

— Пошли.

Я положил ладонь ей на спину, направляя к зданию участка. Элли быстро оглядела улицу, потом опустила голову:

— Все пялятся.

— В этих краях людям сложно заниматься только своей жизнью. Но они не тебя обсуждают, а тех ублюдков, что кинули яйцо.

Элли мельком взглянула на меня:

— Осторожно. В некоторых кругах «ублюдок» считается бранью.

Я сжал челюсти, пытаясь совладать с эмоциями. Если у Элли хватает сил на подколы, значит, она приходит в себя.

— Не волнуйся, шеф, я никому не скажу.

— Я шериф, — буркнул я.

Губы Элли дернулись:

— Как скажешь.

Я не убрал руку со спины, пока не открыл перед ней дверь участка. Мы вошли, и у Флетчера глаза полезли на лоб:

— Черт возьми, Элли. Что, черт побери, случилось?

Она натянуто улыбнулась:

— С яичницей не задалось?

— Мне с Уолтером поговорить? — нахмурился Флетчер.

— Все в порядке, Харрисон, — заверила его Элли. — Просто глупый розыгрыш.

Их перекидывания только сильнее раздражали. Что-то в их легкости резануло. Я и не подозревал, что мой заместитель знаком с Элли ближе, чем по имени и связи с Линком.

— Объяви розыск, — рявкнул я, жестко выдавая описание машины. Флетчер напрягся, пока я перечислял все, что запомнил. — Хочу, чтобы все свободные патрули искали эту тачку.

— Есть, шериф, — отозвался он и начал передавать ориентировку по рации.

— Пошли, — сказал я, направляясь в свой кабинет с Элли за спиной.

— Почему ты такой мрачный? Это меня яйцом закидали, если что.

— Не напоминай, — рыкнул я.

Элли тяжело вздохнула, пока мы проходили через операционный зал. Бет, завидев нас, вскочила:

— Боже, Элли. Ты в порядке?

— Говорят, яйцо — отличный компонент для маски для лица, — снова выдала Элли натянутую улыбку.

— Пройдись по улицам, посмотри, нет ли чего, подходящего под описание, — велел я.

— Уже бегу, шеф.

— И ты тоже, Райт, — бросил я через плечо Уиллу, который вгрызался в буррито за своим столом.

— Это из-за того, что твою девушку яйцом запустили? Ты уверен, что это не ниже уровня нашего отдела?

Гнев вспыхнул мгновенно, с такой силой, что перехватило дыхание. Я плохо справлялся с яростью — она слишком напоминала мне, чьим сыном я являюсь. Элли, видимо, почувствовала, как во мне закипает, потому что прижалась плечом к моей руке и тихо сказала:

— Спокойно, шеф. Я сама разберусь.

Она метнула в Уилла взгляд, острый, как бритва:

— Очевидно, тебе все равно на страдания яиц. Только посмотри на половину буррито у тебя на рубашке. Впрочем, чего ждать от человека, который говорит, не проглотив?

Фрэнк расхохотался и выдал:

— Жжет, Райт. Она тебя уделала.

— А если тебя не устраивает субординация, можешь выйти вон из двери, — прорычал я. — А пока — дежурство на перекрестках до конца недели.

Райт покраснел до темно-фиолетового, но промолчал.

— Пошли, — сказал я.

Элли пошла за мной в кабинет, я впустил ее внутрь:

— Вон там — ванная. — Я выдвинул нижний ящик шкафчика и достал футболку. На ней было написано: Sparrow Falls LEO Baseball.

Элли взяла выцветшую футболку, провела пальцами по ткани:

— Осторожнее, шеф. Скоро у тебя не останется ни одной. Хотя, думаю, женщины Спэрроу-Фолс не будут возражать.

Черт.

Последнее, что мне нужно, — знать, что Элли представляет меня без рубашки.

— Думаю, у меня еще есть запас. Переоденься. И я — шериф.

Элли прикусила губу, сдерживая улыбку:

— Как скажешь.

Я остался на месте, пока она скрылась в ванной. Пытался не думать о том, что она там делает, но слух выхватывал каждую мелочь: звук воды, щелчок диспенсера с полотенцами, шорох одежды.

Шорох был худшим. Потому что я знал — Элли переодевается. А я — чертов подонок, раз думаю об этом, когда она только что пережила то, что могло напугать ее до смерти.

Дверь распахнулась, и Элли снова появилась в кабинете. Я старался не думать о том, как чертовски хорошо она выглядела в моей футболке, но отрицать это было невозможно. Она завязала свободную ткань узлом на талии и если бы кто-то не знал, мог бы решить, что это часть продуманного наряда.

— Спасибо, — сказала она. — Намного лучше, чем ходить в липкой майке.

Черт. В этот момент я позавидовал собственной футболке.

— Не за что, — отозвался я, голос прозвучал ниже обычного, с легкой хрипотцой. — Как ты себя чувствуешь?

Элли выгнулась, образовав идеальную линию спины, и положила ладонь на ягодицу, потирая ушиб.

Господи.

— Уверена, синяк будет знатный, но, вроде, ничего не сломано.

Я стиснул зубы:

— Ты разглядела, кто бросил яйцо?

Элли покачала головой, и свет заиграл в ее волосах, выделяя пряди рыжего и светлого среди каштановых.

— Нет. Все слилось в одно пятно.

— Тебя кто-нибудь донимал с тех пор, как ты приехала? — спросил я. Вопрос был стандартный, любой жертве нападения я бы его задал. Но здесь было нечто большее. Я хотел знать все секреты Элли, даже если не имел на это права.