Я свернул на улицу в другой части города:

— Ладно, отключаюсь. Забираю Кили.

— Передай этой девчонке, чтобы она тебя проучила.

— Не хочу учить шестилетку ругаться, но спасибо за идею.

Габриэль рассмеялся:

— Уверен, Лолли научила ее куда худшему.

— Не напоминай.

— Звони, если что-то понадобится.

— Спасибо, дружище. Ценю.

— Я всегда на твоей стороне.

— Взаимно. — И я сбросил звонок.

Мне чертовски повезло с теми, кто был в моей жизни. Вселенная могла подкинуть мне паршивое начало, но с семьей, которую я сам для себя выбрал, я все это перекрыл. Теплая волна благодарности накатила, когда я подумал о тех, кто меня окружал, и о поддержке, что у меня была.

И тут в голове всплыло лицо Элли. Я хотел, чтобы и у нее было то же самое. Потому что сейчас, какой бы яркой и жизнерадостной она ни казалась, я чувствовал в ней одиночество. Но она уже сделала первый шаг. Она была здесь, в Спэрроу-Фоллс, и строила новую жизнь. Жизнь, частью которой я хотел быть… даже если должен был держаться на расстоянии.

Я свернул в район, где жила Лия. Место, которое она выбрала после развода, было полной противоположностью моему дому. Новая застройка, современные дома, стоящие вплотную друг к другу. Крошечные участки, планировка будто из задачи по геометрии. Еще одно подтверждение, что мы с Лией никогда не подходили друг другу.

Подъехав к ее дому, я пару секунд посидел в машине, натягивая маску на лицо и поднимая все свои внутренние заслоны. И дело было даже не в Лие. Просто она напоминала о том, как много я упустил.

Глубоко вдохнув, я вышел из внедорожника и направился к двери. Она распахнулась, прежде чем я успел подняться на крыльцо. Лия не то чтобы хмурилась, но губы были сжаты в тонкую линию. Короткий каре до подбородка подчеркивало строгие черты. На ней была привычная рабочая форма: бежевые брюки, белая блузка и коричневый ремень. Так было почти всегда, если только у нее не было презентации — тогда надевала костюм.

— Ты опоздал, — отрезала она.

— Прости, — это всегда было лучшим началом, если я облажался. — Я же сказал, что случилось.

Когда я звонил Лие и рассказывал про Джаспера, попросил, чтобы она забрала Кили после школы на пару часов, пока я буду наводить справки. Поскольку она работала из дома, это не должно было стать проблемой. Но, похоже, довольна она не была.

Ее брови сошлись:

— Что это на тебе надето?

Я уже успел забыть про этот идиотский розовый гавайский принт. Как я мог забыть, учитывая, что светился, как неоновая вывеска, — ума не приложу. Хотя… нет, знаю. Элли.

Она отвлекла меня всем, чем только можно. Добротой. Честностью. Тем, как умела задеть.

— Трейс? — Лия выдернула меня из мыслей.

— Прости. Я… э… попал в одну историю.

Она приподняла бровь.

— И ты решил исправить это в паршивом сувенирном магазине на Гавайях?

Я пожал плечами:

— В безвыходной ситуации приходится идти на крайние меры.

— Папа! — закричала Кили, бросаясь ко мне.

Нет на свете чувства лучше, чем тот миг, когда она летит в мои руки — с полной уверенностью, что я поймаю. И я всегда ловлю.

В этот раз я подхватил ее с глухим «ух» и прижал к себе.

— Ты сегодня выросла?

Она захихикала:

— Нет. — Потом чуть отстранилась. — Мне ооочень нравится твоя рубашка. Розовая! И с щенками!

Я усмехнулся:

— Рад, что одобряешь.

— Кили, — подала голос Лия, и в ее тоне проскользнула легкая натянутость, — возьми свой рюкзак и отнеси в машину. Нам с твоим папой надо кое-что обсудить.

В глазах Кили промелькнула настороженность, она перевела взгляд с одного из нас на другого, и мне захотелось рявкнуть на Лию. Я похлопал дочь по спине, опуская на пол:

— Все в порядке. Просто обсуждаем расписание.

Кили опустила голову и пошла за рюкзаком, лежавшим прямо у входа.

— Ладно, — тихо сказала она. Одно-единственное слово, но в нем было столько разочарования, что мне захотелось развернуть ее обратно.

Когда она направилась к внедорожнику, я уставился на Лию жестким взглядом:

— Не делай так при ней. Это ее тревожит.

Лия напряглась:

— Потому что я попросила ее дать нам поговорить? Это называется — учить манерам. Иногда взрослым нужно обсудить что-то наедине.

— Да, иногда нужно. Но то, как ты это говоришь, может заставить ребенка, у которого и так было слишком много потрясений, волноваться. Так что учитывай это.

Ее губы сжались в тонкую линию, которую я знал наизусть.

— Ее не нужно опекать, как младенца.

— Ей шесть.

— Именно поэтому я и попросила ее подождать в машине, — отрезала Лия.

Мы топтались на месте.

— Что ты хотела обсудить?

Она сложила руки перед собой так, что костяшки побелели:

— Я понимаю, иногда бывают форс-мажоры, но тебе нужно помнить и о моем расписании. У меня сейчас завал на работе, и я не могу каждые пару дней сорваться посреди дня.

— Это был всего один день.

Она прищурилась:

— А как насчет прошлой недели?

Тогда я прикрыл наркопритон, и аресты с бумажной волокитой превратились в ад.

— Ладно. В крайнем случае попрошу маму подменить.

— Нора не должна быть твоей палочкой-выручалочкой, — процедила Лия. — Может, мне стоит оформить основную опеку. Если бы я знала, что Кили вся школьная неделя на мне, я могла бы спланировать все заранее.

Мое тело словно окаменело.

— Ты не отнимешь у меня больше времени с дочерью. Попробуешь и будет война.

— Трейс…

— Я знаю, я далеко не идеален. Но я люблю эту девочку всем, что у меня есть. Когда ее нет рядом половину времени — это как ходить с вырванной половиной сердца. Я не потеряю ее еще больше. — Мне казалось, что наш родительский график нас устраивал. Пусть он и был не совсем обычный: Лия водила Кили на все кружки и занятия, в которые так хотела ее записать, а я забирал ее на верховые прогулки с Арден, даже если формально день был не мой. Все вроде работало. По крайней мере, я так думал.

Глаза Лии расширились, когда я заговорил, а лицо побледнело.

— Ладно.

— Вот и хорошо, — сказал я.

И это все, что смог выдавить, хотя внутри все кипело. Я хотел наорать на нее. Еще больше — на себя. За то, что все испортил. За то, что не смог быть тем, в ком Лия нуждалась, чтобы остаться. За то, что потерял семью.

Я развернулся и направился к внедорожнику, стараясь подавить ту черную смесь внутри, чтобы Кили ее не увидела. Глотать эту горечь стоило мне немало. Но я готов был делать это снова и снова ради дочери.

Элли

Я проснулась от звонка телефона и от того, что собака облизывала мне щеку.

— Гремлин, — пробормотала я, пытаясь одновременно схватить его и нащупать телефон. Не получилось ни то, ни другое. Пес буквально врезался мордой в мое лицо, а телефон со стуком упал на пол.

— О боже, гадость, Гремлин… Это было в рот, — поморщилась я, стараясь не закашляться. Села, на ощупь подобрала телефон и поднесла его к уху. — Алло?

— Ты в порядке? — раздался взволнованный голос Линка. — Ты не отвечала, и у тебя такое дыхание, будто ты бежала.

— Слишком режим заботливого папочки? Я спала.

— А… Прости, что разбудил.

— Говорил же тебе, ковбой, — послышался на фоне голос Арден, — не все любят вставать на рассвете, как ты.

— И не все живут, как вампиры, как ты, — огрызнулся он.

Я невольно рассмеялась. Гремлину, похоже, понравился этот звук — он залаял и закружился по кровати.

— Что это было? — насторожился Линк.

— Дыши, КонКон, — сказала я, подхватив Гремлина и сунув ноги в яркие, пушистые, фиолетовые тапки в сердечках. Купила их в городе на эмоциях и ни разу не пожалела. — Я завела собаку.

— Собаку? — переспросил он.

— Я хочу с ним познакомиться! — крикнула Арден из трубки.

— Включи нас на громкую, — засмеялась я, спускаясь вниз в одной огромной футболке — самой удобной для сна. Мягкая, чуть потертая… и все еще пахнущая сандалом и черным перцем. Рубашка Трейса.