Мне стоило огромных усилий удержать свой гнев — тот самый, что, я знал, унаследовал от него. Я стремительно зашагал к мужчине. Он обернулся на звук моих шагов и вынул сигарету изо рта.

— Вот и мой сын.

Его зубы пожелтели от возраста и отсутствия ухода, а все его облик казался пустым, выжженным. Но я видел только сходство. Глаза. Челюсть. И то, что было глубже.

— Я тебе не сын, — выдавил я, так отчаянно пытаясь в это поверить. — Что ты здесь делаешь?

Улыбка Джаспера растянулась шире, углубив шрам.

— Слышал, тут сегодня детское мероприятие. Никогда не встречал свою внучку. Думаю, сегодня идеальное время, не находишь?

Я двинулся так быстро, что в его глазах мелькнуло удивление. Ладони уперлись в его грудь, резко оттолкнув назад.

— Держись подальше от моей дочери. Она никогда не узнает, какое чудовище ты есть.

Чья-то рука крепко схватила меня за бицепс, оттягивая назад и создавая дистанцию.

— Не надо, — резко сказал Кай, голос холодный, как сталь. — Я знаю, как чертовски хочется, но он того не стоит.

— Это было нападение, — выкрикнул Джаспер, стряхивая с фланели несуществующую пыль.

— Скорее, ты сам споткнулся о собственные ноги, — отрезал Кай, повернувшись к нему и расправив плечи под потертой кожаной курткой. Он смотрел на Джаспера так, что тому стоило бы побледнеть. — Слушай, Джас. Можно я так буду тебя звать? Мой брат любит играть по правилам. Для него важно держаться в рамках закона. А я? Мне плевать на это. Если сделаешь хоть шаг в сторону моей племянницы — я тебя сотру с лица земли. И никто, слышишь, никто не будет по тебе скучать.

Между мной и Каем всегда была особая связь — иная, чем с остальными братьями и сестрами. Мы оба выросли в самых тяжелых условиях. Мы оба знали своих демонов в лицо. Но Каю досталось еще хуже. И именно это сделало его особенно нетерпимым к любому насилию над слабыми.

Джаспер сплюнул на тротуар, едва не попав на любимые мотоциклетные ботинки Кая.

— Брат… Да вы и близко не родственники.

— Вот тут ты ошибаешься, Джас, — зарычал Кай. — Ради него я сделаю все. Потому что то, что нас связывает, куда сильнее, чем ты когда-нибудь сможешь понять. Но вперед, проверь меня.

Любой разумный человек уже дрожал бы от страха. Но Джаспер никогда не был умным. Его эго и ярость всегда мешали ему. Он уставился на меня, глаза сузились.

— Всегда прячешься за чужими спинами. Копами. Учителями. Вот и за этим мусором. Но они не всегда будут рядом. Запомни это. Ты у меня кое-что забрал, и будь уверен — я верну должок.

Не дав мне ответить, он развернулся и зашагал прочь.

Кай не рванул за ним, но в каждом его движении чувствовалась угроза. В глазах мелькнул ярко-золотой отблеск.

— Почему, блядь, ты не сказал, что он вышел?

Челюсть у меня ходила из стороны в сторону, суставы хрустели.

— Я разбирался.

— Ну да, видно, как разбирался, — с сарказмом бросил он.

Я провел рукой по волосам, дернув прядь.

— Габриэль следил за ним, насколько мог.

— Недостаточно.

— Знаю. Нужно будет подать на ограничительный ордер.

Кай провел рукой по щетине на щеке.

— Ты же понимаешь, что для такого, как он, бумажка ничего не значит?

Вот здесь наши с ним пути и расходились. Я верил в систему. Да, она далека от идеала, но однажды помогла мне, и я хотел, чтобы помогла и теперь. Кай же держался от правил подальше и системе не доверял.

— Нарушит ордер — вернется за решетку, — сказал я.

Он долго смотрел на меня.

— Надеюсь, блядь, что не будет слишком поздно.

Я надеялся на то же.

Элли

— Мне кажется, сердце вот-вот взорвется от этой милоты, — протянула Саттон, оглядывая детвору с их безумно забавными и яркими прическами.

— Жалко, что в моей новой школе нет такого дня, — пожаловался Лука, подняв на маму глаза.

Коуп хлопнул сына по плечу:

— В следующем году, Спиди. Мы будем здесь, и ты сможешь задать жару в этом конкурсе причесок.

Лука, похоже, этим удовлетворился и улыбнулся Коупу:

— Зато в Сиэтле я часто хожу на хоккей. Может, это даже круче.

Саттон рассмеялась:

— Вот дилемма: смешные прически или хоккей? Даже не знаю, что выиграет.

— Хоккей, мам. Всегда хоккей.

— Интересно, как они будут все это из волос вытаскивать, — пробормотал Шеп. — Кажется, один мальчишка с фиолетовыми шипами вообще клей использовал.

Я проследила за его взглядом и невольно поморщилась:

— Это явно будет больно.

Фэллон подалась вперед, чтобы разглядеть поближе, а потом расхохоталась:

— Настоящая панковская стадия. Но до той милоты, что ты сотворила для Килс, далеко.

Первоклассники и второклассники как раз выстраивались прямо перед нами, и выглядели они очаровательно. Но Кили, конечно, была одной из лучших — с прической-единорогом. Хотя конкуренты были достойные: тихая девочка с темными волосами — копия Пеппи Длинныйчулок, косы торчат в стороны; мальчишка с зелеными волосами, увешанными пластиковыми лягушками; а у одной брюнетки волосы и вовсе сложены в настоящую Эйфелеву башню.

С другой стороны ко мне подошел Линк, держа Арден за руку:

— Как новая работа?

— Да, — подала голос Саттон. — Говорят, начальница там еще штучка.

Я улыбнулась:

— Это ты или Тея?

Саттон рассмеялась:

— И та, и другая.

Линк нахмурился:

— Ты выглядишь… хорошо.

Арден шлепнула его по животу:

— Ковбой.

— Что? — нахмурился он еще сильнее.

Я покачала головой:

— Будто это что-то плохое.

— Не плохое, — быстро сказал Линк. — Просто неожиданно. Особенно после тех фотографий.

— КонКон, как сказала бы Лолли, не порти мне настроение.

Его губы тронула улыбка:

— И что за настроение?

— Настроение счастья. У меня есть дом, который я понемногу делаю своим. Работа, которая приносит радость. Новый пес…

— И коза, — вставила Арден.

— И коза, — согласилась я. — Брат скоро сделает меня тетей. У меня новые друзья. Я счастлива.

Взгляд Линка смягчился:

— Трейс — часть этого счастья?

Я невольно напряглась. Может, потому что, сколько бы я сейчас ни стояла на своих ногах, все еще была та часть меня, что ждала одобрения брата. И я не знала, хорошо это или нет. Слишком много лет я прожила, делая то, что хотят другие, чтобы не потерять их.

Я поднялась на носки и выдохнула ответ:

— Да. Он — часть этого.

Линк молча смотрел на меня. Наконец произнес:

— Ладно.

— Это все? — я даже растерялась. — Я ждала лекцию, предупреждение или… или…

— Какую-нибудь братскую драму, — подсказала Арден. — Знаю я про это. — Она выразительно посмотрела на Коупа.

— Эй, а я-то что сделал? — возмутился он.

— Пытался изображать недовольство, когда нашел Линка без рубашки у нее дома, — напомнила Саттон.

Коуп передернул плечами:

— Не напоминай.

Линк наклонился и поцеловал меня в макушку:

— Если ты счастлива, я счастлив. Хочу, чтобы у тебя была та жизнь, которую ты хочешь. И чтобы ты не оставалась в Спэрроу-Фоллс только из-за меня.

— Она, разумеется, остается из-за меня, — вмешалась Фэллон. — Я же идеальная подруга.

— Эй, а как же я? — крикнул Роудс. — Думал, я твоя лучшая подруга.

— Их может быть несколько, — выкрикнула она в ответ.

Я улыбнулась:

— Я не знаю, что будет дальше, но сейчас я счастлива. У меня все хорошо. И я стою на своих ногах. А это ощущается даже лучше, чем просто «хорошо».

Правда в том, что я уже не могла представить жизнь вдали от Спэрроу-Фоллс. Лоскутное одеяло семьи Колсонов было самым красивым произведением искусства, что я когда-либо видела, и я любила быть хотя бы одной ниточкой в этой ткани. И еще больше — я не могла представить, что уйду от Трейса. Его тихая сила, умение удерживать меня в центре самой себя, забота, которую он вкладывал в мир вокруг…