— Легко тебе говорить! — Настя вытерла лоб тыльной стороной ладони. — А если штраф выпишут? Или вообще закроют?

— Не закроют. У меня план.

Ровно в восемь колокольчик над дверью издал весёлую трель, словно приветствуя гостя. А гость оказался тем ещё экземпляром.

На пороге стоял человек, которого природа явно лепила в день юмора. Невысокий, круглый, как тот самый самовар у бабушки, в сером костюме, который трещал по швам от избытка хозяина. Лысина блестела от пота, хотя на улице было прохладно, а маленькие глазки шныряли по залу, словно он искал здесь контрабандных тараканов.

— Инспектор санитарной службы Мышкин Аркадий Павлович, — представился он важно, махнув красной корочкой перед моим носом. — С плановой проверкой. Наслышан о ваших… экспериментах, господа Белославовы.

Он провёл пальцем в белой перчатке по столу, поднёс к глазам и разочарованно хмыкнул — палец остался чистым.

— Удивительно чисто, — пробормотал он недовольно, словно ему испортили весь день. — А что это за запах у вас такой… специфический? Крысы не завелись? Я чувствую что-то подозрительное.

— Лимон, уважаемый Аркадий Павлович, — улыбнулся я. — Натираем мебель для дезинфекции. Старый семейный способ. Прошу на кухню, покажу всё как есть.

— Ну-ну, посмотрим на ваши семейные способы, — проворчал он.

На кухне Мышкин словно переродился. Из вялого чиновника превратился в охотничью собаку, которая учуяла дичь. Глаза загорелись охотничьим азартом, он начал тыкать пухлым пальцем во все углы, а голос стал визгливым и придирчивым.

— А это зачем здесь стоит? — ткнул он в чистую кастрюлю, словно нашёл улику.

— Сохнет после мытья, — спокойно ответил я.

— А это почему не накрыто? — указал на разделочную доску, глаза сверкнули торжеством.

— Проветривается после дезинфекции. Влага — враг гигиены.

— А где ножи хранятся? — он вертел головой. — Валяются где попало! До беды недалеко! Кто-то порежется!

— Ножи на магнитном держателе, — я показал на блестящую полосу над столом. — Согласно правилам, это предотвращает размножение бактерий, которые обожают деревянные подставки. Помните старую пословицу: «Чистый нож — здоровый желудок»?

Инспектор запнулся, моргнул несколько раз, но быстро нашёл новую мишень.

— А разделочные доски промаркированы? — он почти кричал. — Не вижу никакой маркировки! Это грубейшее нарушение!

— Конечно промаркированы, — я указал на аккуратную стопку на полке. — «СМ» — сырое мясо, «СР» — сырая рыба, «СО» — сырые овощи, «ВК» — варёные продукты, «Х» — хлеб. Всё по Имперскому уставу санитарных правил, пункт четырнадцать, подпункт В. Хотите, продиктую наизусть?

Лицо Мышкина медленно наливалось краснотой, как свёкла на солнце. Он смотрел то на меня, то на доски, явно не ожидая такого отпора. Рот открывался и закрывался, словно у рыбы на суше.

— Да что ты мне тут законы цитируешь! — взвизгнул он наконец. — Я инспектор! Я лучше знаю все правила! Мне тут молокосос указывать будет!

— Нисколько не сомневаюсь в вашей безупречной компетентности, уважаемый Аркадий Павлович, — с самой милой улыбкой ответил я. — Просто хочу показать, что мы серьёзно относимся к тем же законам, которые вы так профессионально защищаете. Может, продолжим экскурсию? У нас ещё есть система хранения круп в герметичных контейнерах. Очень интересная штука — влага не проникает, грызуны не проходят. Думаю, вас впечатлит наша методичность.

Мышкин сглотнул, адамово яблоко дёрнулось, и он неуверенно кивнул. Я чувствовал, как он теряет уверенность с каждой секундой, словно песок сквозь пальцы.

— И холодильник, разумеется, тоже покажу, — добавил я весело. — Там у нас температурные зоны расписаны по полочкам с градусами. Думаю, вам понравится наша немецкая педантичность в организации.

— Да… покажите, — пробормотал инспектор, уже не выглядя таким грозным охотником. Скорее походил на мышь, которая случайно забрела в кошачий питомник и поняла, что обед будет не у неё.

Настя стояла в дверях, прикрыв рот ладонью, чтобы не рассмеяться.

После ещё нескольких жалких попыток придраться к моей идеальной кухне, инспектор Мышкин начал нервничать как загнанная мышь. Его лысина блестела от пота ярче, чем начищенная сковорода, а глазки бегали по сторонам, словно искали спасательный выход. Парень явно понимал — миссия катится в тартарары.

Именно в этот момент меня осенило. Я громко хлопнул себя по лбу, изобразив внезапное озарение.

— Ах, господин инспектор, какая досада! — воскликнул я, строя из себя растерянного простачка. — Совершенно из головы вылетело! Кажется, доставка приехала. Муку должны были подвезти с утра. Я буквально на секундочку, не хочу, чтобы мешки на улице стояли и пылились.

Я выскочил в зал, оставив нашего дорогого проверяющего в гордом одиночестве. Настя вопросительно уставилась на меня — она прекрасно знала, что никакой доставки мы сегодня не ждали. Я лишь подмигнул сестре и достал телефон и включил прямую трансляцию с камеры наблюдения.

Не прошло и минуты, как из кухни раздался такой истошный вопль, что, клянусь, даже покойники на местном кладбище должны были подскочить в гробах.

— А-а-а-а! Господи боже мой! Что это за кошмар⁈

Мы с Настей кинулись на кухню, словно пожарные по тревоге. То, что я увидел, превзошло все мои ожидания. Инспектор Мышкин прижался к стене, как испуганный котёнок, и тыкал дрожащим пальцем в угол возле плитки.

Ох, как же ты переигрываешь…

— Что случилось? — спросил я с невинным видом, хотя внутри ликовал.

— Там… там… — заикался он, тыча пальцем в крошечную щель между плитками. — Личинки! Целое гнездо!

Я нагнулся и действительно увидел горстку отвратительных белых червячков, копошащихся в едва заметной трещине у самого пола. Откуда они взялись — загадка, но инспектору виднее.

— Антисанитария! — завизжал Мышкин, и его лицо из красного стало багровым. — Рассадник заразы! Я немедленно закрываю эту помойку!

Потом его взбешённый взгляд упал на полку с моими аккуратно подписанными банками, где хранились сушёные лесные травы.

— А это что за дрянь⁈ — махнул он рукой в сторону специй. — Неизученные ингредиенты! Небось ядовитые коренья! Вы что, решили пойти по стопам своего папашки-отравителя⁈

— Простите, но о чём вы говорите? — холодно спросил я.

— Да как же! — расходился инспектор. — Весь город помнит, как ваш батюшка травил людей своей стряпнёй! И теперь вы решили продолжить семейное дело? Отомстить, потравив полгорода? Это у вас в крови, поганое семейство!

Последняя фраза инспектора ударила по ушам, как пощёчина. Я почувствовал, как за моей спиной застыла Настя, бледная как полотно. Даже у меня на миг перехватило дыхание. Одно дело — подбрасывать гадкие личинки в углы, и совсем другое — плясать на могиле отца.

Мышкин, довольный произведённым эффектом, расправил плечи и выпятил грудь колесом. Он явно считал, что нанёс решающий удар по нашей семье. С видом генерала, принимающего капитуляцию, он достал из своего потрёпанного портфеля толстый бланк для составления протокола и дорогую самопишущую ручку с золотым пером.

— Ну что, голубчик, — протянул он сладким голосом, — будем составлять акт о закрытии заведения? Или сразу штраф выпишем?

И тут я улыбнулся. Широко, весело, во все тридцать два зуба. Так улыбаются люди, которые только что сорвали джекпот в казино.

Я неторопливо повернулся в сторону полки с глиняными горшками и бодро помахал рукой, словно встречал старого друга.

— Всем большой привет! — воскликнул я радостно. — Надеюсь, ракурс хороший и всё было отлично видно! Особенно момент с подбрасыванием улик!

Инспектор замер с ручкой на весу, как статуя. Рот его медленно приоткрылся, обнажая желтоватые зубы.

— Ты… ты чего это, с ума сошёл? — прохрипел он дрожащим голосом. — Кому ты там машешь, придурок?

— А вам тоже стоит помахать, уважаемый господин инспектор, — любезно предложил я, изображая радушного хозяина. — Вас снимает скрытая камера. Прямой эфир в интернете, знаете ли. Очень популярная штука в наши дни. Уже сто человек в чате!