Выключил воду, готовый к любому повороту событий. Пацан молча уставился на меня. Я видел, как его агрессия постепенно тает, уступая место безумной усталости. Он все еще тяжело дышал, но теперь взгляд стал немного более ясным, пьяная пелена чуть спала.

А место ярости на лице заняли страх и беспомощность. Пришло понимание, что его злость была не столько на меня, сколько на себя. На свою неспособность вернуть то, что потерял.

Он по-настоящему любил Алину. Это не была просто ревность или ярость. Это было что-то более глубокое, болезненное и личное. Боль человека, который потерял любовь, и вряд ли ему удастся найти ее снова.

— У тебя что-то с ней было? — уже спокойно спросил он.

Я не ответил сразу. Эти слова звучали как крик души. Он был не просто пьяным бывшим парнем… скорее он был человеком, который страдал. Его отношение к Алине было настоящим, и я это понимал.

— Сейчас у меня с ней ничего нет, — сухо объявил я.

Как будто ожидая другого ответа, он только кивнул. В глазах появилась усталость, почти облегчение. Теперь, когда агрессия прошла, этот пацан казался просто потерянным человеком.

— Приведи себя в порядок, — бросил я, выходя из ванной.

Я сидел на диване, вслушиваясь в шум воды из ванной. Бывший Алины был в глубоком алкогольном опьянении. Всё, что я только что видел в его поведении, казалось смазанным слоем его внутренней боли. Он был разрушен, и мне не было жалко его, но, безусловно, его было жалко в каком-то глубоком, человеческом смысле.

Вот такие они — превратности судьбы. Алина и её бывший не смогут быть вместе. Как бы он ни пытался… пацан даже не знал, что влюбился в девчонку, чья семья была разрушена его отцом.

Вскоре звуки воды затихли. Пацан вышел из ванной, его взгляд был почти бессмысленным, всё ещё мутным от алкоголя.

Я кивком показал ему сесть рядом. Он, пошатываясь, подошёл, присел на диван.

— Мне нужно отвезти ей документы, — я коротко рассказал, зачем здесь.

— Давай отвезу…

— Ты на машине приехал? — удивился я.

— Да, — ответил, не глядя в глаза.

— Ты же пьяный в зюзю…

Я понимал, что в таком состоянии ему точно нельзя садиться за руль.

Он промолчал. Не возражал и не спорил. Молча смотрел в одну точку.

— Ты хочешь знать, почему ты не можешь быть с ней? — спросил я.

Всмотрелся в его лицо, пытаясь оценить, готов ли он услышать правду. Я видел, как он ещё надеется, что что-то может измениться.

— Твой отец убил её семью, — честно сказал я.

Он замер, как будто не понял сначала. Я буквально ощущал, как информация переваривается в его голове.

Я же продолжил, честно рассказывая ему правду. Когда закончил, пацан зажевал губу и начал раскачиваться взад—вперёд, пытаясь сохранять спокойствие.

— Урод… — наконец, процедил он, стискивая кулаки.

В голосе было больше сожаления, чем злости. Он посмотрел на меня, как будто не мог понять, как это возможно, как такие вещи могли случиться. Лицо искривилось от боли, и я понял, что его отец стал для него тем, кто его сломал.

— Ненавижу…

— Я же вижу, что ты нормальный парень, — продолжил я. — Но тут как мужик мужику скажу, что тебе нечего ловить в этой истории. Ты не можешь быть с ней.

— Как мне быть? Я ведь её люблю… — сказал он с таким отчаянием, что я почувствовал всю его внутреннюю боль.

— Как… — я коротко пожал плечами. — Живи так, как подсказывает сердце. А сейчас… отоспись, ты никуда не поедешь. Я не пущу.

Я достал мобильник, зашёл в приложение своего такси и ввёл адрес отдела полиции, где была Алина. Агрегатор начал поиск.

— Ты прав, в таком состоянии нельзя ехать. — прошептал бывший Алины. — Но знаешь что… Возьми мои ключи, и поезжай на моей машине.

Я немного удивился предложению, вскинул бровь. Возможно, пацан хотел загладить свою вину за ту агрессию, что проявил? Не знаю, гадать не хочу. Но в его словах чувствовалась искренняя готовность помочь.

Пацан достал ключи из кармана, потряс их передо мной.

Я хотел сначала отказаться, но взглянув на экран мобильника, увидел, что такси придётся ждать четырнадцать минут. Не долго думая, я отменил заказ и взял протянутые ключи. Я и так потерял слишком много времени на задушевные разговоры. И теперь надо бы поторопиться.

Я спрятал ключи в карман и, не задерживаясь, пошёл к выходу.

Я спустился вниз, попрощался с бабулькой консьержкой, та смерила меня обеспокоенным взглядом. Видно, знала бывшего Алины и полагала, что наша встреча закончится мордобоем.

— Всё хорошо? — спросила она.

— Да, забрал документы, — заверил я.

Машина стояла неподалёку. Шикарный премиум-внедорожник от BMW. Сколько стоила такая дорогая игрушка — даже затрудняюсь сказать. Но с машинами я всегда был на «ты». Вот и двигатель немецкой иномарки приветливо заурчал под капотом, стоило мне завести двигатель.

Правда, голову пришлось поломать. У ключа от BMW не было… ключа. Просто брелок, который я не сразу догадался вставить в небольшое углубление в месте, где обычно располагалась личинка.

Машина ехала уверенно, мощный двигатель охотно реагировал на любые прикосновения к педали газа. Дури под капотом было не меньше, чем в моём «кабане».

Местное отделение полиции было всего в нескольких километрах от дома Алины. Поэтому через каких-то пять минут я уже подъезжал к зданию ментовки. Припарковал автомобиль у самого входа, выключил двигатель и посмотрел на здание перед собой…

На пороге стоял сержантик с автоматом в руках, с жгучей завистью бросавший взгляды на бэху.

— Командир, мне к дежурному бы, документы задержанной подвёз, — объяснил я цель визита молодому менту.

— Проходите…

Сержантик охотно открыл дверь, не задавая вопросов. Интересно, а приди я сюда на своих двоих, вопросы бы были?

— Вы только это… недолго, пожалуйста, а то вы встали на служебной парковке…

Я кивнул и наконец зашёл в отдел.

От автора:

Новинка от Гурова и Старого!

1682 г. Вокруг произвол и беззаконие. Стрелецкий бунт? Не можешь предотвратить — возглавь! Но на своих условиях. Лично воспитаю Петра — или погибну снова

https://author.today/reader/475541/4451330

Внутри отдела меня встречал небольшой пятачок метр на метр, упирающийся в «вертушку». Чтобы пройти внутрь, следовало провести беседу с дежурным — тот сидел в будке с окошком. Как и тридцать лет назад, в плане дежурного мало что изменилось. В будке сидел немолодой сотрудник с недовольной рожей.

Он поднял взгляд, заметив меня, но ничего не сказал. Я подошёл к будке, постучал в стеклянную перегородку. Дежурный снова раздражённо поднял свой взгляд, отрываясь от видео на экране мобильника.

— Я пришёл за девчонкой…

Он не дал мне договорить, что-то сказал, но вот только я не услышал ни хрена. Из-за стеклянной перегородки, в которой хоть и были отверстия, ничего не было слышно. Возможно, если бы товарищ прапорщик говорил чуточку громче, то и проблем бы не возникло.

Видя, что я не слышу, он кивнул мне куда-то за спину и вернул взгляд на экран телефона. Я обернулся и увидел на стене телефон, смахивающий на таксофон.

Вон оно как…

Я подошёл к телефону, заметил, что рядом с ним висит табличка с номерами. Скользнув взглядом по табличке, я нашёл цифры, собственно, дежурного. Набрал номер, и за стеклом будки зазвонил телефон.

Первый гудок… второй.

Дежурный не торопился брать трубку. Он просто сидел, не обращая на меня внимания, по-прежнему поглощённый чем-то в телефоне. Я почувствовал, как терпение на исходе. Нужно было что-то делать.

Я снова постучал по стеклу. Дежурный снова поднял взгляд, и в его глазах мелькнуло раздражение. Моё терпение тоже подходило к концу.

Вместо того чтобы сделать свою работу, дежурный встал и направился к двери. Он явно собирался выйти, чтобы покурить.

— Чего ты мне названиваешь, звони к тому, к кому пришёл! — фыркнул он.