Я видел, что это не просто слова.

Хотя о клятве Светы ничего не знал.

— Я помогу, — заверил я. — Я проведу тебя на встречу.

Я не заметил, как перешёл с ней на «ты», но это выглядело настолько естественно, что неудобства не возникло.

— Но скажи… о дочери тебе что-то известно?

Её губы снова дрогнули.

— Я не видела её почти тридцать лет… — голос стал хриплым, почти сорвался.

А потом её глаза округлились — видимо, поняла, что я не мог знать об этой тайне.

В этот момент вернулся Саша, и Света так и не спросила ничего, потому что о наличии у него сестры младший Козлов ничего не знал.

Я взглянул на часы — стрелки показывали, что времени почти не осталось.

— Нам пора, — сказал я, отодвигая стул. — Через двадцать минут начнётся съёмка.

Чай, что всё это время стоял передо мной, так и остался нетронутым. Чёрная жидкость остыла, поверхность покрылась едва заметной плёнкой.

Я поднялся. Света тоже встала. Секунда — и её ладонь едва заметно коснулась моей руки. Так, будто боялась, что этот жест заметит сын.

— Спасибо, — шепнула она.

Это было сродни признанию, что она доверила мне кусочек своей тяжести.

Я кивнул… больше ничего говорить не надо было.

Мы с Сашей вышли. Такси ещё не подъехало, и мы с младшим Козловым стояли у тротуара под тусклым светом уличного фонаря. Саша сунул руки в карманы, ежась от холода и покосился на меня.

— Ты… ты правда поможешь?

Я посмотрел на него внимательно. В его голосе сквозила только настороженность.

— Как я понял, никто из органов тебе не захотел помогать? — спросил я.

— Да никто, — коротко ответил он, почти с вызовом.

Подъехало такси.

Я не стал задавать больше вопросов, открыл дверь машины, а перед тем как сесть, обернулся и сказал прямо:

— Я помогу.

Сел внутрь. Саша сел следом, обойдя машину с другой стороны.

— Поддай газку, — сказал я водителю, когда машина тронулась. — Чаевые будут хорошие.

— Насколько хорошие? — лениво спросил тот, глядя в зеркало.

— Пятьсот рублей.

Он хмыкнул, видимо сумма показалась достойной, и выжал педаль.

— За такие деньги не доедем, а долетим.

Мотор взвыл, машина рванула вперёд, лавируя между редкими машинами. Я уставился в окно, наблюдая, как мимо проплывают огни витрин и окна домов.

Внутри тлела тревога, пришедшая на смену адреналину. Но тревогу я давил холодной сосредоточенностью. Появление Светы попросту перевернуло всё с ног на голову. Надо будет ещё помозговать на эту тему, что я и сделаю… но сейчас следует всё же отвлечься и переключиться на дела насущные.

Времени до начала съёмок оставалось впритык. Но водитель честно отрабатывал будущие чаевые, и очень скоро ворота особняка выхватил свет фар. Таксист вильнул на подъездной аллее и резко остановился. Я сунул ему тысячу, чем вызвал довольный блеск в его глазах.

— Обращайтесь! — крикнул он нам вслед, но мы уже бежали к воротам.

Подняли на уши охрану, которые впустили нас внутрь. Охранник растерялся настолько, что даже не спросил ничего. Ничего, меньше знает — крепче спит.

Внутри особняка коридоры гудели, как улей. Ассистенты носились с планшетами, бойцы собирались группами. Всё двигалось буквально по секундам. Съёмка не ждала никого.

Саша сразу направился к ресепшен — оформляться. Я же свернул к лестнице на второй этаж. Там забежал в свой номер, натянул на себя футболку с логотипом лиги и, взяв ноги в руки, побежал на съёмочную площадку.

Пока сбегал по лестнице, взглянул на часы — законные 2 минуты у меня ещё оставались. Так что можно сказать, что в тютельку, но я успел. Весьма вовремя, потому что в дверях в съёмочный зал я увидел Антона. Его «прижали» к стене три ассистента — молодые, злые, в одинаковых худи с логотипом шоу. Троица засыпала менеджера вопросами.

— Где твой боец⁈

— Почему его нет на месте⁈

— Ты вообще понимаешь, что эфир через минуту⁈

Антон держался, но выглядел жалко — рубашка мокрая от пота прилипла к спине, лицо налилось красным, глаза метались, как у крысы, загнанной в угол. Он пытался улыбаться, вытаскивая из воздуха оправдания одно за другим.

— Да он… плохо себя чувствовал после дороги… Устал, понимаете, поезд, ночь… Сейчас будет, я обещаю…

Я видел, что он сам понимает — ещё немного, и его расколют. Но он, упрямый, не сдавался. Лепил хоть что-то, лишь бы тянуть время.

Я решил, что парня нужно выручать, и никуда не спеша, прогулочным шагом, подошёл к ним.

— Парни, — бросил я. — Мне правда было плохо, но уже лучше. Спасибо за беспокойство. Давайте готовиться к съёмке.

Ассистенты замолкли, переглянулись. Один схватил микрофон, чтобы скорее повесить его на меня. Вопросы исчезли так же быстро, как и появились.

Антон выдохнул с таким звуком, будто из него стравило воздух.

— Блин… чуть не спалились, — прошептал он, вытирая лоб ладонью.

— Чуть — не считается, — я подмигнул ему.

Он слабо усмехнулся.

— Напомни, что сейчас будет? — уточнил я.

— Анонс боёв! Представь, если бы ты задержался ещё ненадолго, то анонс проходил бы без капитана!

Я комментировать не стал, только поправил петличку микрофона. Боковым зрением заметил, что по коридору катили тележки с коробками. Судя по всему, наш провиант. Сверху торчал ящик с банками с солёными огурцами. В голову пришла любопытная идея.

— Как понимаю, соперником у меня будет Вася Шторм? — спросил я.

— Да, — подтвердил Антон.

Я двинулся к ребятам-грузчикам.

— Мужики, никто не против, если я баночку с огурцами позаимствую?

Один из них махнул рукой.

— Да бери, конечно. Тут добра завались.

— Спасибо, мужики, — я взял банку. — Выручили!

Грузчики фыркнули, вернулись к своей работе, а я вернулся к Антону, держа банку в руке. В голове уже было понимание, как банка может пригодиться.

— Сань, а тебе это на хрена? — Антон покосился на банку в моих руках.

— В хозяйстве всё пригодится, — подмигнул я. — Пойдём?

Мы зашли на съёмочную площадку. Зал был освещён ярко, почти ослепительно. Лампы били сверху, концентрируясь на центре помещения — там в полукруге стояли ряды стульев. В центре там же были два кресла для ведущих, братьев Решаловых.

Мы расселись, следуя указаниям ассистентов. Моя команда села с одной стороны, команда Феномена расположилась напротив.

В воздухе чувствовалось напряжение, как перед дракой в подворотне. Каждый смотрел на каждого, будто собираясь сожрать с потрохами. В любой момент эти парни были готовы сорваться… И действительно сорвались. Один из наших протянул руку бойцу из другой команды для рукопожатия.

Тот даже не шелохнулся.

— Я тебя не уважаю.

Встали оба. Стулья скрипнули. В секунду искра превратилась в пожар, и началась потасовка. Столики с микрофонами едва не полетели на пол.

Ассистенты бросились в стороны, а Решаловы первыми вмешались. Братья действовали синхронно: Паша оттянул нашего бойца, скручивая, Лёша прижал пацана из команды Феномена к стулу за шкирку. Громкие голоса близнецов перекрыли шум.

— Сидеть! Всем сидеть! Здесь не подворотня, а шоу. Хотите драться — дождитесь ринга.

Бойцов рассадили по стульям, как школьников после драки на перемене.

Один из Решаловых обвёл взглядом зал и поднял микрофон.

— Итак, господа, — начал Паша. — Давайте начнём, пока вы друг друга не поубивали. У нас шестнадцать участников. Это значит, что будет восемь пар боёв.

Гул прошёл по стульям, но бойцы сидели спокойно. Каждый понимал, что сейчас назовут имена их соперников.

— Бои будут идти каждый день, — подхватил Лёша. — Первые три дня — по три пары в день. Седьмая пара выйдет на третий день.

— А пар-то всего восемь? — буркнул «Пахан», щурясь с ухмылкой. — Чё, есть те, кто заднюю даёт⁈

— Верно подмечено, — ответил Паша. — Заднюю никто не даёт, но через день у вас будут командные испытания на вылет. И будут те, для кого шоу закончится без боёв!